Вероника Мелан - Уровень: Магия (СИ)
Когда к центру протянулись еще два луча — радужный и ярко алый, — Марика издала победный клич и гордо оглядела плоды своих трудов: теперь опушка сияла, как картинка с новогодней открытки. Свет от тотемов не позволял опустившейся ночи накрыть поляну сумраком, а от слаженного гула, похожего на гудение электрических проводов, на душе делалось спокойнее.
Какое-то время она бездумно созерцала странную картину из сюрреалистической сказки: горящие глаза, сделавшиеся почти живыми, прорисовавшиеся ободки символов, свет, исходящий от статуй — зачем же все это нужно?
А после с замиранием сердца Марика повернулась к восьмому тотему, потухшему и молчаливому, и задумалась. Что предложить ему? Как сделать так, чтобы появился восьмой завершающий октагон луч?
Она присела возле статуи и всмотрелась в два непонятных знака. Что означают изогнутые скобки, соприкасающиеся острыми концами, вырезанные в области сердца, и ромб с заключенным внутри треугольником, расположенный на лбу?
Вокруг безмолвно застыл лес; мерно жужжали и слегка потрескивали невидимыми искрами лучи.
Ответов не было.
В ход шло все: прутики, шишки, слепленный снежок, мокрая варежка и даже пучок собственных волос — пихая все это тотему в рот, Марике делалось стыдно.
Ну, нет у нее с собой ни кольца, ни кулона, ни серег — даже захудалого циркония на ниточке, который, статуя, возможно, приняла бы. А от примитивных подношений, которые Марика то складывала, то выметала из углубления, глаза не зажигались.
У меня бы тоже не зажглись, запихни мне в рот мокрую варежку…
Пять минут спустя, когда кулек с идеями опустошился, она присела на пень, взяла в руки зеркало и взмолилась:
— Ну, помоги мне, пожалуйста! Подскажи, как сделать так, чтобы последний тотем заработал? Я буду слушать, обещаю.
Мутная поверхность выжидательно клубилась, будто неуверенная, что на упрямую девчонку стоит тратить время. Затем туман принялся скручиваться в спирали.
«Хорошо. Ответь на вопрос — что ценного есть в человеке?»
Марика хотела, было, по привычке раздраженно фыркнуть, но тут же опомнилась и угомонила себя — она ведь обещала слушать и думать. Если не поможет зеркало, тогда не поможет никто.
— В человеке? Наверное, интеллект.
«А что есть интеллект?
— Способность мыслить, действовать.
«Тепло»
— Думать, решать, говорить…
«Еще»
— Чувствовать, осознавать.
«Горячо»
Марика тяжело вздохнула — использование собственного интеллекта давалось нелегко — сил на мыслительный процесс не осталось, но она честно постаралась собраться. Нахмурила лоб, вновь погрузилась в размышления.
— Что же в нас есть ценного? Да, мы можем мыслить, анализировать, чувствовать, заботиться, общаться при помощи слов, выражать эмоции, углубляться в изучение чего-либо, желать. Хотя, животные тоже могут желать, так ведь? Но мы идем глубже, стараемся проникнуть в суть вещей, научиться работать и взаимодействовать с ними.
«Верно. А что связывает Человека и Небо?»
Она на мгновенье опешила.
— Не знаю… Ничего?
Зеркало молчало, ждало иного ответа.
Пришлось раскрутить переохлажденные мозговые шестеренки с новой силой.
— Невидимая нить? Незримая связь?
«Близко»
— Сны? Мысленные просьбы? Вера? Молитва?…
Молитва.
Стоило произнести последнее слово, как что-то щелкнуло в голове, и недостающая деталь плавно встала на свое место.
— Ну, конечно… Это не полумесяцы, касающиеся друг друга — это сложенные в молитве ладони. Как же я сама… Спасибо тебе!
Поцелованное зеркало тут же отправилось обратно в рюкзак.
* * *— Дорогой тотем! — Звучало глупо, но как-то надо было начать. — Я не умею правильно молиться, но я попробую, ладно? Не обижайся, если выйдет коряво, как сумею.
Стоя коленями на снегу, Марика закрыла глаза, втянула воздух и прижала ладони друг к другу.
Когда люди обращаются к небу, что они говорят? Просят о чем-то, благодарят…
— Дорогой тотем, я прошу тебя о помощи. Придя на этот Уровень, я думала, будет легко… ну, по-крайней мере, легче, а оказалось наоборот. Каждый шаг дается мне с трудом, но я стараюсь. Правда, стараюсь.
Казалось, к ее шепоту в этот момент прислушался сам лес. Лес и небо над головой. Марика боялась открывать глаза; отчего-то снова взволнованно заколотилось сердце. Возникло ощущение важности момента.
— Я не всегда могу сразу понять, что именно от меня требуется, хоть и слежу за знаками, пытаюсь анализировать. Если бы ты… вы все восемь смогли мне немножко помочь, я была бы вам очень признательна…
Показалось или нет, но гул усилился; за закрытыми веками сделалось светлее. Казалось, теперь ее шепот, срывающийся с губ, разносился по всей Вселенной.
— …за любую помощь, пусть даже за самую маленькую. Может, за подсказку, за понимание, как и куда двигаться дальше, что делать. Я здесь совсем одна и я запуталась. Пожалуйста, помогите мне.
Немного подумав, она мысленно добавила «спасибо!» и медленно, опасаясь увидеть отсутствие результата, открыла глаза.
Прямо на нее из центра статуи светил белый луч — последний недостающий луч; глаза тотема горели.
— Спасибо! — Марика от благодарности едва не рухнула в снег — согнулась в поклоне и запричитала, — спасибо! Спасибо! Спасибо!
А как только поднялась с коленей и отодвинулась в сторону, луч протянулся туда, где его поджидали остальные — точно к центру опушки. Стоило ему и семи разноцветным собратьям коснуться друг друга, как тотемы одновременно вспыхнули, а вокруг раздалось красивое глубокое звучание аккорда.
От торжества, что в этот момент затопило Марику с ног до головы, сердце забилось где-то в горле, а на глаза набежали слезы. Бархатистый звук невидимого инструмента длился всего лишь несколько секунд, а когда оборвался, тотемы и лучи одновременно погасли.
На месте их соприкосновения что-то лежало; какой-то предмет или предметы.
Марика бросилась вперед.
* * *Девушка двигалась плавнее, ее руки описывали дуги и полукружия, таз медленно следовал за невидимой горизонтальной осью. Несмотря на плотные штаны и полушубок, Майкл хорошо отслеживал его волновую динамику.
Молодец, хорошее погружение.
Движения мужчины выглядели скорее отрывистыми, нежели последовательными: то припадет на одно колено, то провернется вокруг себя, то вскинет руки подобно птице, то замрет, чтобы через секунду вновь начать странный, почти неуклюжий танец.
— Том, не открывай глаз, отпусти тело, позволь ему двигаться самому. Волна, что течет через тебя, укажет и направление, и движение.
