Юлия Фирсанова - Божественные кошмары, или живая легенда (СИ)
— Ты — страж моей госпожи, я не должен вставать между вами!
Нрэн вздрогнул, будто обухом ударило его по голове сознание высшей истины в слове 'страж'. Коротко мотнув головой, бог выдавил из себя осколки извинений для смертного пророка:
— Я был не прав.
— Мы все ошибаемся порой, — согласился Шилк и снова прикорнул у двери, как преданный пес, ожидающий хозяйку не потому что голоден или хочет гулять, а просто потому, что не ждать не может.
— Вот он, Элия! — выпалил Дарис с облегченным вздохом, едва удержавшись от того, чтоб не отереть малость вспотевший лоб. — Ты чего удрал из приемного покоя, чудик?! А если бы заблудился в замке? Где б мы твои кости искали?
— Я не мог заблудиться, я ведь шел к госпоже, — спокойно и увещевающе, будто говорит с неразумным дитятей или объяснял совершенно элементарные вещи, ответил Шилк и замер, увидев Элию. Более никто и ничто для него во Вселенной не имело значения. Колени подогнулись, простерлись вперед в мольбе и беспомощно опали вдоль тела руки. Пророк ждал, пока Богиня Любви шествовала к нему, и слезы радости катились из глаз бывшего сумасшедшего скульптора по метапласту с Симгана.
— Шилк, — позвала Элия, и звук ее голоса музыкой отозвался во всем существе пророка.
— Я пришел, моя госпожа, ты ведь знала, что я приду? — улыбаясь сквозь слезы, шепнул тот.
В сознании Шилка, широко распахнутом для владычицы, замелькали образы выворачивающей наизнанку боли перемещения меж мирами и величественного Храма Любви. Его целительный свет унял боль человека, очнувшегося на алтаре. Нескольких дней, проведенных в розовом саду у белых стен святилища, хватило чтобы пророк смог адаптироваться к магическим мирам. От Храма скульптора-провидца повела дорога в Лоуленд, вмещавшая сны, зов силы богини и расплывчатые, будто сны, образы реальных попутчиков, опекавших блаженного.
— Знала, — подтвердила принцесса, мимолетно коснувшись спутанных волос человека, чтобы перенести его в свои покои, подальше от чужих глаз и ушей.
— Как мне служить тебе, госпожа? — пылко спросил Шилк.
— Скажи, тебе по-прежнему являются образы во снах? — осторожно спросила принцесса, прохаживаясь по гостиной. Словно между прочим она затронула нити заклятья и включила защиту от наблюдения.
— Да, — торопливо подтвердил парень и виновато прибавил, упираясь рукой в мягкий ворс золотого ковра: — Только теперь они не такие четкие, наверное, потому, что приходят не только во сне, но и наяву. Мне приходится вглядываться, чтобы различить…
— Так и должно быть. Здесь все иначе, чем в твоем прежнем мире, — согласилась Элия не без облегчения.
Будь ее пророк выдающимся ясновидящим, для которого все тайны Мироздания открытая книга, недолго бы она смогла использовать его силу для своих нужд. Таких субъектов весьма быстро вылавливали либо Силы, изымая для личного применения, либо амбициозные боги с более высоких Уровней с теми же целями. Чаще просто устраняли типы, недовольные предсказаниями, либо блюдущие целостность вуали тайн над будущим. Шилк, вероятно из-за того, что рос в закрытом урбо-мире, по структуре души и таланта мало походил на обычного ясновидящего, а значит, богиня могла надеяться сохранить его дар в тайне от окружающих. Что касается Лейма и Джея, женщина была уверена в молчании родичей. Снова погладив Шилка по голове, словно щенка, она продолжила:
— Я отправлю тебя в прекрасный мир, где часто бываю сама. Ты будешь творить для меня, показывать то, что видишь в туманах видений.
— Ни о чем ином я не мечтаю, госпожа, — воскликнул мужчина и робко уточнил только одно: — А там будет метапласт?
— Сколько угодно, — переливчато рассмеялась богиня, уже успевшая убедиться в сохранении рабочих свойств метапласта на Лельтисе. Во всяком случае, эльфийские мастера были в восторге от подарка богини. Элия знала, они с радостью согласятся приглядывать за Шилком, а слуги замка не дадут умереть с голоду рассеянному скульптору.
Судьба пророка была решена, принцесса переправила его на Лельтис, подальше от любопытных Сил и ревнивых братьев, готовых стереть в порошок парня только за то, что он имеет право находиться рядом с принцессой.
Где-то в прихожей послышался голос Нрэна. Так и не решившись войти, воитель передал пажу подарок для Элии и скромно удалился. Потом послышалось натужное пыхтение паренька, грохот и звон. Упрямый и в высшей степени самоуверенный мальчонка пытался перетащить подношение Бога Войны в гостиную и, не удержав тяжести, растянулся вместе со шкатулкой на полу. Хорошо еще, что рассыпались лишь украшения, а не кости неудачливого носильщика. Придави подарочек Нрэна сверху, и вышла бы замечательная надгробная плита пылкому нахальству юности. Богиня досадливо поморщилась и почти машинально прищелкнула пальцами. Злополучная 'извинительная' шкатулка со всем содержимым переместилось на туалетный столик в будуаре, в прихожей послышалось виноватое сопение, бормотание, потом смолкло и оно. Паж вернулся к несению дежурства.
Зато раздался искрящийся любопытством и полный тайных теней голос прямо над ухом Элии:
— Зачем светлая богиня столь жаждала меня лицезреть?
Принцесса обернулась чуть более резко, чем собиралась. С холодным интересом ворона, рассматривающего сверкающую безделушку, на богиню смотрел Исчезающий. Руки, поблескивающие черными птичьими когтями, скрещены на груди. Черные легкие одежды, чем-то неуловимо напоминающие оперение, уснащенные массой позванивающих украшений из камней и золота очень шли к облику демона.
— Я не звала тебя, Исчезающий, но добро пожаловать в мой дом, — вежливо отозвалась Элия, ибо хамить столь непредсказуемым слугам Творца не рекомендовалось, даже если они почти напугали тебя нежданных визитом. Принцесса поразилась собственной неспособности уловить миг появления гостя, да и сам факт это присутствия заодно.
— И все-таки я слышал зов, — хрипло каркнул мужчина, с намеком стукнув указательным ногтем по виску, скрытому длинной черной прядью.
— Да, я думала о тебе, — признала женщина, уяснив, что речь шла о реакции Исчезающего на мысли.
— И что же пресветлой богине понадобилось? — в голосе собеседника послышались царапающие нотки. — Исчезающие не оказывают услуг богам, даже столь соблазнительным красоткам как ты, принцесса. Мы лишь ЕГО длани.
— Я ни о чем не прошу, — улыбнулась Элия извечной подозрительности ворона, так похожей на недоверие каждого могущественного мужчины, подозревающего умную и красивую, а значит вдвойне опасную, женщину в попытке манипуляции. — Мне ничего не нужно от Исчезающего, я только думала над тем, имею ли я право сделать тебе подарок.
