Огненные оковы дракона (СИ) - Безбрежная Анна
— Я училась на зельевара. Все мои предки по материнской линии обладали даром лечить.
— Похвальное и достойное занятие для девушки, — покивал головой лорд Ферро. На пальце отца Грэга красовалась печатка. Широкая массивная с черным камнем с золотыми прожилками.
— Ивонн и правда очень хорошая жена, — выдал вдруг Грэг. Я уставилась на него с удивлением. Он впервые меня похвалил. Хотя, по сути, он и не знал вовсе, хорошая я жена или нет. За пару дней это невозможно понять. Но я была очень рада, что он выставил меня в лучшем свете перед своим отцом. Защищал. Меня огрело изнутри, словно летним солнцем и теплая волна прошлась, окатив сердце тихой радостью.
— Я и не сомневался, что ты выберешь самую достойную, сын. Ты всегда знаешь, что нужно делать и как. Я тобой горжусь. И мне нравится, что ты всегда всего добиваешься. Ни шагу назад, да, Грэг?
— Ты меня знаешь, отец, — чуть прищурив глаз, парировал Грэг.
Еще немного пообщались о нейтральных вещах: о погоде, какая природа в моей стране. Чуть коснулись политики, вернее отец Грэга задал мне вопрос, но я поплыла и ничего внятного не ответила, так как в ней ничего не понимала, как и в экономике тоже. Грэг отвечал отцу односложно и скупо. В итоге его отец предложил прогуляться и посмотреть сад перед ужином, но Грэг сказал, что уже поздно и мы летим домой. Вот на этом месте как будто ледяную иглу всадили в сердце. Мой дом не здесь. Он далеко за горами, непроходимыми лесами и глубокими озерами, а не здесь. Не знаю, когда я привыкну к новому месту. Грусть тенью накрыла, и я повесила голову.
— Ивонн, ты в порядке? — видимо, что-то во мне заметил Грэг.
— Да, все хорошо, — постаралась выдавить улыбку. — Мне очень понравился твой отец. Добрый, заботливый и видно, что тебя любит.
— Он… — замялся Грэг. — Очень хороший отец, правда. Заботился о нас с Арчибальдом, когда умерла наша мать.
— Ой, прости, я очень сожалею твоей утрате, — положила участливо руку на предплечье мужа и погладила.
— Мама умерла, когда мы с Арчи были маленькими. Мне было пять лет, а Арчи два. Я ее помню, а брат так вовсе нет. Про нее часто рассказывал отец, и она всегда на нас смотрела с портретов.
— Я могу понять твою боль утраты. У меня отец умер шесть лет назад, — голос дрогнул, а глаза наполнились слезами. Я до сих пор тяжело переживаю его потерю.
Грэг остановился и положил мне рук на плечо, чуть сжав.
— Давай присядем, — предложил он. И подвел меня к беседке в парке, резной и с мягкими сидениями. Густо увитой плющом с мелкими белыми цветами. Вытащила из кармана платочек с вышитыми розочками, и промокнула глаза, из которых все же вырвались слезы печали. Грэг погладил мою спину и приобнял, придвигаясь ближе. От него исходила сила и спокойствие гранитной скалы, о которую разбиваются ветра перемен и невзгоды жизни.
— Что случилось с ним? — поинтересовался Грэг.
— Он заболел. Сначала были симптомы отравления, мама их сняла. А потом начались сильные боли в области живот, их ничем не удавалось вылечить. Моя мама, старшая сестра и бабушка делали все возможное. Разные настойки, капли, но все тщетно. Боли усиливались, папа не мог уже ходить на работу. Он был сильным духом и физически мужчиной. Старался не показывать, как ему плохо. Стонал сквозь зубы, и в такие тяжелые моменты приступов уходил, закрывался в комнате, чтобы мы не видели. Но потом ему резко стало хуже. Мы приглашали знакомых знахарок, но все было бесполезно. Болезнь его съедала медленно, но верно. Он умер, потерявши половину своего веса. В самом конце мы могли только притупить боль, но она мутила его сознание. Папа так и умер, не приходя в себя. А я так хотела еще раз перед его смертью посмотреть в родные глаза, сказать, как я его люблю. — Не выдержала и разревелась. Сначала пыталась сдержать рыдания, но слезы прорвали плотину и вырвались мощным потоком вместе с не зажитой болью утраты родного человека.
— Иди ко мне, — и руки Грэга обвили меня и притянули к сильному телу. Я уткнулась в его рубашку, пахнущую свежим ветром и морем, и предалась своему горю вдоволь. Меня ласково гладили по спине, и я почувствовала, как моих волос коснулся легкий поцелуй.
