Таня Хайтман - Одержимые
Леа была рада любой возможности отвлечься, даже тому, что она больше скользила, чем шла, и тому, что, торопясь за Адамом, в спешке забыла шарф. Годилось все, мешавшее ей обдумать пережитое и услышанное. Фигура Адама рядом казалась какой-то мимолетной, как видение, почти нереальной, всего лишь тенью в уголке глаза, его уверенные шаги не издавали скрипа, ступая по тонкой ледяной корочке.
Высотные дома остались позади, расплывчатые от мороза улицы постепенно становились уже, старые дома, ветхие и заброшенные, все плотнее жались друг к другу. Леа понятия не имела, в каком квартале они сейчас находятся. Она не обращала внимания даже на то, куда поворачивал Адам.
Когда спутник предложил прогуляться, она с облегчением натянула на себя теплую одежду и бросилась к двери. Она больше не выдержала бы и минуты в перетопленной комнате, которая, казалось, сжималась вокруг нее. Ядовитая клеть, превратившаяся в сцену для чего-то совершенно невыразимого. У двери лежала одежда Адама, и когда он поднял ее, в нос девушке снова ударил тяжелый запах. Хотя она быстро отвернулась, от взора ее не укрылись темные полосы, впитавшиеся в ковер. Одежда Адама наверняка была в крови.
Чтобы отогнать эти воспоминания, Леа ускорила шаг. У нее было такое чувство, что она сойдет с ума, если не будет чувствовать Адама рядом. Потому что если она произнесет запретные слова, со времени его признания вертевшиеся у нее на языке, то произойдет, по меньшей мере, коллапс вселенной. Или того хуже: Адам внезапно исчезнет, испарится за считанные доли секунды. И на этот раз она даже не сможет надеяться на то, что останется немного сверкающей ангельской пыли. Поэтому Леа заставила все в себе молчать только ради того, чтобы Адам мог существовать и дальше.
Через какое-то время они добрались до канала, и Адам остановился на середине моста. Свежее снежное покрывало было ему по щиколотку, под нападавшим снегом скрывалась истоптанная множеством ног старая корка спрессованной, смерзшейся воды. По каналу, разрушая только-только затянувшийся ледяной покров, медленно полз ледокол, оставляя после себя следы разрушения: из темной воды выступали огромные куски льда, и вся эта композиция светилась черно-желтым в свете фонарей. По краям фарватера со скрипом тянулись льдины, наезжая друг на друга, творя причудливо-опасный узор. От воды доносился глухой рокот, еще долго после того, как ледокол исчез в тумане выше по течению.
Адам молча наблюдал за игрой ломающегося льда, а Леа тем временем неотрывно смотрела на его голые руки, покоившиеся на затянутых белой коркой перилах. Лопнувшая кожа па суставах пальцев уже зажила. Наконец она схватила его за запястье и мягко потянула, чтобы он отпустил перила.
Адам удивленно посмотрел на Леа. Первые эмоции на его лице с тех пор, как он влез в свою окровавленную одежду перед дверью квартиры девушки.
- Не беспокойся, - весело сказал он. - Мои руки уж точно не примерзнут к перилам.
- Именно это меня и волнует, - ответила Леа, с удивлением отметив, что его голос прозвучал неожиданно расслабленно.
Адам задумчиво смотрел на нее.
- Вообще-то я думал, что мое признание произведет на тебя большее впечатление. Ведь это противоречит всем законам природы...
- Может быть, романтизм уже исказил мой разум: песочные человечки, люди без тени и все остальные ужасные образы. Совершенно устойчива к тайнам тьмы, - сказала она, словно вспоминая университетскую лекцию. - Может быть, я лучше, чем кто-либо другой, подготовлена к тому, что зловещее в любой миг может войти в мою жизнь. При этом моя мама всегда утверждала, что время, когда я читала ужасные истории, было потрачено впустую.
Внезапно Леа почувствовала подступающий к горлу ком, неожиданно прорвавшийся смехом. Она смеялась все громче и громче, и смех резко отдавался в ушах. Через некоторое время она уже не была уверена, хохочет она или кричит - это вышло из-под контроля, одновременно освобождая ее. Леа словно видела себя со стороны - обхватившую живот руками, плечи опущены, спина трясется. И вдруг все прекратилось так же внезапно, как и началось. Девушка глубоко вздохнула и расстегнула парку, потому что ей стало очень жарко.
- Это уже больше похоже на то, чего я ожидал, - бесстрастно произнес Адам, вновь устремляя взгляд на качающиеся льдины.
- Сегодня ты был в моей комнате не впервые, не так ли? - запинаясь, выдавила из себя Леа.
- Нет. Я был рядом с тобой каждую ночь с тех пор, как впервые повстречал. - Хотя лицо его было в тени, ей показалось, что в его чертах промелькнул намек на страдание, словно ему было тяжело вспоминать прошедшие ночи. И, тем не менее, голос его звучал твердо. - Если бы я не был в таком жалком состоянии, ты и на этот раз не заметила бы меня. Но, может быть, так даже лучше. Кто знает, сколько еще я смог бы это выносить. Этьен и так постоянно третировал меня из-за этого...
- Стоп. Слишком много информации за один раз, - перебила его Леа, чтобы вновь истерически рассмеяться. Адам подождал, пока она вновь возьмет себя в руки. - Снимаю стресс, - извиняющимся тоном сказала она, беспомощно вытирая лица с пот. - Я правильно поняла: профессор Каррьер тоже... инфицирован?
Адам кивнул.
- Но ведь этого не может быть! Он целыми днями ведет занятия!
Леа, успокойся и подумай. Демон способен очень быстро залечивать раны, и что при этом может сделать ему дневной свет?
- Покажи клыки!
- К сожалению, должен тебя разочаровать. Истории такого рода можешь совершенно забыть. Это всего лишь фольклор, - сказал Адам. И все же широко улыбнулся ей, обнажая ряд белых, совершенно нормальных зубов.
Леа была слегка разочарована.
- Кто еще?
- Разве Этьена и меня не достаточно? - спросил Адам, одновременно весело и нетерпеливо.
- Почему ты решил раскрыть тайну? Ты ведь хотел этого, не так ли? И почему Каррьер хочет этого? Ты сказал, он требовал этого от тебя.
- Это что еще за допрос? Думаю, нам стоит еще немного погулять, чтобы ты успокоилась.
В его голосе промелькнуло раздражение, испугавшее и в то же время бросившее Леа вызов.
- Ты меня укусишь?
- Черт побери, Леа!
Адам моментально повернулся и широкими шагами помчался по мосту. Решив последовать за ним, она поскользнулась и завалилась на бок в сугроб. Безуспешные попытки подняться привели к тому, что она только еще глубже увязла. Внезапно она почувствовала, как ее схватили сильные руки Адама и рывком поставили на ноги. Леа не успела даже отреагировать на это, как он уже снова стоял, опираясь спиной о перила, скрестив руки на груди. При этом от нее не укрылась презрительная гримаса, промелькнувшая на его лице.
