Поцелуй на удачу 2 (СИ) - Крааш Кира
– По уставу академия обеспечивает студентов помещением, готовым для проживания, – отрезала я. – Не знаю, как тебе, а по мне каменный пол – непригоден для сна. А на счет того, что я очень настаивала… Он знал, на что шел, соглашаясь с нетрезвой девушкой!
– Боюсь, не знал… – пробормотал Виктор и пошел расплачиваться.
26
Из «Сонного королевства» мы вышли с распиской о доставке матрасов, одеялов и подушек. Про которые, кстати, я почти забыла, но они по счастливой случайности попались нам на выходе.
– Что дальше? – спросил Виктор.
– Текстиль! – скомандовала я.
– Текстиль? – удивился парень.
– Да, – кивнула я. – Ну, знаешь, полотенца, постельное белье, занавески…
– Занавески-то нам зачем? – приподнял брови Виктор.
– Занавешивать окна, – терпеливо объяснила я очевидные вещи.
– Но мы живем в башне практически посреди пустыря, – напомнил Виктор. – И окна у нас вот такие, – парень показал расстояние между ладонями, демонстрируя ширину бойниц, служивших, собственно, окнами.
– И что? – вскинула я бровь. – Это не значит, что можно не занавешивать окна. Я же девушка!
– Ты боишься, что к тебе кто-нибудь на седьмом этаже заглянет с той стороны? – спросил Виктор с живым интересом.
– Нет, я хочу красивое с этой!
– Мне кажется, ты переоцениваешь значимость уюта… – заметил парень.
– Хочешь сказать, что жить в берлоге складского типа приятнее, чем в жилом помещении? – ехидно поинтересовалась я.
– Ты просто недооцениваешь способности наших друзей. А я их давно знаю, и большую часть времени они проводили в моей комнате в общежитии, – вздохнул Виктор.
– Не переживай, у меня было три брата, и я научилась их не вытирать руки о занавески, – парировала я.
– Серьезно? – удивился Виктор.
– Ну почти, – расплывчато ответила я.
Да, руки о занавески они не вытирали. Зато бардак в замке устраивали феерический!
Лавка с текстилем была через две двери от «Сонного королевства», занимала значительно меньшую площадь и была сверху до них забита отрезами всевозможной ткани.
По узкому проходу между завалами товара мы протиснулись к прилавку. Тканями торговала чернявая женщина, на лице и фигуре которой отпечались года тяжелого физического труда. По ней было очень четко видно, что она борется между желанием рявкнуть «закрыто» и жаждой денег. последнее, на наше счастье, победило, и спустя полчаса мы вышли груженые отрезами тканей. Ну как мы… Виктор.
– Ты сама будешь шить? – задал вопрос капитан, оценивающе осматривая масштаб работы.
– Хорошо бы, но нет, – покачала я головой, – мы же хотим сегодня спать в нормальных постелях?
– Хотим, – покладисто согласился Виктор.
– Тогда сюда, – сказала я, потянув парня в соседнюю дверь, где располагалась швейная мастерская.
В поистине крошечном пространстве умещались гостевой стул, примерочная за символической занавеской, тусклое напольное зеркало и рабочий стол самой швеи – молодой бледной девушки с огромными синяками под глазами.
– Лекси! – улыбнулась она, увидев меня.
– Привет, Энн! – помахала я ей. – Как дела?
– Спасибо, все хорошо, – слабо улыбнулась девушка.
Энн была молодой вдовой с тремя малышами на шее. Свекры ее не признали, для своих родителей она оказалась лишним ртом. Вот и крутилась бедняжка, как могла, но крупные по местным меркам швейные перебивали ее клиентов.
Мне же Энн нравилась своим упорством и оптимизмом. Даже оказавшись в такой тяжелой ситуации, она не сломалась, а продолжала крутиться, содержать семью и быть заботливой мамой для троих детей. Поэтому раз в месяц девушка обнаруживала приятную сумму в безымянном конверте, которую хватало на еду и счета маленького семейства.
Как говорил один из моих братьев, хочешь сделать добро – делай, а не болтай.
