Карина Демина - Искры гаснущих жил
Нет, опасно.
Скользко.
— И что посоветуешь, — Кейрен потянул руку за очередным пирожком. Все-таки матушка расстроится, что он снова всухомятку… и завтра наверняка явится проверять.
Придумает повод.
И лучше бы ей к отцу уехать, он-то привык к этакой ее заботе, только хмурится, ворчит. Но за Перевалом, говорят, опять неспокойно. А у матушки приятельницы.
У приятельниц — дочки.
У дочек — дебют, который никак нельзя испортить…
— Посоветую отдать ее кому другому. Пока ты для нее враг, потому как запер, допрашиваешь…
Кому другому? Не Филиппу ли? Он ведь разбирался со взрывами на пристани, и логично предположить… очень логично.
Своевременно.
— Сам подумай, девчонка поймет, что ее прижало, и что помощи ей ждать неоткуда, кроме как от тебя… и будь уверен, помощь эту она спросить не постесняется. Это пока ты даешь ей носом крутить, вот и крутит. А чуть отойди, так и переменится.
Филипп говорил это в сторону, точно не обращался вовсе не к Кейрену. Интересно, он и вправду считает Кейрена таким глупцом?
Похоже.
Действительно, кто Кейрен таков в его глазах? Прочитать несложно, по поджатым губам, по скупым взглядам, по привычному уже, тщательно скрываемому презрению.
Золотой мальчик, за спиной которого стоит семья. И ведь не скажешь, что неправы. Вот только, быть может, их правота сыграет сейчас на руку. А Филипп к пирожкам больше не тянулся, и ладно, самому не так уж много осталось, но смотрел исподлобья, ожидая. Если промолчать… нет, молчать не следует. Образу стоит соответствовать.
И Кейрен широко улыбнулся, сунул в рот последний пирожок и сказал:
— Возьмешь?
Согласился. Хотя и не сразу… осталось мелочь: дядю уговорить. Почему-то Кейрену думалось, что Тормиру, по прозвищу Большой молот, его задумка очень не понравится.
Глава 33
Кэри хотелось ударить мужа.
Ну или бросить в него чем-нибудь тяжелым. Например вазой. Круглая, массивная, на три четверти заполненная водой, она стояла посреди стола. В вазе мокли астры. Жесткие стебли их облепили крохотные пузырьки воздуха, отчего стебли эти казались посеребренными. Сами же цветы, синие и белые, лиловые, желтые, отражались в зеркалах серебряных тарелок.
И Кэри тоже отражалась в новом своем платье.
И свечи.
И потолок с тяжелым колесом хрустальной люстры.
И даже кусок окна.
Вот только Брокка не было… что изменилось? Он вернулся, как будто… как будто и не было того вечера на двоих, и прогулки в парке, и его возвращения на день рождения Кэри… и даже той утренней встречи, которая длилась недолго.
Прежний.
Холодный. Отстраненный. Равнодушный.
Маску надел и держится за нее… в упрямстве ли дело? Или в том, что он вдруг понял, насколько Кэри лишняя в этом доме.
В жизни.
Вежливый завтрак, когда и вдвоем, но каждый сам по себе. А потом не менее вежливое прощание.
Не жди. Буду поздно.
Дела.
Кэри ногтем сняла с ресниц слезинку. А она так долго готовилась к его возвращению, и вот сидит одна, любуется посеребренными стеблями астр, с трудом сдерживаясь, чтобы не разреветься самым позорным образом.
Нет, плакать она не станет.
Ужин в одиночестве? Кэри не привыкать. И что с ее пустых надежд? Готовилась тщательно? Платье выбирала и перед зеркалом вертелась, убеждаясь, что выглядит должным образом.
Красива?
Возможно. И на ребенка уже не похожа… почти не похожа.
Ей хотелось думать, что Брокк оценит. Она бы поняла, по глазам поняла, ей ведь не нужны слова, Кэри его и так чувствует. А он сбежал. И вряд ли появится.
Надо успокоиться.
Она встала из-за стола, тронула астры — цветы ни в чем не виноваты. Надо… что? Притвориться, будто ей все равно? Или…
…эту гостью Кэри меньше всего хотела видеть. Но когда Фредерик подал визитную карточку, белую, аккуратную, одновременно и сдержанную, и изысканную, Кэри не посмела отказать.
И старый страх, сидевший где-то под сердцем, сдавил его.
— Пусть подадут чай, — дрогнувшим голосом велела Кэри. И почудилось сочувствие в глазах дворецкого, но он не произнес ни слова, поклонился и исчез.
Призрак.
В этом доме полно призраков, что прошлого, что настоящего. И Кэри вот-вот превратиться в одного из них. Нет, она умеет притворяться, когда это нужно.
Держать лицо.
И себя тоже.
Еще есть несколько секунд, чтобы встать перед зеркалом. Оно высокое, в рост Кэри, что хорошо. Вдохнуть и медленно выдохнуть, приказать себе успокоиться, кулаки разжать. Вытащить то, спрятанное в памяти, состояние, когда все будто бы происходит не с тобой.
— Раз-два-три-четыре-пять, — шепотом произнесла Кэри, и пальцами коснулась жестких губ. — Я иду тебя встречать…
Ее.
Чужую женщину, посмевшую явиться в дом Кэри.
…нельзя отдавать то, что принадлежит тебе, сестричка, — Сверр стоял сзади, слишком близко, чтобы Кэри чувствовала себя в безопасности. Он больше не пытался прикоснуться, но держал взглядом. И собственная обнаженная шея казалась беззащитной.
Нельзя отдавать.
Правильно.
— Мы ведь одной крови, — Кэри произнесла это шепотом, касаясь своего отражения. На стекле остались темные отпечатки пальцев. — Одной. Только я не безумна.
Кэри приподняла подбородок, еще раз окинув себя придирчивым взглядом. Быть может, и хорошо, что она столь тщательно готовилась к этому ужину. Девочка?
Нет. Девушка.
Платье строгих линий, оставляет обнаженными шею и плечи. Гридеперлевый шелк оттеняет белизну кожи, которая кажется почти прозрачной. И на ней узором, вязью выделяется цепочка.
Механическое сердце стучит. И прикосновение к нему придает Кэри сил.
Она готова ко встрече?
Пожалуй.
Лэрдис из Титанидов была… яркой.
— Добрый вечер, — произнесла она низким грудным голосом, и огоньки свечей затрепетали, потянулись к гостье, словно желая выразить свое ей почтение.
Высокая.
И стройная с фигурой идеальной, как манекен Ворта. Вечернее платье из нефритовой тафты, которая то отливала ярким золотом, и Лэрдис сама казалась золотой, ожившей статуей, то вдруг гасла, пряталась в мягких складках подола.
— Добрый вечер, — эхом отозвалась Кэри.
Неприлично разглядывать гостью так… долго? Открыто?
Плевать на приличия.
Идеальная талия, и высокая грудь, прикрытая дымкой кружев. Аккуратный воротничок почти касается изящных ушек, и черные жемчужины мерцают, манят прикоснуться. Жемчужная же фероньерка подчеркивает длину этой шеи. Волосы уложены по моде, мирсальской волной, но прическа эта выглядит естественной…