Райчел Мид - Сны суккуба
— Ну... ты о других проблемах пишешь. Твоя же — в том, что ты носишь вещи, которые тебе велики.
Она удивленно распахнула глаза.
— Я толстая. Вот и приходится скрывать.
Толстой она вовсе не была. Размер, прикинула я, от силы сорок шестой. Просто из-за маленького роста кажется пухловатой. Хотя хорошо сложена, и личико у нее миленькое. Но среди людей сейчас популярны тощие модели, и ее можно понять...
— Ты не толстая. Выглядишь такой в этих платьях. Надень что-нибудь поуже, и будет хорошо.
— Не могу носить тесную одежду.
— Она должна быть впору, а не тесной.
Мэдди со вздохом провела руками по бедрам.
— Ты не знаешь, что это такое, — сказала она не без обвиняющей нотки в голосе. — Красивая, стройная... Не каждому дано всегда выглядеть совершенством.
— Всегда совершенством никто не выглядит, — возразила я. — Обо мне этого точно не скажешь.
Тут я несколько покривила душой.
— Нужно просто выбрать подходящую одежду. К тому же половина красоты на самом деле — это внутреннее состояние. Чувствуешь себя сексуальной — такая ты и есть.
Мэдди, похоже, в этом сомневалась.
— Легко сказать... Парни что-то на меня не бросаются. Знаешь, когда я в последний раз была на свидании?
— Опять же внутреннее состояние, — сказала я. — Не подумай, что хочу обидеть, но... от тебя не всегда исходят дружелюбные вибрации. По отношению ко мне — да. И к Дагу. Отчасти. Но с другими людьми это не так.
— Знаю. — Она скрестила руки на груди. — Терпеть не могу бессмысленные светские разговоры.
— Конечно, но хоть что-то говорить ты все-таки должна. Такова жизнь.
— Ну, если бы какой-то парень подошел и заговорил со мной, я бы еще могла постараться. Только в очередь они почему-то не становятся. — Она показала на свое тело. — Из-за этого. Возвращаемся к тому, с чего начали.
— А что, если я устрою тебе свидание? — Меня вдруг осенило.
Мэдди улыбнулась. И лицо ее сразу похорошело.
— С тобой?
— Нет, но найдется с кем, я уверена. Только одежду для тебя подберу я.
— Ничего вызывающего не надену.
— Его и не будет, — пообещала я, вставая. — Слушай, мне пора бежать. На свадьбу надень желтое платье. С поясом. А о свидании потом поговорим.
Мэдди с недоверчивым видом вышла, и я взялась за работу.
Став управляющей, почти все время я проводила в кабинете, что при моей общительности было нелегко. Но все же порой удавалось вырваться — то подменить кого-нибудь на перерыв, то витрину оформить. Заглянув в этот день в кафе, Сета я не увидела. Решил, должно быть, поработать дома. Но вечером мы в любом случае должны были встретиться.
Когда я проходила мимо секции самообслуживания, вышедший оттуда парень вдруг оступился и уронил книги, которые держал в руках. Я бросилась на помощь, надеясь, что споткнулся он не о складку ковра и не решит подать на нас в суд.
— Нет, нет, — сказал он, покраснев.
На вид ему было лет двадцать, может, чуть больше.
— Не надо...
Но я, встав на колени, уже начала собирать книги и поняла, отчего он смутился. Все они были о разных видах фетишизма. Эксгибиционизм, вуайеризм...
— О боже, — сказал он, когда я вручила ему стопку. — Мне так неловко. Чувствую себя извращенцем.
— Ничего страшного, — заверила я. — Это ваше личное дело. У каждого свои пристрастия.
Он вроде бы немного успокоился, но больше всего по-прежнему хотел спастись бегством. На руке я заметила обручальное кольцо и подумала, что жена, наверное, его пристрастий не разделяет. Меня удивило, зачем ему понадобились книги, если в Интернете можно найти информации в сто раз больше. Скорее всего, компьютер у них один на двоих, и жена все узнала бы.
Следующий вопрос задала Джорджина-суккуб, а не Джорджина-управляющая. Попадись на этом управляющий, его бы уволили.
— Вам нравится смотреть или делать? — Я понизила голос.
Он сглотнул, уставился на меня, пытаясь понять, не смеюсь ли я. Решил, что нет.
— Э-э-э... делать.
На полсекунды я задумалась. Мне очень нужна была энергия. Он, снедаемый порочными желаниями, которые негде удовлетворить, стал бы легкой добычей. Но займись я им сейчас, пришлось бы остаться в этом теле, чего делать не хотелось. То было мое любимое, постоянное обличье. Не стоило его марать. Поэтому я улыбнулась и отпустила парнишку с миром, про себя пожелав ему удачи в исполнении тайных желаний.
Возвращаясь домой, я позвонила Сету, узнать, не передумал ли. Встретиться мы собирались на «Щелкунчике». Балет он любил, но выманить его из дому, когда впереди маячил конец книги, было воистину подвигом Геркулеса, и мне не верилось, что он согласится пойти. Уступил лишь после того, как я сказала, что разрешаю ему появиться в последнюю минуту.
Но, как выяснилось, «последнюю минуту» мы представляли себе по-разному. В зале погас свет, а он так и не появился. Начался спектакль, и всякий раз, слыша скрип двери, я оборачивалась. Увы, место рядом со мной оставалось пустым. В результате я пропустила половину представления и не смогла оценить по достоинству сон Маши — такой же живой для нее, каким был для меня мой. А балет я очень любила. За долгую жизнь я несколько раз выступала в роли профессиональной танцовщицы и никогда не уставала любоваться грациозными движениями и красивыми костюмами.
Включив в антракте мобильник, я обнаружила, что Сет мне звонил. И набрала его номер, не прослушав голосовое сообщение. Едва он ответил, спросила:
— Тебя похитил сумасшедший фанат и перебил кувалдой ноги?
— Хм. Нет. Ты не получила мое сообщение?
— Если верить телефону, оно пришло полчаса назад. Я его не получила, потому что смотрела спектакль. «Щелкунчик» — слышал о таком?
Он вздохнул.
— Прости. Не смог оторваться. Хотел предупредить...
— Предупредить? Ты и к дню рождения так открытки посылаешь? Спустя полгода?
Наступило молчание. Судя по всему, он осознал свою вину, и мне стало немного легче.
— Прости, Фетида. Я... не должен был так поступать, как бы ни был занят. Пожалуйста, прости. Ты же понимаешь.
Теперь вздохнула я. Такой милый, такой искренний... долго сердиться на него было трудно. Хотя он и подводил меня не в первый раз и вообще всячески увиливал от выходов в свет. Порой я думала, не слишком ли многое ему прощаю. Не превратилась ли, вечно помня о том, насколько больше у меня грехов в сравнении с ним, в человека, через которого перешагивают, не замечая.
— Может, встретимся после спектакля? — спросила я, кое-как подавив обиду. — Коди звал меня в бар. Посидим немного?
— Э... нет.
— Нет? — Обида вспыхнула с новой силой. — Только я тебя простила — за то, что подвел, за деньги, потраченные на билет, — а ты, выходит, не хочешь помириться?
