Мария Сакрытина - Клятва
Джереми это веселило.
- А! Джереми! Старый лис, наконец-то! – пропищал, вываливаясь навстречу герцог Арксейский – толстенький, круглолицый, улыбчивый мужчина «в самом расцвете сил». – Проходите-проходите. Я уже коньячку сообразил, десятилетний, Джереми, - заискивающе добавил он, расплываясь в улыбке, - как тебе нравится. Проходите-проходите…
Джереми вошёл в кабинет – тоже залитый солнцем и тоже каменный, но не в пример уютный зальчик – и обернулся к собравшемуся было сунуться вслед за взрослыми мальчишке.
- Жди здесь.
Ланс молча шагнул обратно.
- На сынишку твоего не похож, - продолжал трещать нынешний герцог Арксейский, разливая коньяк подрагивающей рукой. – А я уж думал, совсем ты сюда не приедешь, хе-хе.
Джереми опрокинул в себя стопку, внимательно поглядел на герцога, взглядом показывая, что он отлично помнит, как этот самый герцог, будучи маленьким толстеньким виконтом, бегал от компании Джереми со всех ног, так что только каблуки дорогих сапожек сверкали… Но всё равно медленно бегал, за что бывал бит. Неоднократно.
Нынешний герцог съёжился под его взглядом.
- Не сын. Воспитанник, - добившись нужного эффекта, сообщил Джереми, снова припечатав толстяка взглядом. О том, кто такой Ланс, директор Школы отлично знал. Как знал и весь королевский двор. Такие сплетни всегда разносятся быстро.
- О-о-о, - воскликнул тостячок-герцог. – Это замеч-ч-чательно! Брать воспитанников нынче в моде! – и снова заулыбался – глупо и фальшиво, как и всегда. – Не беспокойся, Джереми, не беспокойся, его устроят здесь наилуч-ч-ч-шим образом. Да-да, наилучшим!
Джереми зевнул.
- Наилучшим не надо. Надо наоборот. Спуску ему не давай, Жа-а-анчик, - пропел он, подмигнув толстяку. – Сделай так, чтобы мальцу жизнь малиной не казалась. Понял?
- Да, - удивлённо заморгал герцог. – Но…
- Никаких «но», - отрезал Джереми, с трудом удерживаясь от зевка. – Исполнять!
Толстяк только забавно открыл в ответ рот – в котором чуть позже исчезла очередная рюмка коньяка.
А Джереми, оглядев кабинет, еле удержался от желания подложить нынешнему директору вон ту замечательную острую «кнопку» со стола. Правда, он и так не раз слышал, как вопит (тоненько, с повизгиванием) нынешний герцог Арксейский, а значит… никакого куража.
Ланс послушно ждал за дверью, прислонившись к стене – рядом с таким же послушным лакеем, ожидающим, пока опекун с воспитанником попрощаются, и нового кадета можно будет увести в «казарму».
- Будешь учиться здесь четыре года, - строго сообщил Джереми то, что мальчишка и так уже знал.
- Да, милорд.
- И будешь учиться хорошо, - продолжил Джереми.
- Да, милорд.
- Если на тебя хоть одна жалоба придёт.., - Джереми сделал многозначительную паузу.
Мальчишка и бровью не повёл.
- Да, милорд.
- И экзаменовать тебя буду я.
Ланс поднял голову и впервые посмотрел на опекуна в упор – знакомым «взрослым» взглядом.
- Да, милорд, - тоном «я сбегу раньше» ответил он.
Джереми усмехнулся. Примерно это он и ожидал.
- Тогда всё. Вперёд, шагом марш! К светлому будущему.
Мальчик послушно отлепился от стены и направился вслед за встрепенувшимся лакеем, так ни разу и не оглянувшись.
А сэр Джереми смотрел ему вслед. И, когда темная макушка скрылась за поворотом коридора, усмехнулся, шепнув:
- Удачи.
***Три года спустя моему опекуну в голову что-то торкнуло, и он решил от меня отделаться. Но это был бы не одиозный лорд Джереми, если бы сделал всё по-простому – удавку на шею или яд в бокал. Да и конечно, от тела же потом избавляться. Холмиков других воспитанников я у него в саду что-то не приметил. Так что, наверное, этот способ был проверенный – милорд отправил меня в школу. И нет бы в городскую, ну, или на худой конец, к джентри. Нет, меня отвезли прямиком в школу Золотой молодёжи, единственную в своём роде в нашей Мальтии – учителя мне про неё все уши прожужжали, в основном в сочетаниях «тебе туда дорога заказана». Если бы!
Школа находилась в крепости не чета дому моего опекуна или игрушечному замку принца. Тут со стенами всё было в порядке, и ров имелся, и ворота с мостом откидным – всё как положено. И стены в три ряда, правильные. Стражу я ещё на въезде приметил – в третьем кольце стен её, правда, не было, здесь водились только слуги. В основном лакеи, тихие, серые и незаметные. Но где-то должна была иметься и нормальная прислуга. Судя по всему, с ней мне договориться будет легче, чем с местным крысятником.
Больше всего меня удивляло, почему все считали моё поступление в школу такой небывалой удачей? Ну отвалил милорд кучу денег – он ими, судя по его дому, вообще сорить привык. Придумал экстравагантный способ от меня избавиться – и все наперебой, даже мой учитель фехтования, сэр Леорт, которого я всегда считал единственным нормальным человеком в окружении лорда Джереми, и тот посчитал своим долгом сообщить, какой это великий шанс, как мне в этой школе, наконец, руку поставят и, видимо, мозги вправят. Угу, прямо счастье ко мне привалило невозможное. Прыгай, Ланс, и пляши.
По-моему, одни мы с опекуном понимали, что действительно меня ждёт. Что местная высокая публика, включая, кстати, и учителей, ничуть мне, черни, не обрадуется. Что выгрызать себе место под солнцем придётся потом и кровью. Что жизнь отщепенца и хорошо если не лизоблюда мне обеспечена.
Но лорд Джереми плевать на всё это хотел: он, наверное, в храме Трикса монетку подкинул. Упадёт решкой – убить надоевшего мальчишку, упадёт орлом – пусть живёт. А монета, похоже, на ребро встала – Трикс же шутить любит.
Я наивно полагал, что смогу сбежать если не по дороге, то в школе. Щас! Кто ж знал, что здесь такой замок мощный, такие фортификации – и для кого? Для сынков-графьёв? Всё у этих «бла-ародных» не слава богу.
Мой план действий пока был таков: не попадаться на глаза однокашникам, в первую же ночь разведать обстановку и подружиться с прислугой. С первым пунктом проблемы возникли сразу же: оказывается, все эти графья жили в одной огромной зале, как в казарме. Как мы в приюте. Мне это в голову прийти не могло после великолепия дома опекуна – нары, общая комната, дисциплина? Хотя почему бы и нет, раз готовили тут будущих офицеров. Лорд Джереми, говорят, тоже тут учился.
Впрочем, никаких сквозняков, грязи, блох и вшей здесь, как в нашем приюте не было. Мебель из дорогого дерева, уложенный деревянными плитками пол, украшенный деревянной резьбой стрельчатый потолок и дорогая мебель. А на местных, хм, «нарах» – прорва шёлковых подушек, одеял и даже пологи. Единственное неудобство – девятеро соседей, вытаращившихся на меня с таким выражением, что мне сразу стало ясно: будут бить. Просто потому что у меня на пальцах нет брильянтовых колец, как у того хмыря в алом модном камзоле, или потому что моя рубашка льняная, а не шёлковая, как у них всех.
