Юлия Григорьева - Дэланель. Первое задание
Дайанар вскинул на меня глаза и задумался о чем-то. Я не нарушала его мыслей, думая о своем. Не будет ли лучше поехать сначала одной, чтобы подготовить родных? Может просто сказать, что вышла замуж, а имя мужа не говорить, чтобы они себе напридумывали всего самого худшего. А когда приедет Дани, они уже вздохнут с облегчением и с радостью примут его. В общем, сначала напугаю, потом порадую. Да, так хорошо. Я довольно улыбнулась своей идее и решила поделиться ею с любимым супругом.
— Нет, — ответили мне тоном, не терпящим возражений.
— Почему? — сразу обиделась я.
— Сразу же вдвоем отправимся к твоим. И в этот раз я не поддамся на твои вздохи, — предупредил Дани и тут же добавил. — А если будешь злоупотреблять слезами, я научусь не замечать их.
— Я так и знала, что после свадьбы мужья становятся чудовищами, — проворчала я.
— Любимая, тебя это не касается, ты сразу вышла замуж за такого, — развеселился он.
— Все, лишу сладкого, — пригрозила я, чем вызвала новый взрыв смеха.
— Думаешь получится? — коварно спросил мой супруг все тем же тоном, от которого во мне все трепетало.
Вот гад… желанный. Я кинула в него салфеткой и заслужила в ответ демонстрацию белозубой ухмылки. Дальнейшие споры и доводы ни к чему не привели, кроме его возмущения.
— Я так ужасен, что меня надо прятать?
— Наоборот! — доказывала я. — Они обрадуются, что ты стал моим мужем.
— Будем радовать сразу, — безапелляционно отрезал вредный желтоглазый лорд, и я сдалась.
В конце концов, может он прав, я итак со своим упрямством уже столько всего натворила. Из ресторация мы вернулись в усадьбу Гринольвис, где появились первые опухшие лица. Они смущенно кланялись и спешили заняться своими обязанностями. Из комнат магистра исчезли всяческие звуки, там мирно спали. Дайанар ненадолго исчез, оставив меня в одиночестве в саду, где вчера веселились на нашей свадьбе. Но скучать мне пришлось недолго. Он вернулся с букетом пышных бордовых роз и с нашими жеребцами.
— Акнатик! — радостно взвизгнула я.
— Да, — улыбнулся Дайанар. — А цветы твоей маме, потом настоящие подарки сделаю. Ты готова, родная?
— Уже?! — пришла я в ужас, потому что не думала я, что все произойдет так быстро.
— А чего тянуть? Раньше наорут, раньше простят, — ответил он. Моя полови-инка. Даже мыслим одинаково.
— Люблю тебя, — с нежностью сказала я.
— И я тебя, — ответил мне муж и открыл портал.
Родовое поместье Брайтисов находилось в восточной части Амантии. Здесь жили многие сотни поколений нашего славного рода, отсюда отправился некогда Анталлей Хитрый Брайтис захватывать трон Амантийского королевства. Сюда его и привезли обезглавленного через восемь лет. Гробница Анталлея у нас наиболее почетаема, все-таки король, пусть и узурпатор. Бригер Брайтис пытался шестьсот лет назад продать это поместье, с тех пор мы его не любим, это закон. И сыновей этим именем Брайтисы больше не называют. У нас вообще куча законов, условностей и предрассудков. Главный блюститель их, конечно, дед. За отклонение от норм поведения клана Брайтис всегда следует многочасовая беседа, судилище на семейном совете и байкот. Его устраивает тоже дед, остальные с провинившимся общаются, как и раньше. Думаю, семейное судилище теперь грозит и мне. Тогда скорей бы оно прошло…
Мы ехали по земле Брайтисов. Я молчала, готовясь к обмороку маман, гневной тираде деда, молчаливому осуждению папа и слезам няньки. На любовь и доброту братьев я как раз рассчитывала, как на поддерживающий фактор. Дайанар меня не трогал, с любопытством рассматривая древние строения, точней их останки. Мы бережно берегли старые развалины двух замков и одной крепости, которые принадлежали некогда нашей семье.
— Что это за крепость? — спросил Дани. Думаю, он хотел отвлечь меня от мрачных мыслей.
— Вилмарис, — ответила я машинально, ненадолго отвлекаясь от накручивания себя любимой.
— Великий Вилмарис? Ого! — воскликнул он.
Конечно, Дайанар не мог не знать историю крепости Вилмарис, которая защищала от наемников проход к Эрано, бывшей столице Амантии. Крепость удерживала под своими стенами наемную армию соседнего королевства без малого пять месяцев. Защитники Вилмариса к концу осады ели крыс, но сдаваться не собирались, уничтожая врага со стен и партизанскими вылазками.
Дайанар подъехал ближе к остаткам каменных стен и с восхищением рассматривал останки исторической реликвии. Впрочем, не все здесь было разрушено, кое-что осталось в неплохом состоянии.
— Потом погуляем по развалинам? — спросил он, возвращаясь ко мне.
— Обязательно, — улыбнулась я. Наконец, и у меня есть, чем заинтересовать этого всезнайку.
Мы все больше приближались к моему дому, и я все больше нервничала. Дани устал смотреть на мое дерганье и нервные смешки и шепнул мне что-то, что я не разобрала, но сразу успокоилась, даже повеселела.
— Видишь яблоню? — указала я на старое кривое дерево. — Я оттуда в семь лет свалилась, у меня даже шрам на бедре есть. Зацепилась за ветку, когда падала.
— Да ты что? — удивился Дани. — А я не видел. Надо будет тебя подробно изучить ночью.
— Нахал, — возмутилась я.
— Муж, — поправил меня Дайанар.
Я улыбнулась ему и похвасталась своим колечком. Он взял мою руку и прижался губами, в очередной раз заставив задохнуться. Как он это делает? Я оглянулась, невольно вспоминая, где у нас тут уединенное местечко и тут же одернула себя. Бесстыжая, только мужчину познала, а уже такие мысли! Вскоре мы выехали на дорогу к нашему родовому замку. Его тоже бережно хранили, даже ров с водой по прежнему окружал замок. Но вот изнутри замок был современным. Подвисной мост оказался опущен, его вообще редко поднимали. Мы процокали на наших жеребчиках внутрь. Личная стража Брайтисов, облаченная в темно-синюю форму с короной, перерубленной мечом на груди, наш герб со времен Анталлея Хитрого, меня сразу узнали и поклонились, открывая ворота во внутренний двор. Нам навстречу вышел дворецкий.
— Светлого, господин Эмри, — поздоровалась я. — Родители дома?
— Да, моя леди, — поклонился Эмри, служащий нашей семье лет тридцать. — Как доложить вашего спутника?
— Я сама его представлю, благодарю. — он кивнул, и мы спешились, продолжив путь в замок.
Маман оказалась в большой гостиной, она музицировала, а папа, сидя в любимом кресле, просматривал отчет от управляющего северной усадьбой. Деда в гостиной не было, как и моих братьев.
— Любимые, — позвала я. — Светлого дня!
Маман оторвалась от клавикорда и радостно вскрикнула. Папа заулыбался и раскинул руки.
