Когда родилась Луна (ЛП) - Паркер Сара А.

Мои мысли устремляются вниз по винтовой лестнице под покоями Каана в пещеру со светящимся ледяным надгробием, тяжесть которого я внезапно ощущаю под ребрами.

Оно тяготит меня.

Я позволяю молчанию повиснуть между нами, набирая в ладони еще травы горси, чтобы смазать нос Лири. Агни прочищает горло и продолжает вычерчивать руны, ее веки, кажется, становятся такими же тяжелыми, как и у ее пациентки.

Это не удивительно. Она работает без остановки с тех пор, как попала сюда, почти целый цикл Авроры, в течение которого никто из нас не спал и даже почти не ел. Все это время бушевала буря, раскалывая небо на светящиеся осколки и грохоча, как загнанный в клетку зверь. Словно Рейн переполнена зубодробительным гневом ― такой же шторм бушует в моей грудной клетке.

Но я внимательна.

Нехарактерно, мучительно терпелива.

Пещера содрогается от оглушительного грохота. Сотрясается сам воздух, которым мы дышим, когда Агни завершает петлю. Она убирает руки, и мы обе замираем, глядя на то, как в рваном отверстии появляется свет ― она затягивается.

Появляется новая плоть.

― Пожалуйста, пусть этого будет достаточно, ― бормочет Агни, держа в руках палочку для травления, пока отверстие уменьшается с неимоверной скоростью. ― Пожалуйста…

Отверстие полностью закрывается.

Лицо Агни искажается, словно что-то вонзилось ей в нутро.

― Ты в поря…

Ее глаза закатываются, и она падает набок, стекло разлетается вдребезги от сильного удара ее головы о землю.

Черт.

Я разворачиваюсь и, обогнув затягивающееся крыло Лири, бросаюсь к Агни, рухнувшей бесчувственной кучей.

― Агни? Черт. ― Я приседаю рядом с ней, прижимая ее к своей груди.

Ее веки трепещут.

― Я потеряла сознание, да?

― Да, ― бурчу я, проводя рукой по шишке на ее лбу. ― Тебе нужно поспать.

― Мне нужно поспать, ― передразнивает она, позволяя мне помочь ей подняться на ноги.

― Я провожу тебя обратно в Цитадель.

― Я в порядке, ― заверяет она, слабо улыбаясь мне, а затем поднимается и, морщась, трогает шишку. ― Это не первый раз, когда я прихожу в себя с яйцом на голове.

Я подумываю рассказать ей о том, как пришла в себя с остатками пальца Рекка между зубами, чтобы хоть немного скрасить настроение, но решаю промолчать.

― Ты уверена, что с тобой все в порядке?

Она кивает, ее тусклый взгляд падает на инструменты и настойки ― одни разбиты, другие разбросаны по земле. Она вздыхает.

― Что за чертов бардак, Творцы.

― Я разберусь с этим. А ты иди отдыхай. ― Я опускаюсь на колени и собираю разбросанные флаконы, закупориваю некоторые, делаю все, что в моих силах, чтобы сохранить непролитое содержимое.

― Мне ужасно жаль, что я не могу работать быстрее, Рейв…

― Ты облегчаешь ее дискомфорт ценой собственного здоровья и благополучия. Не извиняйся. Иди. Поешь. Восполни силы. Я буду здесь, когда ты вернешься.

― Просто… ― Нахмурившись, я поднимаю глаза и вижу, как ее взгляд скользит по моим рукам и ногам, а в глазах стоят слезы. ― Любой, кто прошел через этот процесс, знает, как это больно, и я понимаю, что ее страдания… тебе тяжело переносить.

Смысл ее слов проникает под кожу, заставляя мой пульс учащенно биться.

Я прочищаю горло и несу закупоренные флаконы к столу, который мы установили в дальнем конце пещеры, где, не поднимая головы, начинаю расставлять их по местам.

― Нам не нужно говорить о…

― Для меня ты сияешь гораздо ярче, чем Лири…

Я вздыхаю, упираюсь руками в стол и смотрю на стену. За всю свою жизнь я не встретила ни одного фейри, наделенного драконьим зрением. Теперь же, менее чем за шестьдесят подъемов, я встретила двоих.

Они должны быть благословенно редки.

― Я не хочу, чтобы король знал, ― говорю я, поворачиваясь к ней.

― Вейя сказала то же самое, когда я заговорила с ней об этом. Со мной твой секрет в безопасности. Я просто…

― И у меня нет желания говорить об этом. Никакого. Со мной не нужно нянчиться, Агни, хотя я ценю твои чувства. Все, что мне нужно, ― это чтобы ты немного отдохнула, пока снова не потеряла сознание.

Она резко закрывает рот, ее щеки вспыхивают.

― Конечно. ― Опустив голову, она направляется к выходу из пещеры и ступает в туманную завесу дождя.

― Творцы, ― бормочу я, качая головой.

Я направляюсь к Лири, ее взгляд из-под тяжелых век следит за каждым моим движением, она моргает, трепеща тонкими светлыми ресницами.

Такой контраст с ее темными, бездонными глазами.

Я останавливаюсь перед ней, окунаясь в холодное дуновение ее мягкого, гулкого выдоха. Проводя рукой взад-вперед по ее округлому носу, я восхищаюсь уникальной текстурой ее кожи ― она похожа на смятый бархат с гладкой поверхностью, испещренный паутиной мелких складок.

Ее узкие ноздри трепещут, и она фыркает на меня, а усики с кисточками, свисающие с ее подбородка, распушаются, когда я провожу рукой у нее между глаз. Из ее горла вырывается урчание, и улыбка приподнимает уголок моих губ. ― Что ты не хочешь, чтобы я знал, Рейв?

Несмотря на то, что от неожиданности сердце гулко ударяется о ребра, я сохраняю невозмутимое выражение лица.

Бесстрастное.

Тяжелые шаги раздаются позади меня, и каждый волосок на моем затылке поднимается, когда я понимаю, как близко он находится, его запах окружает меня, как успокаивающее одеяло, в которое какая-то часть меня отчаянно хочет завернуться.

Не обращая внимания на его вопрос, я протягиваю руку вперед, беру один из усиков Лири и пропускаю между пальцев. Ее урчание смягчается до громкого мурлыканья, которое переходит в более долгие и томные звуки, когда ее дыхание становится глубоким и ровным.

Медленно я отстраняюсь. Осторожно.

Тихо.

Она даже не шевелится, когда я тихонько встаю, покидая холодные объятия руны, стараясь не потревожить светящиеся рисунки, нанесенные на камень.

Я направляюсь к входу в пещеру, и гулкие шаги Каана следуют за мной.

Я подхожу к стене воды и останавливаюсь, скрестив руки. Я смотрю на ливень и не удивляюсь, когда вижу Райгана, свернувшегося калачиком на площадке, хотя он едва помещается на ней. Один угольный глаз с ленивым любопытством смотрит на вход в пещеру, в то время как он издает долгие, тяжелые вздохи.

― Смотрители подтвердили, что Лири принадлежала Рекку Жаросу, ― говорю я холодным, спокойным тоном. Уверенным.

В нем нет и намека на ярость, кипящую у меня под ребрами, словно огненный смерч.

Я провела весь прошлый цикл Авроры, слушая, как воет мунплюм, когда она была вынуждена заново переживать жгучую боль от каждой кровоточащей раны, нанесенной ей этим ублюдком, и есть только одно средство от этой закипающей ярости.

Одно.

― Они также сообщили мне, что он разыскивает пропавшую принцессу Тени. Это правда?

― Так и есть, ― рычит Каан прямо у моего левого уха. Наступает долгая пауза, а затем он продолжает. ― Этот мужчина сделал нечто большее, чем просто… поймал тебя в Горе.

Такой опасный, колючий вопрос, переданный мне как только что заточенное оружие, и я достаточно осмотрительна, чтобы обращаться с ним осторожно. С предельной точностью.

― Верно.

Он подходит так близко, что я погружаюсь в плотную ауру тепла его тела, а по спине прокатывается дрожь, несмотря на его желанное тепло.

― Не хочешь ли ты поделиться со мной, Лунный свет?

Мои мысли возвращаются к копне рыжих волос, запаху крови, мягкой бледной коже, которая была слишком холодной, когда я прижалась к ней губами и прошептала горькое ― прощай…

― Он забрал у меня кое-кого, ― выдавливаю я из себя.

― Кого?

В его голосе звучит угроза.

Жгучая, свирепая угроза.

Я сглатываю, борясь с желанием выпустить еще одну волну насилия, его электрическая ярость питает дикую часть меня, жаждущую освобождения.

― Того, кого я любила.

Повисает тяжелая тишина, и я чувствую, как его мысли стучат, словно валуны, сталкивающиеся друг с другом.