— Я бы все отдала, если бы знала, как его вылечить, — подняв заплаканное лицо к мужу, проговорила я.
— Поверь, я тоже, — и стер большими пальцами слезы со щек.
***
Во время полета обратно в замок меня укачало настолько сильно, что голова уже ничего не соображала. Туманная пелена накрыла разум, и заломило в висках. Я свалилась со стоном на подушки, что были разбросаны на сидении и закрыла глаза. Мутило так, что хотелось забыться, и я желала, чтобы этот бесконечный полет быстрее закончился. Мне так было плохо, что я даже не заметила, как перестало укачивать и прошли перепады давления от высоты. Словно через толстый слой ваты услышала встревоженный голос Грэга:
— Ив? Что с тобой?
— Укачало, — выдавила со стоном. Меня бережно взяли на руки и понесли в замок. Я обхватила шею Грэга, и так и не открыла глаза. В его руках было тепло, спокойно и надежно.
Грэг донес меня до нашей общей спальни, уложил на кровать и сказал, приглушая голос, за что я ему была очень благодарна, потому что сейчас любой звук был, словно удар колокола.
— Я сейчас к тебе позову Клару.
— Спасибо, — еле вымолвила. Услышала удаляющиеся шаги Грэга и завернулась в одеяло, словно в кокон.
— Госпожа, — тихо позвала меня горничная, когда я уже проваливалась в лихорадочный полусон.
— Клара, принеси мою кожаную коричневую сумку, там есть нужная настойка. — Раздался шум открываемого комода и через пару минут Клара поднесла ко мне саквояж. Я со стоном привстала, горничная тут же поддержала меня за плечи. Выудила из сумки нужный бутылек и выпила половину. Все, теперь надо подождать. Скоро станет легче.
— Госпожа, вам еще что-то принести? — с сочувствием в голосе спросила Клара.
— Нет, спасибо, закрой шторы и можешь идти.
Настойка стала действовать, и я уснула.
Глава 9
Шум проснувшегося двора замка залетел в окно и заставил распахнуть глаза. Блеяние овец, лай собак, фырканье лошадей. Голова была тяжелая, и мысли текли вяло. Полуденное солнце сияло высоко в небе, щедро поливая округу золотым светом. Похоже, меня решили не трогать сегодня, поэтому не разбудили к завтраку. Я повернула голову и увидела чашку чая на кофейном столике. «Грэг сюда приходил?» От этой мысли я улыбнулась и радость всколыхнулась во мне, ощущаясь искристыми пузырьками шампанского.
«Сейчас лучше всего принять ванну, она освежит и даст проснуться», — с такой мыслью я пошла в купальню. «О, да, вода — это спасение», — смывая пену с ароматом розы, пришла в себя. Даже есть захотелось. Выйдя из ванны, решила надеть что-то более яркое, соответствующе моему приподнятому настроению. Разложила на оттоманке несколько платьев, задумчиво на них взирая, и выбрала из тонкого шелка небесно-голубого цвета. С отделкой кружевом бежевого цвета, а подол украшали воланы. Тонкие ключицы подчеркнула цепочка с кулоном: цветок из топаза, и длинные серьги с этим же камнем. На губы нанесла блеск нежно-розового цвета, и последним штрихом стал нежный аромат сочной малины.
С затаенной улыбкой вышла из комнаты, и решила найти Грэга. Походив по залам первого этажа, заглянула в его кабинет, но никого не нашла там. Решив спросить у прислуги о местонахождении моего мужа, удивилась, потому что мне сказали, что он на работе. «Вот те раз, я даже не знала, где он работает. И, если честно, думала, что он вообще не работает. Денег у их семьи много, и я почему-то считала, что он просто живет в свое удовольствие».
Ну что же, хозяйка дома пока из меня никудышная, прислугой командовать я не умею, да и меня пока ничего никто не спрашивает. Так что отложу это вопрос на потом. Надо будет у Грэга спросить, какие у меня обязанности в этом доме. Решила пока до обеда прогуляться по саду.
Густая зелень умело скрывала деревянные качели. На них я уселась, чуть покачиваясь. Свет солнца проникал сквозь листву тонкими золотыми нитями. Ветер нежный и ласковый ластился, словно игривый котенок. Я закрыла глаза и оттолкнулась сильнее, ощутив на миг свободный полет. Кожа теплела под жаркими лучами, а сердце от воспоминаний о Грэге и его ненавязчивых ласковых мимолетных касаний.
