Ирина Котова - Королевская кровь
— Эд-дуард, — представился первый, протягивая Алине руку. Ее кровать стояла первой от двери, и поэтому она оказалась в авангарде.
Девушка нащупала очки, натянула на нос и с сомнением пожала руку.
— Страшилка, — заключил Эдуард обидно, а второй, сзади, примирительно сказал:
— Да ничо вроде, только подкраситься надо и линзы вставить.
— Обязательно, — пообещала Алина, лихорадочно обдумывая, как вытурить пришедших сюда, как в магазин сладостей, гадов.
— Ребята, шли бы вы отсюда, — сказала вторая ее соседка, Яна. — Мы вообще-то спим.
— Уже не спите, — пьяно захихикал Эдуард, подошел к ней, снова протянул руку и гордо произнес:
— Эд-дуард.
— Я и с первого раза разобрала, — невежливо сказала Яна.
— А эт-та красивая, — высказался Эдуард, и остальные согласно закивали. — И эта, — сказал он, показывая на третью хмурящуюся соседку, Наталью. Парни тем временем хозяйничали, как у себя дома — посмотрели в шкаф, расселись на кроватях, в том числе и на кровати спящей Лены, развалились даже. У севшего на Алинкину кровать в руках была гитара, и он сам был немного потрезвее остальных. Видимо, занятые руки не давали набухаться вровень со всеми. Во всяком случае, он шепотом извинился за свинское поведение друзей и сообщил Алине, что она миленькая, но маленькая совсем. И интереса для них-взрослых не представляет.
— Чему я несказанно рада, — ответила Алина строго, понимая, что сна сегодня уже не будет.
— Василий, а давай-ка нам серенаду! — крикнул Эдик зычно.
— Идите отсюда, — рявкнула на него Яна, но тот обиженно покачал головой.
— Сначала серенада. А потом поцелуешь — уйдем!
В дверях показались закутанные в ночнушки и халаты девчонки с других комнат. На их лицах были написаны самые разнообразные чувства — от «достали орать» до «блин, почему они к ним первыми зашли?». Но расходиться не торопились, парни замахали руками, приглашая в комнату, и девочки зашли, чинно расселись на стульях, на коленках друг у друга, на столе и даже на полу. Василий начал на гитаре перебор, ожидая, пока все рассядутся, и, глядя на Алину своими чудными сине-черными глазами, начал тоскливое:
— Я гулял семь лет, менял баб как перчатки, Но теперь погиб парнишка в жаркой схватке, Не могу забыть я твоего лица Единственная моя… Первокурсницаааааа! Первокурсницаааа!
Парни вдохновенно ревели, влажно и томно глядя на заполнившее комнату стадо единственных и неповторимых. Так ревели, будто не пели эту песню каждый год каждому новому потоку. Кто-то из девчонок отвечал взаимностью, и быть бы этой ночью паре сорванных цветков невинности, ежели таковые были, если б в холле не раздались торопливые шаги и в комнату не вошла невероятно красивая и невероятно злая женщина.
— Рудаков, опять ты? Я тебя что, вчера не предупредила? А ну-ка, кобели воющие, все вон на свой этаж! Завтра чтобы были у меня на кафедре, будете мне пробирки полировать!
— Ну профессор Лыськоваааа, — заныли прерванные в брачном полете самцы, вдруг показавшиеся меньше ростом и совсем не такими наглыми.
— Пошли вон, кому сказала? — рявкнула профессор, и парни понурою шеренгой вышли из комнаты. Алина смотрела на магистрессу Викторию с огромной благодарностью, и ей очень захотелось стать когда-нибудь такой же, как эта женщина, чтобы ее беспрекословно слушались любые наглецы.
— И не думайте, что я забуду про отработку, олени гончие, — крикнула вслед удаляющимся горе-любовникам госпожа Виктория. — Кто не придет, зачет не получит!
— Да, профессор, — прозвучали печальные и где-то даже трезвые голоса, а спасительница повернулась к глядящим на нее девчонкам и скомандовала:
— Всем спать! Завтра пришлю коменданта, он установит нормальные замки. И, Богов ради, вычистите этот свинарник на кухне, наконец!
В результате никто из их комнаты, кроме спокойно проспавшей все на свете Лены не выспался, и утро для Алины началось с отпаивания себя горячим кофе. Она заранее вышла к университету, который находился в нескольких минутах ходьбы по широкой аллее от общежития, когда соседки еще собирались и красились, обсуждая ночное происшествие. Косметикой она не пользовалась, а обсуждать ей было неинтересно, она только переживала, что если это будет повторяться, то повлияет на ее учебу.
Перед выходом оглядела себя в зеркало. Ничего она не страшилка.
Приятное лицо, зеленые глаза за очками, темные волосы, которые она аккуратно заплела в косы. Невысокая, пусть не изящная и стройненькая, но с аккуратной фигуркой. Обычная, скромно, но аккуратно одетая девушка, которой в мае исполнилось 16 лет. В школе за ней мальчишки ухаживали, она даже на свидания ходила пару раз, для опыта и получения информации из первых рук. Но с одноклассниками было скучно.
На огромном щите у входа был изображен план университета. На плане учебное заведение выглядело как четырехэтажный бублик, положенный на землю и увенчанный несколькими высокими башнями и надстройками. Внутренние окна «бублика» выходили на огромный круглый стадион, где по периметру занимались физкультурой, а внутри — отрабатывали заклинания и учились справляться с силой. Здание было очень старым, с обилием лепки и архитектурных излишеств типа колонн, скульптур, портиков, арок, и по стилю напоминал их дворец. Как всегда, при мыслях о прошлом Алина привычно заставила себя думать о другом, чтобы не дай Боги не попасться какому-нибудь менталисту. У универа, несмотря на дождь, уже толпились те студенты, которые не жили в общежитии, а приезжали с города. Они курили, громко что-то обсуждали, смеялись, и Алина, почувствовав робость рядом с большим количеством незнакомых и уверенных в себе людей, проскользнула внутрь, в просторный теплый холл.
Первокурсников вместо первой пары собрали в огромном зале, выглядевшем вполне современно — ряды кресел, сцена с микрофонами, пластиковые окна. Если б не массивные старые двери, на гладких металлических поверхностях которых снаружи менялись текучие ртутные цифры, показывающие время до начала пары, а с внутренней стороны — до конца, и не старинная лепка на потолке, который не стали, видимо, зашивать пластиком — можно было бы подумать, что они находятся в современном деловом центре, в одном из конференц-залов. Во всяком случае, в кино именно так эти конференц-залы и выглядели.
Зал был полупустой, такие же ранние пташки, как она сама, сонно переговаривались, поглядывая на сцену, где мастера проверяли оборудование. Алина из-за плохого зрения всегда садилась на первую парту, и сейчас тоже проскользнула на первый ряд, расположив рюкзачок на коленях и достав ручку и блокнот — чтобы записать важную информацию и потом перечитать. Прикрепила на грудь бейджик с именем, курсом и номером группы — в правилах было написано, что без него студенты не имеют права находиться в здании университета.
