Ив Лангле - Демон и его ведьма
И хотя эти короткие встречи оставляли Изабель неудовлетворённой, она терпела во имя любви.
Как она была глупа, не замечая его эгоизма.
Среди нагромождения подушек и одеял, он тихо похрапывал. Во сне черты лица Франциску разгладились, тёмные и шелковистые на ощупь волосы стояли торчком. Изабель охватили муки тоски.
Почему всё обернулось именно так? Какое вселенское зло совершила она, кроме того, что любила этого мужчину?
Она, наверно, издала какой-то звук, или её присутствие встревожило Франциску, потому что его глаза внезапно открылись. Он долго смотрел на неё не моргая, а потом растерянно приподнялся и нахмурил брови.
- Изабель?
- Забавно, что ты вспомнил меня сейчас, но не смог тогда, когда смотрел на моё сожжение, - ответила она с горечью в голосе, которую не смогла сдержать.
- Я ничего не мог поделать. Это всё моя мать.
Попытка оправдаться разозлила Изабель.
- Но ты не сделал ничего, чтобы её остановить! Как ты мог? Я думала, что ты любил меня?
Франциску сел.
- Любил тебя? Нищенку без приданного? Без земли или титула? - усмешка изуродовала черты его лица. Почему прежде она не замечала эту жестокость? Не распознала его ложь?
- Разве это моя вина, что ты была настолько глупа, чтобы поверить, будто я могу связать свою жизнь с кем-то вроде тебя?
Часть неё, должно быть, знала, что ему было всё равно, знала, что он заманил её ложью, но слышать это, как он без обиняков заявляет такие жестокие вещи... Позволить, чтобы он швырнул ей в лицо её глупость... Изабель задушила слёзы обиды на свою наивность и дала гневу на его двуличие взять верх.
- Ты жалкая пародия на мужчину. Я поверить не могу, что когда-то позволяла этим лживым губам прикасаться ко мне.
- Позволяла. И тебе это нравилось. Жаль, что мать о нас узнала. Во времена своей неопытности, ты была довольно нетерпеливой ученицей. По крайней мере, она избавила меня от необходимости бросать тебя потом.
Последние сомнения относительно её выбора испарились.
- Глупый, глупый мужчина. А твоя мамаша никогда не говорила тебе не спать с ведьмой?
Он осмелился её дразнить.
- Ты мертва. Ты ничего не можешь сделать мне теперь. Давай. Завой он боли в сердце или потряси своими цепями. Ты мертва и похоронена в безымянной могиле. Хотя можешь попытаться найти ее по пожухлой траве, на которую я поссал. Возвращайся в Ад, злобный дух, где тебе и место.
Его попытка взбесить её не привела к вспышке гнева. Вместо этого, Изабель пришла в восторг. И засмеялась. Нехорошим или истеричным смехом. Низкое хихиканье, бесстрашное, окрашенное лёгким безумием слетело с её губ.
- О, я возвращусь в Ад, Франциску, но не одна.
Нож, который она принесла с собой, с резным эбонитовым лезвием, подаренный ей новым другом, мелькнув, опустился вниз прежде, чем Франциску смог понять намерение Изабель. И она вонзала его снова и снова, пока Франциску не булькнул в последний раз. Видя, что душа отделяется от тела, всё ещё неся отпечаток удивления, она послала ему воздушный поцелуй.
Наконец, потеряв своё высокомерное выражение лица, Франциску стал оскорблять её и пытаться дотянуться. Его призрачные пальцы хватали пустоту, когда за ним прибыл жнец Ада.
Испуганный, Франциску попытался избежать своей судьбы. Но никто не сбежит от Смерти, когда она выходит на охоту, особенно душа, столь же тёмная, как душа Франциску. О, как он кричал, когда покидал смертный мир.
Но даже звук его криков, который Изабель порой нарочно вызывала в своей памяти, не мог стереть боль от его предательства. Никогда не вернет ей способность доверять. Но, определённо, заставит её улыбнуться.
Воспоминания о прошлом были прерваны стуком в восстановленную, и теперь укреплённую сталью дверь.
- Убирайтесь, - пробормотала Изабель, поднявшись из ванны на ноги, которые дали в полной мере почувствовать все её пятьсот лет. Забавно, как сожжение заживо позволяет ощутить себя настолько старой.
Изабель схватила халат и обернула его вокруг тела прежде, чем шатаясь выйти в спальню. Снова последовал стук в дверь, но добавился приглушённый крик. Она проигнорировала его, роясь в ящике с нижним бельём.
Дёрнув за чёрные короткие лямки, она вытащила спортивный лифчик, и только повернулась к шкафу, когда услышала громкий удар. Изабель не удивилась, увидев мгновение спустя Реми в дверном проёме своей спальни.
Вздохнув, Изабель повернулась к нему спиной и продолжила перебирать одежду в шкафу.
- Привет, маленькая ведьма.
- Ты рано.
- Не мог дождаться, когда увижу тебя.
Ну почему его небрежно брошенные слова заставили её сердце трепетать? Это так несправедливо, тем более, Изабель понимала, что демон не серьёзно.
- Просто, чтобы ты знал, я снова отправлю тебе счёт за ремонт моей двери.
- Ага, я как раз собирался спросить, зачем ты это сделала.
Изабель недоверчиво взглянула на Реми.
- Серьёзно? Ты сломал мне дверь. Уже дважды.
- Я не стал сдерживаться, пробивая себе путь внутрь, когда ты не откликнулась.
- Тебе когда-нибудь приходило в голову, что я могу быть занята?
Он принюхался и скривился.
- Занята? Чем? Барбекю? Здесь что, воняет обугленной плотью и сожжёнными волосами? Ты здесь баловалась каким-то странным ведьмовским ритуалом?
Так, Люцифер не сказал ему о её проклятии. Хорошо. Флиртующего Реми она может вынести. Отпускающего шуточки Реми тоже. Но Реми, который испытывает к ней жалость? Это просто взбесило бы её. По крайней мере, сильнее, чем обычно.
- Запах, который ты чувствуешь - это то, что происходит с люди, когда они трахаются со мной.
Подумать только! Она умудрилась сказать правду, хоть и не в той манере, как он ожидал. Люцифер, вероятно, скрипел зубами в своём офисе.
- Ты отправляешь их на костёр? Я бы сгорел по собственной воле, лишь бы вкусить то, что у тебя между ножек.
Изабель заскрипела зубами.
- Я тебя ненавижу.
- И так ты разговариваешь со своим будущим любовником?
Внезапно устав от спора, от пытки огнём, которая была всё ещё свежа в мозгу, Изабель резко опустила плечи. Как будто ощущая её настроение, Реми сменил тему на более не сексуальную.
- Итак, моя маленькая хищница, на кого ты нацелилась сегодня?
На этот вопрос она могла ответить.
- Эммануэль. Маленький демон, который чистил её камеру, сказал мне, - после того, как Изабель выпытала эту информацию у него, - что она пристально следила за своими наследниками. Особенно, за старшей дочерью, которая за эти годы унаследовала пекарню Эммануэль, вступив во владение после того, как убила своего мужа.
Эта сука кричала всем, кто слушал, что в том, что хлеб не поднимается, была вина Изабель, вместо того, чтобы признать истинную причину - неправильное хранение дрожжей.
