Антонина Истомина - Подарок богини
– Эээ… прости, – говорю я, воспользовавшись тем, что девушка сделала паузу, чтобы набрать воздуха, – я почему-то ничего не помню… Ты – кто? Как тебя зовут?
И смотрю на неё, стараясь сделать как можно более непонимающее выражение на лице. Радостная улыбка на лице девушки враз погасла.
– Юн Ми, ты ничего не помнишь? – удивлённо глядя на меня, спросила она.
Сделав паузу, так, словно в этот момент я старался хоть что-то вспомнить, я молча медленно покрутил головою в разные стороны.
– Совсем-совсем ничего?
Я опять отрицательно помотал головой.
– Да. Ты с самого начала, когда только открыла глаза, смотрела на нас так, словно видишь впервые, – глубоко вздохнув, с болью в голосе произнесла девушка. – Доктор сказал, что такое может быть. У тебя в голове – кровоизлияние. В том месте, где, как думают учёные, находится память. Но он сказал, что это пройдёт. Нужно подождать, пока рассосётся гематома. И память к тебе вернётся. Не волнуйся, Юн Ми. У тебя очень хороший доктор. Он сказал, что ты обязательно выздоровеешь. Видишь – ты уже разговаривать начала! Значит, идёшь на поправку. Всё будет хорошо! И ты снова…
Хорошо? Мне бы твоего оптимизма… О! Минуточку! Что я слышу? Так мне местный доктор официально амнезию «прописал»? Спасибо, доктор! Мне ваш диагноз очень кстати! Можно тогда и не шифроваться.
– Как меня зовут? – требовательно спрашиваю я, невежливо перебив собеседницу.
– Тебя? – растерянно переспрашивает она, чуть отодвинувшись и с некоторым испугом глядя на меня. – Тебя… Юн Ми. Пак Юн Ми…
Ага! Значит, я не ошибся, предположив, что Юн Ми – имя умершей девушки. Если вспомнить то, что я знаю о корейских именах, то Пак – это фамилия, а Юн Ми собственно имя…
– А тебя?
– Меня? Меня – Пак Сун Ок…
– Ты… кто мне?
– Я? Я твоя старшая сестра…
– А-а… Ага. А сколько мне лет?
– Девятнадцать…
Блии-ин! Ну ладно, хоть не шестнадцать! И на этом спасибо. Хорошо, продолжаем разговор. Что бы ещё спросить? Нужно столько узнать, а мыслей почему-то нет… Голова – как ватой набита… Лекарство, что ли, всё ещё действует? Хотя, есть у меня вопрос! Точнее – идея! Помню, что когда я занимался «осознанными сновидениями», в одной из книг я прочёл рекомендацию – «Как выйти из нежелательного сна?» Так вот в ней предлагалось разыскать во сне зеркало и посмотреться в него. Утверждалось, что после этого «сновидец» обязательно должен будет проснуться.
Вот сейчас окончательно и проверим, подумал я, сон это или не сон? Если уж и после этого не проснусь, то всё… Крандец! Не сплю!
– Сун Ок, у тебя есть… зеркальце?
Должно быть! У всякой девушки должно быть с собою зеркальце!
– Да, есть.
– Дай!
Сун Ок полезла в сумочку и вытащила небольшую красную коробочку – пудреницу.
– У тебя сейчас синяки под глазами, – с жалостью глядя на меня, честно предупредила она, со щелчком откидывая крышку.
Синяки – это не то, о чём мне сейчас стоит переживать, – с волнением подумал я, беря из её рук зеркальце и пытаясь разглядеть своё отражение.
«!!!! – пару секунд спустя сформировал я в голове непечатную фразу, – это не сон!! Я – не проснулся!! Это – реальность! Я – умер и переселился в женское тело! Но какого фака, Гуань Инь, нужно было засовывать меня ещё и в тело уродины? Это же просто %%%%% какой-то! Страшила! Мазафака!! За что?!»
