Саша Глейзер - Абсолем
— Что ты сожрал, говори? — выдохнул он студенту в лицо.
Тимо сглотнул, глаза его испуганно забегали.
— Вы не понимаете, мне это нужно. Если я вовремя не принимаю его, мне плохо, мне ужасно плохо, вы даже представить себе не можете насколько. В такие моменты мне кажется, что я умираю. Я даже хочу поскорее умереть, чтобы не ощущать этого. Вам не понять! — Голос Тимо сорвался на крик.
— Чего мне не понять? — так же громко взревел Макс.
Тимо вдруг схватил его за голову, сжал ладонями и придвинул близко к себе. Прижавшись мокрым лбом к преподавателю, он судорожно заговорил:
— Я расскажу, чего вам не понять. Вспомните самые страшные моменты своего существования, когда вы испытывали настоящий дикий ужас. Вспомните самые кошмарные моменты своих рейдов, когда вы были окружены демонами, без надежды на спасение, вспомните, когда на ваших глазах красные рядовые раздирали гражданских. А теперь вообразите всю боль, которую они испытывали в эти мгновения, прибавьте сюда боль и дикий ужас всех жертв демонов. Плюсуйте, плюсуйте! Вспомните все муки, которые вы переживали, неудачи, крахи надежд, апатию, одиночество, горький стыд, страшные угрызения совести. И все это концентрируется в одном — во мне! Страшная боль тела и кромешная темнота разума. Минута за минутой я варюсь в этом, я ощущаю, что с меня живьём сдирают кожу и посыпают солью и перцем и растирают, растирают, и я бьюсь в агонии. И всё это, пока не приму очередную дозу лекарства.
Выдохнув последнее слово, Тимо откинулся назад и замер. Он устало закатил глаза и молчал.
Макс пораженно смотрел на студента:
— Тимо, это не лекарство, это отрава. Кто тебе прописал его?
Не открывая глаза, Тимо покачал головой. Уголки его губ чуть дёрнулись, создав некое подобие вымученной кривой улыбки.
— Я сам себе его прописал. Я думал, оно мне поможет стать тем, кем я хочу. Вот ведь в чем трагизм ситуации — я кватросолв. Я могу быть одинаково хорош в четырёх сферах, но незадача: ни одна из этих четырёх сфер меня не привлекает. Ни одна, — еще раз прочеканил он по слогам. — Все эти тесты на призвание — просто чушь собачья! Я хотел стать спортсменом, великим, сильным, выносливым, я хотел быть там. — Тимо кивнул головой в ту сторону, где находилась арена Чемпионата. — И поначалу всё было идеально. Лекарство прекрасно работало, так думал я, но это была ловушка. Оно завлекало, поглощало, порабощало, заставляло привыкнуть. Вот главное слово — привыкание. Теперь я привыкший раб этого лекарства. И если я не получу вовремя очередную дозу, то я обречен переживать смертную боль, но при этом оставаться живым.
— Как оно называется? Где ты его берешь? — На сей раз Макс осторожно встряхнул Тимо, заставляя его открыть глаза.
— Он называет его «корион». Не знаю, может, это и не настоящее название. Я проверял во всех известных базах, такого лекарства не существует. — Тимо равнодушно пожал плечами.
— Кто «он»? — Макс старался, чтобы его голос звучал спокойно.
— Тот, кто даёт мне это лекарство.
— Кто он, как выглядит? — начал наседать Макс.
Тимо продолжил говорить размеренно, отрешённо, чуть растягивая слова:
— Не знаю, я ни разу его не видел. Просто однажды он появился, и всё. Он сам вышел на связь и предложил мне это лекарство, сказав, что это решение всех моих проблем. Он говорил так, словно наизусть знал все мои желания, он говорил о самом сокровенном, о том, чем я ни с кем не делился. Он словно залез мне в голову. Как же он хорошо знал, что мне нужно. Даже я сам не смог бы это лучше выразить словами… — Тимо посмотрел на Макса: — Вы понимаете, о чем я, преподаватель Штайн?
— К сожалению. — Макс кивнул. — Тимо, я знаю, кто подсадил тебя на это лекарство. Это очень опасный чел… — Макс осёкся, чуть не назвав Адриана «человеком». — Он очень опасен, и он действительно покопался у тебя в голове. Он это может. Я не знаю, что за дрянь он тебе давал, но тебе нужно немедленно прекратить её принимать.
Тимо вдруг расхохотался, зрачки его вновь расширились и заблестели.
— Вы так и не поняли? Я не в состоянии этого сделать! Я в западне. Я вынужден снова и снова приходить в эту библиотеку и рыскать в книгах в поисках очередной дозы, опираясь на подсказки, которые он мне присылает.
Макс тут же произнес:
— С какого кода он присылает тебе сообщения?! Дай мне свой манипулятор.
Но Тимо покачал головой:
— Не знаю, как ему это удалось, но код, с которого приходят сообщения, не отслеживается.
Макс достал свой манипулятор и включил его, нажав вызов. Зизи вновь ответил очень быстро.
— Я уже собирался вам звонить, — проговорил Зиберман.
— Зизи, — перебил Макс, — я сейчас скину тебе код манипулятора, на который приходят сообщения с другого заблокированного кода.
— Кто способен заблокировать свой код? — недоумённо спросил Зизи.
— Только гении вроде тебя, — ответил Макс, — я хочу, чтобы ты узнал, кому принадлежит этот заблокированный код. Это наш абсолем. Узнаем, чей код, — узнаем, под чьей личностью скрывается Адриан.
Говоря это, Макс взял из рук Тимо его манипулятор и с него отправил сообщение Зиберману.
Зизи шумно выдохнул. Затем по привычке начал торопливо вываливать очередную порцию информации:
— Я зачем собирался звонить-то, хотел сказать, что это точно не тот парнишка, чьё дело вы хотели достать. Я взломал его серый код. Там обычная трагическая история. Старшего сына Ирен Клео на самом деле звали Илия, он погиб в возрасте пяти лет: утонул на Гавайях. Ирен не усмотрела за сыном. Её подруга кинулась в воду спасать мальчика, но безуспешно, был сильный шторм, она тоже утонула. У той женщины остался сын — Тимо, одногодок Илии. Терзаемая чувством вины, Ирен усыновила Тимо и вырастила как своего сына. Когда это произошло, Ирен использовала всё своё влияние, чтобы на личное дело старшего сына наложили серый код и эта история никогда не всплыла.
Слушая Зизи, Макс неотрывно смотрел на измученного Тимо, стоявшего напротив.
— Спасибо за информацию, — наконец произнес он.
— Вот ещё что, — не унимался Зиберман, — когда я копал на этого мальчика, я отметил любопытную деталь — он кватросолв. Я подумал, может, стоит порыскать среди вундеркиндов колледжа, ведь Адриан гений.
Макс не сумел сдержать смешок:
