Джиллиан - Уходящая в тени
Глубоко вздохнув, я повалила тяжёлое тело отца на себя, одновременно шагнув в его тень...
... И оттолкнула его от себя - на диван. Он упал неуклюже, и я успела снова схватить его за грудки, чтобы не стукнулся головой. И обвела шальными, плохо понимающими глазами, где именно я оказалась.
Да, я загадывала это место и видела его перед глазами, когда на подламывающихся ногах шагала в тень. Но сейчас, когда проделала всё это, поверить не могла, что я всё-таки очутилась в собственной городской квартире, в гостиной комнате, которая одновременно является и спальней, и деловым кабинетом. Да ещё привела сюда папу. Притащила.
Оглянулась на равномерный грохот, который был настолько скучным, что на него и внимания-то обращать не хотелось. Вон оно что... За окнами свирепеет гроза. Дождь не идёт - колотит по стёклам. И, кажется, это уже не только дождь. Блин, если град выбьет мне стёкла из окон, Алексиса прибью!
А тело папы, кстати, начинало съезжать. Гудящими от напряжения руками я затащила его полностью на диван, потом постояла немного рядом, поражаясь: я это сделала?! Потом поплелась на кухню, тяжело переступая ногами. Здесь у меня стационарный телефон. Подошла в темноте к столу. Свет включать боюсь. А вдруг тот страшный неваидимка знает, где я живу? По свету в окнах сразу сообразит, что я дома.
Набрала номер Агнии.
- Агния... - шёпотом.
- Астра!! - Где-то в стороне раздался крик Алексиса: "Это Астра?! Где она?!"
- Я дома. С папой. - И тут я сломалась. - Агния, приезжа-ай!.. Мне пло-охо!
Судорожно бросила трубку, глупо боясь, что через провода обычного телефона до меня доберётся невидимка из подвала. И всласть разревелась, чувствуя, как, засыхая, твердеет кровь на исполосованных ногах.
5
Одна мысль торчала в мозгах насмешливо-безжалостной занозой: белые шорты хотела поносить?
Пока отмывала отцу кровь с головы, пока дезинфицировала ему рану, пока пыталась переложить его удобней...
Потом заноза стала болеть меньше. Это когда я присела на краешек дивана, рядом с папой, и взялась за его руку. Да, неродной. Но до моего восемнадцатилетия он ни разу не заикнулся об этом, пусть иногда я и чувствовала странную холодность, сдержанность с его стороны. Но и к брату с сестрой, к своим детям, он иной раз относился довольно жёстко. Ну, с ними-то понятно - оба стихийники: только заплачь малышка Агния - вокруг немедленно вспыхивал огонь; не дай Бог обидеть маленького Алексиса - и на дворе бушевала непогода. Вот и приходилось держать обоих в ежовых рукавицах. Я-то что? Я-то росла спокойной. Магии в крови нет. Меня только обучали ей.
Хорошо хоть сейчас, с высоты лет, можно понять папино терпение. Если взять хоть мой характер посмотреть, я ведь тоже была не из идеальных детей. Всякое могла отчебучить.
В комнате посветлело. Кажется, Алексис более-менее успокоился.
Нечаянно перевела взгляд с отцовской руки на свои колени.
Пришлось встать.
И снова та же мысль: ну и как тебе при таких ножках будут белые шортики?
Юбка от коленей вниз излохмачена в длинные и короткие лохмушки. Некоторые, на которых засохла кровь, жёстко царапают сплошные раны кожи на ногах. Как только встала - прочувствовала, как отяжелела юбка от впитавшейся в неё крови. Медленно, по нарастающей ноги наполнялись жгучей болью. Она становилась ещё и резкой, едва я пыталась двигаться.
У меня несколько минут до появления гостей. Надо бы переодеться и немного обработать собственные порезы. Странно, что вообще кровью не истекла.
В ванной комнате, недолго думая, переоделась в домашний халат, а потом, в самой ванне, сев на угол, со стоном и шипением сквозь зубы принялась обливать ноги еле тёпленькой водой. Стекающая, она немедленно окрашивалась в неравномерно розовый цвет, а я продолжала думать.
Какое там - белые шорты. Теперь - только джинсы.
Но есть ещё одно, над чем хотелось бы подумать.
Шорты, джинсы, украденные информационные камни, даже не пришедший в себя отец, даже собственные раны - всё это мелочь.
Важнее то, что происходит со мной. Я не понимала пока - что. Но интуитивно чувствовала: той Астры, бывшей до сегодняшнего вечера, уже нет. Виной ли тому навалившиеся события, или поток силы, который я от отчаяния и злобы на свою беспомощность позвала и которой захлёбывалась, пытаясь набрать столько, чтобы суметь помочь папе, - этого я не знаю. Я знаю лишь, что изменилась окончательно и бесповоротно, как бы героически глупо это ни звучало.
Или я только так думаю. Ну, что изменилась.
Прислонившись к стене, продолжая направлять струю из душа на ноги, я потихоньку впала в странное равнодушие... Я слышала, как грохнула входная дверь, но не среагировала. Стороной как-то прошла мысль, что у брата и сестры есть ключи от моей квартиры. Наверное, это они. Но ни встать, ни позвать - никакой мысли. Тоже мельком отметила, что рука с душем уже не поливает ноги, а повисла. И душ вот-вот выпадет из пальцев. И - тоже всё равно.
Свежий ветер ворвался в ванную комнату вместе с распахнутой дверью, вместе с вбежавшим ко мне человеком. Он отобрал у меня душ, выключил воду и, что-то ласково шепча, поднял меня на руки. Я уткнулась в грудь Алексису, расслабилась и дремотно думала, что теперь, когда брат здесь, всё будет хорошо... А потом - как сон, который хочется забыть. Слишком много возни вокруг меня.
В моём доме - народу... Однокомнатная квартирка сразу тесная-тесная! Это мне так кажется, потому что все мелькают, и я никак не могу сосредоточиться. Вижу Агнию, вижу Алексиса. Лежу на диване, куда положил меня брат...
... И прихожу в себя от тихого голоса Агнии:
- Не верю, что она это сделала.
- Что? - просипела я. И обозлилась, прокашлялась, сказала громче: - Что я сделала?
Диван прогнулся под чьим-то тяжёлым телом. Большая ладонь погладила меня по волосам. Папа. Папа? Погладил меня по голове?!
Я попыталась встать. Но меня решительно вернули в лежачее положение.
- Лежи, Асенька, лежи. Как ты себя чувствуешь?
Чему мне удивляться больше? Тому, что папа спрашиваешь, как я себя чувствую, или тому, что вокруг моей персоны носятся все озабоченные?
- Единственная ненормальность - это то, что мне хочется сесть, а приходится лежать, - проворчала я.
- Астра, девочка, расскажи, что именно произошло в подземелье, когда ты пришла за мной, - попросил отец. А я смотрела на него, еле удерживаясь от улыбки: такого большого - и перетащить к себе через тени? И ведь смогла! Нечего - не верить!.. Рассказала коротко, ответила на вопросы и снова завозилась, стараясь хотя бы сесть.
