Филис Каст - Богиня по ошибке
Воины Макнамары подхватили боевой клич людей Воулффа и сократили расстояние между нами таким мощным рывком, которым гордился бы даже Герцог. Потом бойцы, стоявшие за моей спиной, подхватили этот клич и с удвоенной силой стали прорываться к храму.
Я обернулась через плечо, и как раз вовремя. Ко мне подбирался оскаленный фоморианец.
— Эпи! — пронзительно вскрикнула я.
Кобыла мигом развернулась, ловко схватила зубами чувствительный край крыла, мотнула головой и оторвала мембрану от спины твари. Фоморианец заверещал от боли и покачнулся. В этот миг я занесла тяжелый меч обеими руками и рассекла тварь от плеча до середины торса. Враг повалился наземь, увлекая за собой и мой меч.
Почти сразу другой фоморианец взобрался на своего поверженного соплеменника. Мне оставалось только крепче держаться, пока Эпи защищала меня зубами и копытами.
Казалось, прошла целая вечность, пока кобыла сражалась на вершине маленького холма, но умом я понимала, что всего за несколько минут крылатые твари окружили нас со всех сторон.
— Предоставьте их мне! — раздалось знакомое шипение.
Твари расступились, пропуская вперед окровавленного Нуаду.
— Женщина, — презрительно фыркнул он. — Как любезно с твоей стороны отделиться от остальных и терпеливо дожидаться меня.
Эпи взволнованно перебирала копытами. Когда Нуада подобрался ближе, она пронзительно заржала, отгоняя его.
— Похоже, твоя подруга не рада меня видеть, — зашелся он леденящим душу смехом.
— Риа! — прогремел голос мужа.
Я подняла глаза и увидела, что он мчится во весь опор к нашему холму.
Нуада тоже его заметил.
— Убейте кобылу, — приказал он своим монстрам и повернулся, чтобы встретить Клан-Финтана. — Быстро!
Кольцо из тварей, сжимавшееся вокруг нас, зашипело от удовольствия. Глаза Эпи сверкали. Она вертелась как юла, отбивалась от фоморианцев копытами и зубами, но холм стал скользким от крови. К моему горлу подступила тошнота, когда Эпи потеряла равновесие и внезапно рухнула на колени. Я никак этого не ожидала, поэтому по инерции перелетела через ее шею и тяжело рухнула на мокрую землю. Я ослепла от боли, когда ударилась головой о холодный эфес меча. В следующую секунду чернота накрыла меня душной волной.
Никакой приятной интерлюдии из страны грез на сей раз не последовало. Я совершенно отключилась, сознание провалилось куда-то очень глубоко. Его мог расшевелить лишь голос Богини: «Давай, Возлюбленная, еще не время отдыхать. Ты ему нужна».
Душа откликнулась на настойчивый зов, покинула неподвижное тело и с головокружительной быстротой вознеслась к небу. В первую секунду я ничего не могла различить. Битва, продолжавшаяся внизу, представлялась мне одним сплошным хаосом, окрашенным в красные тона.
«Сосредоточься», — прошептала Богиня.
Я начала медленно дышать и часто моргать, чтобы видеть четче. Картина подо мною сразу обрела резкость.
Несколько воинов из моей личной охраны присоединились к Эпи и успешно отражали нападение целой группы фоморианцев. Я облегченно вздохнула и переключила внимание на сцену, которая разыгрывалась в отдалении от других сражавшихся.
Клан-Финтан и Нуада устало двигались по кругу напротив друг друга. Мой дух полетел к ним. Противники были мокрыми от пота и крови. Багровая жижа ручьем текла из свежей раны на голове Нуады, на потрепанных крыльях также появились несколько новых глубоких порезов. Я подплыла поближе и разглядела, что его торс, оказывается, был красным вовсе не от крови, а от яркой сыпи. Но тут монстр кинулся на Клан-Финтана, вонзил смертоносные когти в его плечо, и я поняла, что болезнь пока не лишила его сил.
Муж во время боя где-то выронил свой меч и теперь отражал атаки Нуады всего лишь кинжалом и копытами. Действия твари становились все более дикими.
— Убирайся с моего пути, лошадь-мутант! Я желаю завладеть телом твоей новобрачной, — прошипела тварь.
— Никогда.
Слова Нуады вовсе не разгневали Клан-Финтана, а, наоборот, на удивление успокоили. Он продолжал сражаться методично, не сдавая своих позиций, но в то же время не мог найти слабину в обороне противника.
— Знаешь, лошадиный человек, а ведь она станет моей.
С этими словами Нуада предпринял новую атаку, но ни когти, ни угроза не достигли своей цели.
— Никогда, — опять пробасил муж.
— Если, конечно, останется жива, — продолжал Нуада.
Это замечание подействовало на кентавра. Он неожиданно сделал выпад, а демон не стал увертываться. Противники сцепились. Острые как бритва зубы Нуады нацелились на шею Клан-Финтана, тогда как кинжал кентавра завис над выпуклой яремной веной фоморианца.
Я опустилась пониже, дрейфовала над головой супруга, чуть сбоку от него, но не собиралась наблюдать, как погибнет от зубов твари тот, которого я так любила.
Я размышляла таким образом и вдруг ощутила легкую дрожь. Она накрывала меня всякий раз, когда мой призрак обретал видимость.
Я мысленно скрестила пальцы, надеясь, что поступаю правильно, и манящим голосом позвала фоморианца:
— Эй, Нуада! Не меня ли ты ищешь, большой мальчик?
Монстр резко вскинул голову, на секунду отвлекся от Клан-Финтана. Муж мгновенно вырвал руку из цепких лап твари и точным движением перерезал вену, пульсирующую на шее Нуады. Тот словно удивился, потом его лицо исказила гримаса боли. Демон поскользнулся на собственной крови и упал на землю. Клан-Финтан встал на дыбы. Мокрые копыта сверкнули над телом врага.
— Никогда, — прохрипел муж.
Он несколько раз обрушился на злобную тварь, от которой после этого ничего не осталось.
Громкий клич заставил меня отвести взгляд от жестокой сцены. В эту секунду армии Воулффа и Макнамары соединились с нашими воинами. Кентавры и люди образовали мощную силу, которая крушила ослабевшую армию фоморианцев.
Меня накрыла волна головокружения. Я вдруг поняла, что мне трудно дышать.
— Риа! — откуда-то издалека донесся голос Клан-Финтана.
— Я не могу…
Меня неумолимо тянуло назад к моему поверженному телу. Когда душа соединилась с ним, я на секунду открыла глаза и увидела Клан-Финтана. Он подбежал и схватил меня на руки.
— Держись, — сказал муж, но у меня все темнело перед глазами. — Я отвезу тебя домой.
В следующую секунду я уже ничего не ощущала.
24
С наступлением вечера ветер переменился, и я воздала хвалу своей Богине. В течение трех дней зловоние от костров, на которых сжигали тела погибших, пропитало весь храм. Это обстоятельство отнюдь не успокаивало невыносимую боль в голове. Каролан заверил меня, что шишка на моем левом виске размером всего с петушиное яичко. Это я перевожу. Он-то назвал эту штучку тестикулой. Мне почему-то казалось, что на самом деле она больше напоминает мутант-грейпфрут, раскрашенный всеми цветами радуги. Как бы там ни было, муж и друзья единодушно решили, что я обязательно поправлюсь, сохранив все свои умственные способности. Что ж, слава Богу, точнее, моей Богине.
