Хранитель источника - Лето Зоя

Очнулась я с дикой головной болью, такой, что даже моргать было неприятно. Я захотела потрогать голову, но с ужасом обнаружила, что мои руки крепко связаны какой-то старой, вонючей верёвкой. Неизвестно сколько времени я провела без сознания, но заметно стемнело. До меня стали доносится громкие разговоры и смех. Оглядевшись, я поняла, что нахожусь в лагере посреди леса. Горел костёр, на огне жарилось мясо, зайцы или белки, трудно было понять, рядом стояли палатки, висела одежда, стояли ящики, а рядом с ящиками стояли люди. То как они выглядели и как разговаривали, давало понять, что я нахожусь не в обществе интеллигентов или аристократов, а в плену у самых настоящих разбойников. Семь мужчин среди них был и Марк. Моё сердце сжалось при виде его. Я прогнала парня, который готов был заслонить меня своей спиной, от любой опасности и пошла с тем, кто меня предал и завёл в ловушку.

«Ох, Рэндвел, какая же я была дура!»

Один из разбойников заметил меня и кивнул остальным. Что-то громко обсуждая, они двинулись ко мне, а я сильнее вжалась в дерево, возле которого сидела.

— Проснулась, значит, — рассмеялся один из них. У него была длинная рыжая борода и злые глаза. — Я уже подумал, что пришиб тебя. Рука у меня сильная.

Я молчала, с ужасом озираясь на них. Понимала, что кричать бесполезно. Меня никто не услышит и никто не придёт на помощь, а злить их мне не хотелось. Боль в голове доказывала, что церемониться со мной не будут. Я заметила свой меч у Марка в руках и снова вспомнила Рэндвела. Он бы такого никогда не допустил. Разбойников забавляла моя беспомощность.

— Расскажи нам милая, — продолжил рыжебородый. — Откуда ты тут такая взялась? И откуда у тебя драгоценности и эльфийский меч?

— Это подарок, — мой голос дрожал, как и всё тело.

Разбойники рассмеялись. Громче всех смеялся Марк, разглядывая мой меч.

— Мой парень сказал, что ты ему также ответила. Вот только никто не делает такие подарки просто так. Каким местом ты их заработала? — он грязно рассмеялся и остальные поддержали его. — На знатную ты не похожа, выходит воровка. А в лес направлялась, небось, для того, чтобы припрятать краденое. У тебя там тайник?

Я слышала, как сердце отсчитывает удары, а комок в горле мешал нормально глотать.

— Ннет у меня никакого тайника, — заикаясь, и чуть ли не плача произнесла я. — Пожалуйста, вы можете забрать всё, что у меня есть, только отпустите меня.

— Слышали парни? — рассмеялся рыжебородый. — Можете оставить побрякушки себе, она разрешает. И все снова заржали, как ишаки, брызжа слюной. — Мы не может тебя отпустить красавица, хотя бы, потому что ты знаешь, где наш лагерь. А нам не нужны неприятности в лицах стражников или храмовников.

— Я никому не скажу, — прошептала я. Головой я понимала, что меня не отпустят, как бы я не умоляла и не просила их.

— Это всего лишь слова, — сказал Марк. — К тому же за тебя хорошо заплатят золотом. Вот ещё что, ты девственница?

— Нет, я…

— Это плохо, — грубо перебил меня Марк. — Больше пятидесяти мы за тебя не выручим.

Бросая взгляды на каждого из них я видела только злые глаза и недобрые помыслы. Я была словно бабочка, попавшая в паутину, выхода нет, а паука о помощи просить бессмысленно. Только бабочка умрёт в конце и её страдания прекратятся, а мои нет.

— Если товар всё равно порченный, — вмешался другой разбойник. Он был толстый с десятью подбородками и невероятно маленькими глазами. — То почему бы нам самим сначала не опробовать его?

Вот тут моё сердце едва не остановилось. Меня хотели изнасиловать семь человек! Я не врала, что не являюсь девственницей, но и сексуальных партнёров у меня было не много. В такие моменты люди молятся богам и просят их о спасении, каком-то чуде, а я молилась о смерти. Просила бога, чтобы моё сердце остановилось. Лучше смерть, чем то, что меня ожидало.

— Хорошая идея Хоу, — рассмеялся Марк. — Ты полагаю, хочешь быть первым? Чтож, если поделишься своей долей, после того как мы её продадим, то так и быть позволю тебе побаловаться с ней вне очереди.

