Кристина Старк - Крылья
Я перевела глаза на Криса, и мое сердце больно сжалось: он стоял в десятке метров от меня, по его лицу текла кровь, на его рубашке расцветали алые разводы, а в глазах полыхала страшная, лютая ярость. Только сейчас до меня дошло, какой эффект произвел на него мой спектакль: он не догадался, что это я. Он подумал, что мне в самом деле сделали инъекцию! Господи милосердный… Меня пошатнуло, я присела и неуклюже слезла с капота, чтобы не упасть. И в этот момент Крис сорвался с места и молнией рванул ко мне. Время словно замедлилось и стало вязким, как клейстер. «Сейчас он убьет меня, он убьет меня, боже, прочь из этого тела, прочь, прочь!» я зажмурилась, прикрывая голову руками и приготовившись к самому худшему. Мысленно успокаивая себя, уговаривая, представляя, что это все не взаправду. Он хочет убить не меня, а того, кто причинил мне вред! Не меня, не меня, он просто не знает, что здесь – я!
Мне показалось, что в меня врезался и подмял под себя поезд. Мое тело словно расплющило по поверхности, челюсть взлетела от сокрушающего удара, а в ребра врезался твердый, словно отлитый из металла, кулак. Последнее, что я почувствовала, падая на землю, – боль в затылке, ударившемся оземь, и, пожалуй, эта боль была самой мягкой из всего того, что я ощущала.
* * *Я очнулась в своем родном теле и, едва живая от боли, свернулась калачиком. Болело все: голова и живот, руки и ноги. Меня всю – от затылка до кончиков пальцев на ногах – словно разрезали на тонкие полоски. Неужели боли бывает так много… Чьи-то руки подняли меня в воздух и вынули из машины, как пекарь достает из духовки хлеб. Я ощутила лопатками твердь дороги. Я не могла ни дышать, ни говорить, ни открыть глаза, – только слышать знакомые голоса, звучащие так далеко, словно не в этом мире вовсе.
– Лика! – ласковая ладонь на моем лице. Ныряет в мои волосы, гладит по шее.
Я попыталась открыть глаза и рассмотреть что-нибудь сквозь пелену слез, безуспешно.
– Прости меня, я не смог, – сдавленным голосом шепчет мне Крис, я чувствую поцелуй на своем лбу.
«Нет! У нас получилось! Это все – просто представление!» – пытаюсь сказать я, но изо рта не выходит ни звука.
– Альцедо, ее нужно в госпиталь, где твоя машина?
– Хорошо, сейчас.
– Болит еще что-то, кроме ноги, да? Если не можешь говорить, то покажи мне… Лика! Ну же…
«Нога? А что с моей ногой?»
Я подняла руку, хотя это стоило мне неимоверных усилий, и положила ее на левый бок. Положила – и охнула от новой вспышки боли. Крис тут же взялся за молнию на моей куртке. Звякнул металлический язычок, я почувствовала его теплые руки на своем животе: они скользнули по коже и замерли. Мне наконец удалось разлепить веки, но все вокруг плыло, как в кривом зеркале. Я медленно моргала, тяжело втягивая воздух. Какая знакомая боль. Кажется, я уже испытывала что-то похожее. Только вот когда?
Пелена тумана начала медленно растворяться. Я наконец увидела очертания любимого лица, склоненного надо мной.
– Проклятье, – выругался Крис.
Теперь я видела выражение его лица: отчаяние и шок. Я заерзала, протягивая к нему руки.
– Детка, постарайся не двигаться, – послышался голос Изабеллы. – У тебя сломано ребро.
Ребро?
– Как у нее может быть сломано ребро, если она все это время сидела в машине и не вылезала оттуда? – изумилась Изабелла.
Крис смотрел на меня, сдвинув брови. Потом вдруг исчез из моего поля зрения, но тут же вернулся.
– Лика… О небо! – выдохнул он потрясенно. – Я же просил тебя не выходить из машины!
– Я не выходила, – шепотом ответила я, не в силах сдержать вымученную улыбку. – Я просто… совсем на минуточку… вылетела.
Изабелла переводила взгляд с меня на Криса и обратно.
– Перо мне в задницу! – воскликнула она. – У Асио тоже сломано десятое слева!
Крис ничего не ответил. Казалось, на него напало какое-то странное пугающее оцепенение. Я попыталась привстать, чтобы обнять его, но новый взрыв боли помешал мне сделать это. На глаза навернулись слезы.
– Пожалуйста, не двигайся, – взмолился Крис, но его голос показался мне таким тихим, как будто он говорил это с другого берега реки. Тихий, еще тише…
* * *На этот раз мое сознание не вылетело прочь, а просто погасло. Ушло в то место, куда во время обморока уходит сознание обычных людей. Когда я открыла глаза, то обнаружила себя лежащей в кровати. Красивая комната в светло-золотистых тонах, огромное окно, затянутое жалюзи, букет белых цветов на прикроватном столике… Я не заметила ни единого источника света, но в комнате не было темно. Это место очень мало походило на клинику, но тем не менее это была она. Только в больницах так бело, стерильно и тихо. Я пошевелилась, мысленно приготовившись к новым всплескам боли, но боли не последовало. Наверное, накачали обезболивающим…
– Привет.
Я повернула голову и встретилась взглядом с Крисом. Он сидел в кресле совсем рядом, уныло опустив плечи. Боже, что они с ним сделали… Рассеченная бровь, синяки – не слишком много, но лучше бы вообще без них, разбитые костяшки пальцев…
– Как ты? – его ладонь накрыла мою. Только сейчас я заметила, что обе мои ладони перебинтованы.
– Как на небесах, – ответила я. – Все мои драгоценные воспоминания в безопасности, и ты рядом.
Его губы тронула улыбка – невеселая и призрачная.
– А ты как? – нахмурилась я.
– Как полное дерьмо, – ответил он.
– Мне так жаль, что из-за меня тебе пришлось…
– Я искалечил свою девушку, и она все еще не ненавидит меня. Вот почему.
– Свою девушку? – переспросила я, расплываясь в потрясенной улыбке. Эти два слова звучали так волшебно, что все остальные я просто не услышала.
– Свою девушку, – подтвердил он, снова глядя на меня с таким напряжением, что мне стало не по себе.
– Иди ко мне, – взмолилась я, – я подвинусь.
– Лика, ради всего святого, не двигайся…
– Почему? Тут полно места. И я совсем не чувствую боли.
Кровать и в самом деле была такой широкой, что на ней легко бы уместилось трое человек. Я медленно передвинулась к краю и Крис лег со мной рядом. Его рука нырнула мне под плечи, осторожно прижимая к своей груди.
– Если за каждый перелом ребра мне предназначена вся эта нежность, то я готова расстаться с каждым из них.
– Я должен был догадаться, – горько сказал Крис, пропуская мою шутку мимо ушей. – Но когда я увидел, что этот ублюдок все-таки добрался до тебя, я просто потерял над собой контроль. Ты говорила на немецком, а не на латыни, ты чуть не свалилась с капота, когда слезала с него, – координация кого угодно, но не агента быстрого реагирования. И ты не стала защищаться, когда я подскочил к тебе. Черт, все это должно было насторожить меня! Если бы я не был так зол…