И мне опять резко поплохело. Рука, держащая пудреницу, упала на постель, пудреница, стуча и кувыркаясь, полетела по полу, а медицинский аппарат радостно зазвенел-заулюлюкал, зовя дежурную сделать мне ещё укольчик. А я – отключился…
* * *Смотрю в большое зеркало, в котором в полный рост отражается невысокая девочка в ярко-жёлтой фланелевой пижаме и розовых тапочках с пушистыми помпончиками. У девочки – узкие «азиатские» глаза, выступающие скулы и тяжёлый, квадратной формы подбородок. Ещё есть: широкий приплюснутый нос, брови, задранные вверх, словно у Пьеро, короткие, полненькие ноги и слабый намёк в середине прямоугольного туловища на талию. В общем, просто ахтунг, какая красавица, с лицом, сильно похожим на лицо парня. Ещё она – лысая. Обрили, когда лепили ей на голову датчики для измерения уровня биотоков мозга. Если я поднимаю руку, то отражение лысого чучела поднимает в ответ ту же руку. Отставляю ногу – оно тоже делает движение ногой. Морщу нос – отражение вновь повторяет мою гримасу. Это моё новое тело. Эта уродина теперь, типа, отныне такой я. По нескольку раз в день подхожу к зеркалу в холле возле лифтов, смотрю в него и каждый раз отказываюсь верить своим глазам! Ну не может быть такого! Не мо-же-т! Как так?! Был я, а стал… эта Юн Ми! Это чудовище… А ведь Гуань Инь обещала «природную красоту»! Ну и где она? Я не то чтобы спал и видел себя писаным красавцем, но, «пардон муа», обещала ведь?! Раз обещала, нужно выполнять! А то ведь – ну чистая крокодила в зеркале! Или это тут так выглядит эталон местной красоты? Если да, то тогда у меня просто нет слов…
Вздыхаю, отворачиваюсь от зеркала и, старчески шоркая подошвами тапок, бреду по коридору назад, в палату. Уже почти две недели с лишним прошло, как я обретаюсь в этой больнице. Всё это время чувствую себя весьма подавленно. Часто вспоминаю родителей, друзей, свою прежнюю жизнь, смерть и что случилось потом. Постоянно снятся сны о той, моей Земле. Наверное, это от того, что я ничем не занят. Сон, уколы, процедуры, кормёжка – это все мои занятия тут. Вот голова постоянно и вспоминает, поскольку больше ей делать нечего… Не знаю, как там эти попаданцы в книгах, попав, уже на второй день привыкают без всяких проблем, а на третий – идут завоёвывать мир. Наверное, я плохой попаданец. Потому, что и две недели спустя я никак не привыкну. Всё вокруг – абсолютно чужое, незнакомое, вызывающее чувство опасности. Опасаюсь, что допущу какую-нибудь ошибку, скажу что-то не то, где-то проколюсь и меня раскроют. Постоянно слежу за своей речью, постоянно помню о том, что нужно говорить о себе в женском роде. От этого я испытываю дикий напряг и в моей голове усиленно «чешется вопрос» – на кой мне всё это нужно? Как-то я вообще не представляю себе свою дальнейшую жизнь. Просто какой-то полный алес капут! Наверное, в таком угнетённом состоянии люди и вешаются. Вполне возможно, что это может быть и выходом, но, во-первых – никогда даже и в мыслях не было становиться самоубийцей, а во-вторых – зачем тогда Гуань Инь прибегала? Помогала, зачем? О душе моей беспокоилась? А я вот так возьму и просто перечеркну всё. Отправлюсь на перерождение. Начну сначала. С какого-нибудь там червячка или жучка. Страшно это или нет? Не знаю. Наверное, да, раз этим даже богиня озаботилась…
Однако, если в душевном плане у меня всё плохо, то в физическом, у Юн Ми, всё выглядит вроде даже и ничего. Неделю спустя, после того, как я пришёл в себя, она стала меньше спать, появились силы, начала самостоятельно передвигаться. Разговаривать, опять же, начала. Вполне возможно, что для стороннего наблюдателя у неё всё отлично. Однако лично у меня проблем – полно. Даже помимо психологических. Постоянно возникают какие-то неожиданные трудности. Первое, на что я наткнулся, когда встал на ноги – проблемы с координацией. Ноги у Юн Ми почему-то ходили весьма странно. Как-то «по-особому». Не так, как я привык. Я пару раз конкретно навернулся на ровном месте посреди палаты, а один раз – не вписался в дверной проём. Прямо на изумлённых глазах своего лечащего врача. После этого он устроил мне дополнительное обследование. Выяснилось – с руками проблем нет. Уверенно нахожу свои уши, нос, глаза, а вот с ногами – что-то не то… Ходят, но как-то не так и куда-то не туда. Меня опять засунули в томограф, просветили, качнули крови на анализы, но причину проблемы обнаружить не обнаружили. Врач, тщательно изучив нарисованные компьютером цветные картинки срезов мозга Юн Ми, задумался, а потом мне честно сказал, что не знает, в чём тут дело. Добавил, что поскольку ситуация ему не ясна, то никаких препаратов, чтобы мне не навредить, он давать не будет, но попробует решить проблему другим путём. Приказал выдать мне инвалидное кресло-каталку для детей. Лёгкую, чтобы мне, как только-только начавшему ходить, хватило сил с нею справиться.