Другие разбойники стали что-то возражать, видать первыми хотели быть все.

— Молчать, — крикнул рыжебородый и возражения стихли. — Мой сын сказал слово, так что Хоу? Желающих на твоё место предостаточно.

Я даже не удивилась, что Марк сын рыжебородого. Они были похожи внешностью и характером. Как говорится яблочко от яблони.

Толстяк мялся, видать прикидывал, стоит ли моё тело, того золота что просил от него Марк.

— Ладно, — протянул толстый. — Будет тебе часть доли сукин ты сын.

— Ты абсолютно прав Хоу, моя мать была той ещё сукой, — рассмеялся Марк. — Ну, так бери её. Ночь коротка, а позабавиться хотят все. Только долго не тяни. Не успеешь, будешь дорабатывать рукой.

Все мерзко заржали, а меня аж передёрнуло.

— Только отойди подальше, не хочу, чтобы твоя толстая задница маячила перед глазами, пока я буду есть.

Разбойники, всё также смеясь, направились к костру, а толстяк, схватив меня за руки, потянул в другой конец лагеря.

Я пыталась сопротивляться, но он был сильнее. Грубо повалив меня на траву, толстяк принялся трогать меня, гладить своими грязными пальцами. Я лежала под ним и задыхалась от слёз и своей беспомощности. А потом он принялся целовать меня, облизывать, приговаривая, какая я сладкая, какая красивая. Во мне закипел гнев вперемешку с отчаянием. А когда он впился мне в губы поцелуем, я со всей силы укусила его за язык. Он заорал и попытался вырваться, но я не отпускала, даже когда почувствовала вкус его крови у себя во рту. Толстяк ударил меня в живот, и я отпустила его, скорчившись от боли. Кто-то окликнул его, но он словно ничего не замечая и крича ругательства, сомкнул свои липкие ручонки на моей шее. Он душил и не отпускал меня, даже тогда, когда я начала задыхаться от недостатка воздуха. Мир начал меркнуть. А я молилась богу на последнем издыхании.

«Боже дай ему сил довести дело до конца! Умоляю!»

Глава 10

Я услышала лёгкий шум, такой, какой издаёт туго натянутая веревка, если её тронуть. Секунда, и что-то тяжёлое навалилось на меня, ещё сильнее припечатывая к земле. Я закашляла, ловя ртом воздух.

— Хоу, ты, что там оглох? Если мне придётся встать, чтобы дойти до твоей жирной задницы, считай что твоё время вышло, — послышался голос одного из разбойников.

Придя в себя, я поняла, что лежу под бездыханным телом толстяка. У него из головы торчала стрела.

— Всё Хоу, ты меня достал! — снова послышался голос разбойника.

Я постаралась приподнять тело толстяка, но это оказалось выше моих сил. Его кровь пачкала мне воротник. Шаги разбойника становились отчётливее.

— Ты там что уснул? — он рассмеялся. — Если ты расплющил деваху, то пеняй на себя. Какого…

Договорить он не успел. Снова короткий звук и послышался шум от удара тела об землю. Среди разбойников началась паника, я не видела, но отчётливо всё слышала. Они бегали по лагерю, крича ругательства в поисках виновного в гибели своих товарищей.

— Барт, сука, убили Барта, — кричал Марк. Уж его голос я запомнила. — Найдите эту тварь. Стреляли с дерева, я своими яйцами клянусь, что с дерева.

Послышался крик ещё одного. Я же окончательно, придя в себя, стала спихивать в сторону тело толстяка. С попытки пятой мне это удалось. Наконец-то я смогла вздохнуть спокойно.

— Отец, — кричал Марк. — Отец! О создатель милосердный.

Я, держась за дерево, оглядела лагерь. Повсюду валялись трупы разбойников со стрелами в головах, а на земле, склонившись над телом рыжебородого сидел Марк.

— Выходите, — закричал Марк, озираясь по сторонам. — Или слабо сразиться в честном бою?

— Честный бой, не мой конёк, хотя ты его и не заслуживаешь, — с дерева спрыгнул Рэндвел, держа в руках лук.

Моё сердце забилось от радости, но ещё больше от стыда. Марк, прожигая его взглядом, поднялся с земли, обнажив клинок. Мой клинок.

— Эльфийское отродье, — прорычал он, сплёвывая на землю. — Я не верю, что ты был один, где остальные? Вы же, как крысы всегда ходите кучками!