Ева Фёллер - Волшебная гондола
Кларисса совершенно не заметила, что я пыталась разрядить обстановку шуткой.
Подавленно она пожала плечами.
— Все так трудно. Я уже пять лет у Матильды, но она не имеет ни малейшего понятия, что произошло. Как часто я пыталась объяснить ей, но каждый раз начинаю заикаться и не могу ничего выдавить из себя. Она считает, что меня подкинули ребенком, и я пережила неизлечимый нервный срыв, — сопела она горестно. — С Бартоломео я даже не могу говорить о моем времени, хотя он определенно знает, что я прибыла из будущего.
— Ты можешь поговорить со мной об этом, — утешала я ее. — Во всяком случае, до тех пор, пока я еще здесь.
— Остается только надеяться, что ты останешься надолго, — говорила Кларисса пылко.
— Лучше бы нет.
— Сначала я тоже думала, что это только на несколько дней, а на самом деле затянулось на годы!
Что за ужасное видение! Со мной определенно такое не произойдет!
— Что с этим Себастиано? — уклонилась я. — Какую роль он играет во всех этих вещах? Из какого времени, собственно, этот парень?
— Он путешественник во времени.
— Но мы же все тоже!
— Нет, не такие, как он. Мы случайные пострадавшие, а он свободно передвигается туда-сюда по своему желанию.
— А как ты попала сюда? В красной гондоле?
— Нет, у меня это была тележка.
— Она тоже была красной?
— Если только от крови многих невинных. Это была телега, на которой отправляют обреченных на смерть к гильотине.
Мой желудок перевернулся.
— Ты имеешь в виду, ты была... — я не могла закончить предложение, но это не зависело от блокады анахронизма, а из-за того, что это было так чудовищно.
Кларисса кивнула и высказала:
— Я была на пути к эшафоту.
На душе горели еще бесчисленное количество вопросов, но факт с эшафотом связал мой язык. Безмолвно я следовала за Клариссой назад в ее коморку. После того как я сняла верхнюю одежду, я легла рядом с ней на кровать. Матрас был таким мягким, что проваливаясь в яму, вокруг меня все шелестело и хрустело при каждом движении. Слабый аромат лаванды исходил от постельного белья. Кроме того, был острый запах канала, однако, в этом была только моя заслуга и моем недобровольном купании в Гнад-канале. Должна ли я еще помыть волосы, прежде чем Себастиано придет забрать меня? На меня обрушилось, что я не видела в доме ванной комнаты, вероятно, в этом времени еще не знали об этом.
Но это было второстепенным. Я не оставалась здесь достаточно долго, чтобы это помешало мне. Завтра в это же время я буду спать с родителями в отеле. После долгого, горячего душа.
"Все будет хорошо", — подумала я устало. При этом я старалась не думать, что мои родители еще не были рождены. Даже не было моих бабушек и дедушек, прабабушек и прадедушек и все возможные поколение до них, от которых я происходила. Собственно, это не дало бы мне ничего. Я была, так сказать, ходячим анахронизмом.
Эта тревожная мысль проводила меня в сон.
Колокольный звон заставил меня испуганно подскочить. В первый момент у меня в голове возник вопрос, почему я поставила такой странный рингтон на будильник.
Кроме того, я вспомнила об ужасном сне, в котором я переместилась в прошлое на красной гондоле.
— Дерьмо, — пробормотала я, когда заметила, что это никакой не сон.
Только начало светать. Кларисса уже встала и тянулась к коричневой одежде. Она была похожа на ту, которую мне вчера дал Барта. Очевидно, здесь это был последний писк. Только ее обувь была другой; она проскользнула в деревянные башмачки, которые выгляди значительно массивнее, чем кожаные ботинки, которые я получила от Барта.
Барт... Могло бы пройти не так много времени до того, как он появится здесь с этим
Себастиано, когда я должна буду быть готовой к выступлению.
Взгляд в зеркало с ручкой показало мне, что я выглядела, как глухая леди в "Один дома". В ужасе я схватила гребень и пыталась распутать пучки. Без особого успеха.
— Здесь есть возможность помыть голову?
Кларисса засмеялась.
— Это столетие может быть и более отсталое, но одно нужно сказать: в чистоте здесь продвинулись гораздо дальше, чем в моем времени. Здесь умываются гораздо чаще, чем через триста лет.
— Понимаю, — это действительно было так, потому что где-то читала, что во времена рококо, той эпохи, из которой происходила Кларисса, освежались духами и пудрой, потому что считали частое принятие ванны нездоровым. Если кто-то начинал плохо пахнуть, ему нужно было воспользоваться тонной туалетной воды.
— Тогда где ты моешься? — спросила я.
— Вот этим, — Кларисса вытащила большую глиняную миску для купания из-под кровати. — Летними днями, как сегодня, я моюсь во внутреннем дворе, для этого я беру чан с теплой водой на улицу. Позже мы можем нагреть воды, если хочешь.
Тогда мы сможем вместе помыть головы. Вдвоем дела пойдут легче, — игриво она поправила длинные, светлые локоны. — Тогда мы будем красиво выглядеть, если
Себастиано действительно придет сегодня.
— Почему он не должен придти? — спросила я, подавляя опасение, которое пыталось прокрасться от слов Клариссы.
Она подняла плечи.
— Он — очень занятый мужчина.
— Мужчина? Сколько ему вообще лет?
— Двадцать один, он такого же возраста как я.
— О, — сказала я пораженно. Я думала, она гораздо моложе, и внезапно я стала казаться себе наивной в свои семнадцать с половиной.
С любопытством я рассматривала ее.
— Почему ты, собственно, не вернулась домой?
Ее лицо потемнело.
— Это просто не сработало.
— Почему же нет?
— Если бы я только знала, — сказала Кларисса. — Я бы отдала все, чтобы узнать.
Тоскливо я схватила свою верхнюю одежду и натянула ее.
— Ты же несколько раз пыталась? Я имею в виду, вернуться назад?
— А как ты думаешь? — ответила она.
Мне пришла другая мысль.
— Предположим, что в один день это все же сработает, ты тогда снова оказалась бы в телеге? В том же возрасте как тогда? И... эмм, по дороге к эшафоту?
— Я молюсь, чтобы этого не произошло.
— Почему тебя вообще приговорили к смерти? — поинтересовалась я.
—Потому что я — дворянка, — Кларисса подняла подбородок и, внезапно, стала такой аристократичной, несмотря на простое облачение. Я — Комтессе Кларисса де
Сен Перду, троюродная сестра бедного Дофина, — она остановилась. — Я могу произнести все это, — говорит она со счастливой улыбкой. — Даже мое настоящее имя! Ах, как же я рада, что ты со мной!
Я обдумывала, нужно ли обращаться к ней "Ваше Величество" или как-то так, но после того как мы спали в одной кровати, это казалось мне придурковатым.
