Франциска Вудворт - Невеста
«Да какого чёрта!», — вскинулась я, сев на постели. Ясное дело, зачем я к нему пришла. Может, хватит вести себя как пугливая девственница? Я чувствовала себя неуютно в чужих покоях, но отогнала это чувство. Я же не просто к мужчине в спальню заявилась, а к своему мужу, как-никак. Имею право! Он сам ждал, когда я к нему приду. Пришла. И чего сижу? Жду его реакции? Пора брать ситуацию в свои руки и самой взять то, что я хочу.
«Хочу?», — поразилась себе и действительно поняла, что да. Не знаю, в какой именно момент отношение к нему переменилось. Наверное, когда он заслонил меня собой от опасности, когда заботился, когда вернувшись с охоты, подарил мне цветок и он был дороже любых дорогих подарков. Было приятно проснуться рядом с ним, купаться в его запахе. Его близость волновала, и в свою очередь было приятно видеть, как он реагирует на меня. И я оценила, что он держит своё слово, давая мне возможность самой сделать первый шаг. Ведь мог не приходить ко мне в образе Шрека ночами и, воспользовавшись притяжением между нами, соблазнить.
Откинув одеяло, я встала с постели и направилась к ванной комнате. Осталось открыть последнюю дверь между нами.
Это решение далось легче, чем остальные. Интуитивно я понимала, что поступаю правильно. Без колебаний толкнула дверь и застыла на месте. Его я увидела сразу. Он стоял под струями воды ко мне спиной, уперев руки в стену. Большая округлая ванна, где спокойно могли бы разместиться пять человек, находилась на возвышении и к ней вели несколько ступеней. От вида его обнажённого тела у меня перехватило дыхание. Я знала, что он почувствовал моё приближение. Видела, как напряглись его мускулы спины, но он даже не пошевелился.
Прикрыв за собой дверь, я пошла к нему, не в силах отвести глаз от мощного, сильного тела. Взгляд путешествовал по широким плечам, напряжённым рельефным мускулам, спустился на ягодицы, скользнул по ровным мускулистым ногам и опять остановился на ягодицах. Всё же его пятая точка вне конкуренции. Даже не заметила, как поднялась по ступеням и оказалась в опасной близости к нему. Как зачарованная следила за струями воды, что бежали по его спине. Рука сама поднялась и коснулась его, проделывая путь воды от плеча к ягодицам, и там и осталась. Нет, это совсем не я погладила их, а потом сжала.
Из горла Кристиана вырвался рваный вдох. Неужели он не дышал всё это время?
— А почему вода холодная? — не нашла ничего лучшего спросить я.
Медленно он повернул голову и посмотрел на меня. От его взгляда моё сердце ухнуло вниз. В жизни не видела ничего прекраснее, чем его лицо под струями воды и глаза, в которых плескалась лава. Захватив меня в плен своим взглядом, он опустил руку и не глядя изменил температуру воды, а затем молниеносно схватил, перенеся в ванную, и я оказалась зажата между ним и стеной. Теперь уже тёплая вода падала ему на спину, и лишь брызги долетали на меня, увлажняя ткань рубашки.
— Ты пришла! — не веря, выдохнул он, поедая меня глазами.
Коснулся моей щеки, невесомо проведя по ней. Дотронулся до нижней губы, чуть надавив подушечкой пальца, провёл по шее, спускаясь до ключиц.
— Подожди, — остановила его я.
Взгляд Кристиана вмиг заледенел, гранича с отчаянием. А потом неуловимым движением он рванул мою рубашку, разрывая её на две половинки, и мне оставалось лишь проводить взглядом обрывки, что опустились к моим ногам.
Он не сделал больше ни одного движения ко мне, лишь с вызовом посмотрел на меня.
— Ты пришла, — произнёс он таким тоном, как будто вынес приговор, который обжалованию не подлежит и вердикт окончательный.
И я поняла, что он больше никогда не отпустит меня. Он показал, что придя к нему, я признала его и теперь ограничений он не потерпит. Испугалась ли я? Нет. Скорее почувствовала предвкушение.
— Вообще-то, я хотела снять рубашку, но и так не плохо, — улыбнулась ему. У него стало такое выражении лица, что реши я вырезать ему сердце, он бы не пошевелил и пальцем.
— Оля, — беспомощно выдохнул он, как будто боясь поверить. Снова коснулся моего лица, огладил плечи, дотронулся до груди, взяв её в свои ладони, чуть сжав и при этом внимательно всматриваясь в моё лицо, наблюдая за моей реакцией и ища хоть тень протеста.
Я решила не стоять столбом и, вторя его движениям, положила руки ему на грудь, выводя узоры. Невзначай касаясь ореолов тёмных сосков, которые сжались в две горошины. Когда же мои руки стали опускаться к животу, он тут же перехватил их, дыша так, как будто пробежал марафон. Он завёл их мне за спину, притягивая к себе, и я животом почувствовала зажатую между нашими телами эрекцию. Я опустила наши руки к себе на ягодицы. Поняв намёк, он тут же выпустил их из захвата и сжал полушария своими ладонями, вжимая мои бёдра в себя. Воспользовавшись тем, что руки освободились, я опять положила их ему на грудь, гладя и наслаждаясь железными мускулами под кожей. Заведя одну руку за шею, второй я коснулась его щеки, а потом запрокинула голову, подставляя лицо под струи воды и закрыв глаза. Какое-то мгновение я чувствовала на себе его жадный взгляд, а потом он чуть прогнул меня, нависая, и уже не вода, а его губы скользили по моему лицу, собирая влагу. Он слизнул капли с моих губ. Я раскрыла их, и другого приглашения ему было не надо.
Этот поцелуй потряс меня. Он был агрессивным, но и непостижимым образом нежным, заставляя таять. Удивительный аромат его тела окутал меня, туманя разум. Он захватил мой рот в безраздельное пользование, изучая и властвуя.
— Не верю, что ты пришла ко мне. — Его руки прошлись по моему телу, убеждаясь в моей реальности. — Так долго ждал! — Чувственные, дразнящие поцелуя сорвали стон с моих губ.
— Посмотри на меня, — потребовал он, и я распахнула глаза. — Ты принимаешь моего зверя? — серьёзно спросил он.
Эти слова прозвучали как обряд. Свадебный. Ага, голые, в ванне… Есть что вспомнить, но нечего детям рассказать. Не сдержав смешка, я ответила:
— Кажется, в нашем случае надо изменить формулировку. Твою звериную сущность я приняла с первого дня.
— Ты принимаешь меня? — тут же перефразировал он.
— Да, — без раздумий ответила я. Он смотрел, как будто не мог поверить в то, что услышал.
— Повтори.
— Да.
Он приблизил свои губы к моим, обдавая горячим дыханием, и потребовал:
— Повтори!
— Да. Хочу тебя… всего.
Он застонал и начал покрывать моё лицо жадными поцелуями. Казалось, его руки были везде, чувственно лаская и пробуждая моё тело, заставляя вскипать кровь.
— Ты всё для меня, — глухо шептал он. — Не могу без тебя… никогда не причиню боль…
То, как он говорил, как смотрел на меня, как прикасался, заставляло моё тело дрожать от томления и желания, и быть влажной, как никогда.
