Елена Вихрева - Шпионские игры (СИ)
Он сдирает с себя грязь, стоя под душем, и рассказывает мне все это с искренним негодованием.
— Давай я тебе спинку помою, — предлагаю ему с самыми лучшими намерениями.
Но он не соглашается:
— Погоди, сейчас еще раз ополосну все это безобразие, и тогда сам буду просить тебя забраться ко мне. Ну не полезешь же ты в такое болото. Кажется, я оттуда половину на себе принес.
— Да уж, — поневоле соглашаюсь с ним. — Я бы туда не полезла.
— Понимаю, — кивает он. — Вот и все. Теперь готов отдаться в твои ласковые ручки. Не откажусь, если помассируешь меня под горячей водой.
И его выражение лица, тон настолько завораживают, что скидываю легкое домашнее платье и встаю к нему. Вода здесь льется не сверху, а откуда‑то сбоку, узкой длинной полосой, и мне удобно растирать его широкие плечи, восхищаясь их твердостью и рельефом. Регенератор убрал все шрамы, и кожа Криса стала необыкновенно гладкой.
Но почему‑то бьется у меня иногда шальная мысль: а что, если регенератор не оживляет. А просто создает новую копию? Идеальную, здоровую. Может, это не тот Крис, которого я любила? Кто‑то новый и незнакомый, как те древние храмы, которые не дожили до наших времен, но стоят, потому что их до мелочей восстановили современными методами.
— Крис. Я иногда не узнаю тебя…
— Понял, малышка. Надо мне все же чаще дома бывать!
— И это тоже.
Такие диалоги повторялись все чаще, все чаще заканчиваясь моими слезами. Вайпер был неприручаем. Он мог сорваться среди ночи по звонку, чмокнуть меня, по своему обыкновению, в нос и убежать. Вернуться через пару дней, с бурыми пятнами и со следами кровоостанавливающей пенки на одежде, и мне оставалось догадываться, что там, где сейчас в обтрепанном разрезе на плече просвечивает идеально ровная кожа с легким беловатым штрихом, была какая‑то рана. И что он воспользовался киберхирургом, которого я уже успела увидеть в руках здешних военных медиков. По их признаниям, это было тяжелым испытанием для раненого, и использовалось тогда, когда под рукой нет громоздкого регенератора.
— Крис, милый. Я же знаю, что ты рискуешь. Во что вы там опять вляпались? И почему тебя не отправили сюда, на базу? Я сумела бы о тебе позаботиться.
— Да не о чем там было заботиться. — улыбается он, не притронувшись к ужину. — И некогда. Хотелось уже все закончить и действительно вернуться к тебе.
— Но ты же не ужинаешь…
— Прости. Мы там перекусили. Я же не могу сесть в стороне от ребят и отказаться от их еды. Сказать, что, мол, меня ждет дома красавица Киви и лепит вареники. На такую экзотику бы прибежала вся таллирианская гвардия. А ты же их не звала?
— Знаешь, тебе все шутки, — я обижена на этот раз всерьез.
Он мотался где‑то трое суток, вернулся снова чумазым, с отросшей щетиной, еще и со следами ранения. А теперь откровенно потешается надо мной.
— А эти самые таллирианские воины не решили еще последовать примеру Кирочки и этой Эйлы, которой она задурила голову?
— Рина, что именно ты имеешь в виду? — приподнимается на локте Крис, уже начинавший засыпать на нашей широченной круглой постели, где я слишком часто оказывалась теперь одна.
— Уверена, что армия Таллирии пополнилась какой‑нибудь лысой медичкой. Или еще кем.
— Нереально, — отмахнулся Крис. — Борьба с косностью не входит в наши задачи.
— А Эйла?
— Слушай, далась тебе эта Эйла, — в голосе Криса прозвучало откровенное раздражение. — Прости, Рина. Я безумно устал. И хотел только одного. Твоей нежности.
— А разве…
— Да, Киви… Ты обвиняешь меня в каких‑то грехах. А у меня нет сил оправдываться. Пусть так. Да, всю армию Таллирии, а особенно ударно — штурмовые группы, отправили в бессрочный отпуск. И заменили самыми красивыми девушками планеты. И я их тренирую. На фоне огромного портрета Киры в боевом скафандре. А теперь можно я посплю? Завтра же снова к ним…
И он отключился, слегка посапывая. Мне же осталось плакать до утра. Естественно, в отряды лысых девок я не поверила, хотя знала, что не одна Кира настолько безумна, и все Академии на Земле по закону девушек берут. Другое дело, что на такую специализацию, как у Киры, мало кто отбор проходит.
Меня обидело само отношение Криса. Он откровенно смеялся. Значит, и со своими друзьями говорит обо мне в таком же тоне? И называет Киви? У него это теперь и в общении прорывается. А уж остальные и вовсе редко обращаются ко мне по имени. Для них я Киви.
По мне, обидно, но могли бы и пингвином назвать, лишь бы не издевались.
— Катерина, — голос Злого, заменившего Киру на посту начальника безопасности миссии, не предвещает ничего хорошего.
Так и есть. Нагрянули очередные учения. Ну назвали бы пикник и не маялись. Не сидится на базе, и я их понимаю. Тут и правда красивейшие места. И угощение растет на каждой ветке. Меня вполне устраивает фруктовая диета. Странно, что тут не бегает никакая живность. Если таллирийцы и едят нечто нерастительное, то это обитатели водоемов. По вкусу они разные, и ничуть не хуже мяса. Если только кто любит мясо с цветочными привкусами.
— Хорошо. Я посижу в каком‑нибудь полевом медпункте. Вы же мне домик надуете?
— Вашей задачей и будет оборудовать этот самый медпункт, — сверяется с записями начальник.
— Проруководить парочкой местных с лопатами? А они точно будут меня слушаться?
— В этой тренировке не задействованы таллирийские подразделения. Мы отрабатываем возможность нашей группы в случае атаки на скопления жилых строений эвакуировать миссию в ненаселенные уголки планеты.
— Не встретить хотя бы пару домиков можно только в пустыне и на болоте, — я вполне владею ситуацией, потому что обследования по своей линии провела тщательное.
— Да.
— Так вот. Я не готова там находиться с ночевкой.
Все повторяется с удивительной алгоритмической точностью. Алексей багровеет, начинает пыхтеть, глава дипмиссии Роман делает вид, что остервенело листает какие‑то документы в папке, ребята сидят с видом индейцев, сохраняющих невозмутимость. А по моим щекам текут слезы, потому что Вайпера снова нет, и заступиться некому.
Неожиданно берет слово тот самый здешний командор, с которым, как говорят, был роман у Киры. В это не верится. Он такой благородный, безупречно затянутый в черный мундир с серовато — металлической отделкой, так размеренно говорит. И Кира, которую даже здесь я видела в приличном виде пару раз, а все остальное время — то в боевом снаряжении, то в спортивной форме, и вечно потную и пыльную. Нет, нереально. Вот Резкий сам такой же, может, и правда, что подобное притягивает подобное.
