Истинная вера (СИ) - Казинникова Анна

— Граф Бронкхорст, — проворчала Амелина из своего укрытия.

— Что?!

— Мне понравился граф Бронкхорст. Замечательный кавалер — всякий раз спешил укрыться на противоположной стороне залы, когда я случайно на него смотрела. Никаких вам танцев, многообещающих речей и псевдонаучных споров, без убедительной доказательной базы.

В этом была доля истины. Если после танца с лордом Райтом Бронкхорст еще кидал на семейство Гисбах злобные взгляды, явно шепча своим собеседникам что-то нелестное, то стоило Амелине выйти в круг с Кевином, как побледневший и, похоже, вмиг протрезвевший граф поспешил исчезнуть из поля зрения.

— А! — хихикнула сестра, присаживаясь на краешек кровати. — Ты шутишь! Это хорошо, что ты шутишь! Но, Лина, неужели ты не можешь сказать ничего хорошего об Эдварде и его товарищах? Я даже не предполагала, что такое возможно, и мы будем общаться с самим принцем!

— Хорошее? — Амелина задумалась. — Лорд Райт добр и благороден. Лорд Кемпфер строг, но остроумен и рассудителен. Лорд Блендверк саркастичен, но начитан и интересен. А принц… — Амелина запнулась. — Принц настолько хорош, что достоин стать королем.

— Мне кажется, — Розмари лукаво улыбнулась, — ты о ком-то забыла.

Амелина глубоко вздохнула и, откинув одеяло, строго посмотрела на сестру.

— Тебе тоже стоит забыть все то, что ты себе напридумывала. И прежде всего о свадьбе с лордом Райтом.

— Значит, Зак, — усмехнулась провокаторша, ловко уклоняясь в сторону от летящей подушки. — Он обнимал тебя, да? Может даже поцеловал, пока вы гуляли в саду?

Последние слова сестры заставили Амелину нахмуриться. Весь этот восторженный лепет про кавалеров и свадьбы — это одно, но у всего же есть границы. Ей вдруг стало дико обидно за Зака, который, возможно, действительно проявил к ней слишком уж повышенный интерес, но наедине вел себя безупречно и ничем не заслужил подобных обвинений.

— Розмари, — строго сказала Амелина, поднимаясь с постели. — Впредь я не желаю слышать от тебя беспочвенных обвинений в адрес лорда Фламма или кого бы то ни было еще!

— Разве это обвинения? — Розмари удивленно захлопала глазами. — Наоборот же! Луна, звезды, трепетный кавалер, ворующий у дамы сердца первый поцелуй.

— Да? — Амелина приподняла бровь и усмехнулась. — Что-то ты не захотела подобной романтики в объятиях графа Бронкхорста.

Розмари непонимающе уставилась на сестру.

— Да разве это можно сравнивать?! Бронкхорст — он противный, высокомерный и вовсе неучтивый. А вот Зак или Натаниэль — совсем другое дело!

— Вот именно! Поэтому ни одному, ни второму в голову бы не пришло лезть с поцелуями к малознакомой леди!

— Они явно не прочь познакомиться с тобой поближе. К папе, между прочим, утром приходил гонец из дворца. И, знаешь, мне кажется, что не все гости бала были удостоены такой чести.

Розмари с превосходством посмотрела на Амелину. Понятно, сестра разбудила ее, чтобы поскорее рассказать о визите гонца и вместе пойти узнать, какие новости принес столь важный посетитель. Одна она ни за что бы не решилась. Да родители с ней бы и разговаривать не стали. Они до сих пор считали Рози ребенком. Другое дело, если спросит Амелина, а Розмари просто постоит в сторонке и послушает. Вот ведь лиса!

— Королевский гонец?

Все выходило хуже некуда. Если в честности и благородстве вчерашних кавалеров Амелина не сомневалась, то вот в прочих сторонниках принца она не была столь уверена.

События вчерашнего вечера представлялись следующим образом. Лорд Райт, по доброте душевной и исходя из представлений о чести, защитил глупышку Розмари, в которой видел даже не девушку. Скорее уж очаровательного ребенка. Это читалось в его взгляде. После, чтобы показать свое расположение, он абсолютно без задней мысли пригласил на танец Амелину, не подумав, как это может выглядеть со стороны. А когда понял, попытался исправить ситуацию, попросив об одолжении товарища, которым оказался первый советник.