В общем, я помогала ей, справедливо рассудив, что это полезнее, чем жертвовать на абстрактную благотворительность в какой-нибудь храм, и периодически приходила за заказами. У Энн был настоящий талант, и я не понимала, почему девушка не может наработать клиентскую базу. А потом случайно познакомилась с мигерами, работавшими рядом, и удивилась, как она не сожрали молодую вдову без протекции.
– У меня для тебя заказ, – не стала я рассыпаться в долгих скучных приветствиях.
– Платье? – спросила Энн с какой-то понимающей хитринкой.
– Нет, – отмахнулась я. – Постельное белье и занавески.
Энн выразительно приподняла брови.
– Обставляем жилище, – пояснил Виктор, составляя на пол всю купленную ткан.
– Хм… – глубокомысленно изрекла девушка.
– Нам бы по часть заказа сегодня, а остальное можно дней через пять, – попросила я, объяснив что часть заказа – это по одному комплекту на каждый этаж башни.
– Хммм… – снова задумчиво протянула Энн. – Вы башню что ли купили?
– Почти, – кивнула я. – Нас из академического общежития выперли.
– За что?! – ахнула Энн.
– За мое буйное поведение, – буркнула я.
– Твое?! – не поверила швея.
– Мое, – вздохнула я в ответ.
– Поведение – ее, а досталось нам всем, – поддакнул Виктор.
– И много вас? – приподняла бровь Энн.
– Вся наша команда по аэрену, – нехотя ответила я.
– Ты живешь с парнями? – ахнула швея.
– На разных этажах! – быстро уточнила я.
– Как неприлично, – хихикнула Энн. – Но хорошо, я с удовольствием выполню твой заказ. Показывай, из какой ткани что…
Спустя полчаса, когда мы вышли от швеи и отправились дальше по списку покупок, Виктор невзначай уточнил:
– А о каком платье она говорила?
– Не знаю, – пожала плечами в ответ. – Может что-то в этом сезоне особенно в моде, я с вашим аэреном не усеваю следить.
– Ага… – как-то странно протянул Виктор.
Я лишь закатила глаза. какая разница, о каком платье там говорила Энн? Сковородки выбрать – вот действительно важная задача!
27
И к выбору сковородок и прочей кухонной утвари я подошла основательно. Основательно и въедливо!
Вообще на бытовом факультете я выбрала общее направление, потому что понятия не имела, какие у меня склонности. Общее направление училось всему по чуть-чуть, и по завершению академии я должна была сносно готовить, немного шить, убираться, уметь в мелкий бытовой ремонт.
И если раньше вся посуда для меня делилась на красивенькую и некрасивенькую, то теперь она была удобная и бесполезная. Вот, например, изящные тарелочки с позолотой и ручной росписью. Очень красиво и ужасно неудобно. Их нужно было мыть руками, мягкой губочкой и щадящим мыльным раствором, который мог смыть легкую пыль и немного жира.
То ли дело простые тарелки, которых можно было сунуть в тазик с очищающим заклинанием и мочалкой, оставить на полчаса и вытащить идеально-чистую, приятно скрипящую посуду!
Есть же разница, да? Особенно когда ты накрываешь на стол на пятерых!
Так что спустя двадцать минут моего беганья по лавке с посудой иктор задумчиво изрек:
– А я думал занавески – сложная задача…
– Много ты понимаешь, – фыркнула я, взвешивая в руке большую, глубокую сковородку.
– Новая технология! – тут же засуетился торговец. – Ничего не пригорает! Равномерно нагревается! Стоит умеренно!
– А уход? – придирчиво спросила я.
– Ручная мойка, – тут же приуныл мужик. – Но зато готовить будет – одно удовольствие!
– Ага, а отмывать ее – другое, – согласилась я.
– Да что там мыть! Тряпочкой протрете и все! – заспорил торговец.
Надо признать, сковорода мне нравилась. Она удобно легла в руку, была не такая убийственная, как чугунная, и с высокими стенками. Наверняка в ней очень удобно тушить…
– Давай возьмем, – предложил Виктор, словно подслушав мои мысли.
– Это непрактично, – вздохнула я.
Сковороду, впрочем, из руки выпускать не спешила.
– Но тебе же хочется, – прокомментировал очевидное парень.