Принцев же и прочих членов Совета к семейству Гисбах привлек ее танец с лордом Кемпфером. Единственное, что выбивалось из этой довольно стройной теории — горящий взгляд Зака. Почему-то его Амелине хотелось называть по имени, хотя бы в собственных мыслях — но и этому наверняка было простое объяснение. Возможно, все девушки рядом с ним теряют голову?

К сожалению, внимание первых лиц не прошло незамеченным. Больше всего Амелина боялась, что какой-нибудь ушлый сеньор решит, будто принц особенно благоволит к Гисбахам. Ведь он не просто беседовал с отцом, но и станцевал с ней свой единственный танец! Глупец мог подумать, что Амелина — выгодная партия. Их и позвали, чтобы выдать замуж за людей, верных Короне. У Его Высочества нет причин отказать соратнику, попроси тот руку дочери захолустного барона. Не велика птица, чтобы спрашивать.

Амелине стало по-настоящему страшно. Стать женой незнакомца в чужом городе, без родных и друзей. А вдруг муж окажется ярым атеистом и запретит посещать храм? Что может быть ужаснее? Воображение тут же нарисовало образ потенциального жениха: немолодого, упитанного, в кричащей одежде, напоминающей оперение диковинной птицы, и с заискивающим взглядом. Кажется, это был собирательный образ неприятных гостей вчерашнего бала. После танца Амелины с принцем Эдвардом они, игнорируя правила приличия, наперебой кинулись знакомиться с отцом. И если бы не Зак, предложивший семейству Гисбах совместную прогулку по саду и созерцание древних статуй героев, то их бы разорвали на памятные лоскутки, как это делают с плащами победителей рыцарских турниров.

Амелина быстро надела простое платье, расчесала волосы и, уложив их в прическу, решительно двинулась к двери.

— Пойдем, Рози, узнаем, что там за новости принес гонец.

Счастливо улыбнувшись, Розмари последовала за ней. Дверь кабинета, расположенного на первом этаже прямо под спальней, скрипнула. Амелина резко схватила ойкнувшую от неожиданности сестру за руку, призывая не выдавать их.

— Что же нам делать, Кристиан? — раздался тихий голос матери. — Для Амелины это несомненно будет ударом! Она иначе представляет себе будущее...

— А что мы можем сделать? — глухо ответил отец. — После всего случившегося заявить, что не желаем исполнять волю принца? И где я окажусь, если осмелюсь сказать такое? И самое интересное — что будет с вами?

— Но Эдвард показался мне достойным юношей, я не думаю, что он…

— Я не имею права ошибиться, Ангелика. У нас трое детей, и мы обязаны думать обо всех. Амелина — мудрая девочка. Она достойно встретит все испытания, которые пошлет нам Всемилостивый. Может все еще обойдется…

Амелине показалось, что сердце замерло в груди, пропустив несколько ударов. Развернувшись, она пошла обратно в комнату. Нет, конечно, рассчитывать, что отец станет перечить принцу, было бы глупо. Кто они такие? Но ведь можно хотя бы попытаться поговорить. Эдвард действительно производил хорошее впечатление, почему просто не спросить, так ли принципиально для него выдать Амелину замуж?

Вчера принц сам утверждал, что свадьба для образованной девушки не единственный путь. В конце концов, обет можно и отсрочить на год-другой, если Его Высочеству действительно нужна помощь со школами или в библиотеке. Если это были не просто слова, Амелина согласна помочь всем, чем сумеет. Как-то откупиться от ненужного брака.

Только кто же ей позволит так запросто поговорить с самим наследником? Ее и на порог дворца не пустят…

— Лина, — Розмари легонько тронула ее за плечо. — Ты так не хочешь замуж?

— Рози, да пойми ты, глупая, — Амелина отдернула руку и взволнованно посмотрела на сестру, — что твои мечты не имеют ничего общего с реальностью! Вчера благородные господа привлекли к нам слишком много лишнего внимания. Неизвестно еще, кто захотел взять меня в жены. Я не исключаю, что это вообще Бронкхорст или даже кто похуже. Увидел, как я танцевала с Его Высочеством, и решил, что такой брак будет ему выгоден…

Конечно, именно о графе Бронкхорсте Амелина не думала. Ей показалось, упоминание этого имени было единственным способом объяснить сестре ситуацию, в которую они попали.