Екатерина Тбрина - Смерть за моим плечом
— Мара, ты просто невозможна, — ледяные глаза метали молнии, — Тебе безразлично, где мы жить будем?
— Давай сделку — ты мне позволишь выпить чьей-нибудь, заметь — не своей крови, а я так и быть с тобой поеду?
— Исключено, — не терпящим возражений тоном ответил вампир.
— Какого черта, Хиль! Почему нет? Ты делаешь из меня монстра, а убивать запрещаешь!
— Мара, ты еще не вампир! Если чужая кровь нарушит баланс… — Хиль замолчал, словно сболтнул лишнее.
— Так что будет? — надев на лицо маску рядового любопытства, выпытывала я, — Умру?
— Ничего не будет. Проехали. Делай, что хочешь, а меня уже риелтор ждет.
Мгновение, и я одна. Мой золотоволосый демон сейчас дал мне ключик от выхода. Я удивляюсь, насколько он в моей любви уверен, не боится, что я воспользуюсь полученной информацией… А я воспользуюсь.
Эпизод 26
В нетерпении стою в лифте, наблюдая за переключающимися этажами.
Десять… Одиннадцать…
Наконец, мой! Двенадцать. Двери медленно раскрываются, и я быстрым шагом иду вперед. Так, вот она студия, пролетаю мимо охранника.
— Эй, дамочка! — он догоняет меня, хватая за покалеченную руку. Краска смущения заливает его лицо, когда осознает, что кисти нет, — Посторонним нельзя!
— Я не посторонняя! — гневно вырываю руку, — Стюарт!
Но он и без того уже заметил меня и спешит на помощь.
— Рыжик! — с радостным криком заключает меня в объятья.
Сердце мое бьется где-то в горле, стремясь вырваться рыданием наружу, но нельзя, на слезы времени нет.
— Где твоя долговязая подружка?
— Алисия? Не знаю, она знаешь ли как кошка — уходит когда захочет, приходит тоже… А почему ты спрашиваешь об этом?
— Мне нужно поговорить с тобой, не хотелось бы, что бы нам помешали.
Эпизод 27
Стюарт непринужденно развалился в кресле, в то время как я нервно ходила взад-вперед по гостиничному номеру. С чего начать? Дорогой, ты в курсе, твоя нынешняя пассия вампир?
— Рыжик, в чем дело? На тебе лица нет.
Растерянно запустив руку в волосы, я начала:
— Ты до сих пор не веришь в нечисть?
— А что, должен поверить? — на его бледном изможденном лице играла полуулыбка. Как больно видеть его таким, хотя сама я сейчас выгляжу не лучше.
Я коротко кивнула в ответ.
— Рыж, мы с тобой это уже проходили, — сокрушенно вздохнул мой бывший муж.
— Стюарт, прошу, поверь мне. Это очень важно, — не выдержав, я села у его ног, робко коснувшись руки. Наши пальцы переплелись в одно. Белое на белом.
Но нашему разговору не суждено было состояться. Может быть, оно и к лучшему. Слишком долго я выжидала в тени.
Запертая дверь тихо распахнулось, и в номер, покачивая бедрами, вплыла долговязая рыжая вампирша. Она не удивилась, увидев меня в недвусмысленной позе у ног своего любовника. В черных глазах полыхала ярость, обещавшая мне скорую погибель. Ну что ж, делайте ваши ставки господа.
— Уже вернулась? — прервал наш безмолвный поединок Стюарт.
Я удивилась, уловив тень презрения в вопросе Стюарта. Любопытно, что же между ними за отношения?
Безупречные полные губы скривились в улыбке, больше на оскал похожей.
— Не рад, сладенький? — несмотря на то, что вопрос предназначался Стюарту, вампирша не сводила с меня черных глаз. На моем лице застыла самодовольная маска, что бессмертная, надеешься страх во мне вызвать? Зря. У меня большой опыт общения с тебе подобными. Быстро встав с колен, я непринужденно устроилась на подлокотнике кресла Стюарта, как бы невзначай положив руку ему на плечо.
— Не познакомишь нас, любимый? — приторно сладким голосочком пропела я. На слове «любимый» я почувствовала, как под моей рукой напряглись мышцы Стюарта. Сама не знаю, зачем это сказала, но все мое существо взбунтовалось против мысли, что эта долговязая кровопийца имеет на него какие-то права.
— Мара, это Алисия — моя любовница. Алисия, это Мара — моя жена, — невозмутимым тоном ответил Стюарт.
Я невольно улыбнулась. Как это в его духе — так непринужденно оскорбить человека. На сердце потеплело от мысли, что наш развод он не считает чем-то существенным.
В глазах же вампирши бушевало пламя, готовившееся вырваться наружу. Что ее останавливало? Не хотела показывать свою сущность Стюарту? Но я-то знаю правду. И она знает, что я знаю.
— Жена, говоришь? Похоже, сладенький, тебе пора стать вдовцом.
Одно неуловимое глазу движение, и я отлетела в другую строну комнаты, сильно ударившись о стену. В глазах потемнело, и сквозь кровавый туман я увидела как Стюарт мягко опустился на пол. Вампирша любовно погладила его по щеке:
— Пока поспи, сладенький.
Все ясно. Гипноз. Каковы мои шансы выбраться живой из этой переделки? Верно, ничтожные. Но я рискну.
Кончики пальцев покалывало от собирающейся на них силы. Я ведь экстрасенс, медиум, ведьма, кому как больше нравиться, помните?
Неспешным шагом ко мне подходила вампирша. Я пока вставать не торопилась, выжидала, скапливала энергию смерти на кончиках пальцев.
Шаг. Еще один. Ну же, ближе, мертвичинка.
Миг, и с моих пальцев полилось черное смертоносное пламя, охватывающее ничего не понимающую вампиршу. Но моей силы было не достаточно, чтобы остановить ее. Все-таки я больше на общении с мертвыми специализируюсь, а не на атаке. Ослабленная, но далеко не побежденная вампирша кинулась на меня, метясь хищным оскалом мне в горло. Непроизвольно, я зажмурила глаза. Секунда. Две. Ничего не проиходит. Открываю глаза, и сердце сжимается от страха. Одной рукой золотоволосый демон держит вампиршу за водопад рыжих волос и по-волчьи впивается в ее алебастровое горло. Я молча наблюдаю, не в силах даже предположить, ЧТО теперь будет.
Медленно текут минуты. Слышу бешеный стук собственного сердца и хохот проклятой Смерти за моим плечом. Она не сомневается, вампир мне не простит, убьет не раздумывая. Впрочем, я с ней согласна.
Наконец, Хиль отбрасывает свою жертву как сломанную куклы. Холодные голубые глаза впиваются в меня.
— Ах, моя вероломная Мара… Что же ты делаешь? — неужели в его голосе грусть, или это снова игра?
— Ты не удержишь меня рядом Хиль, даже силой, — чуть слышно отвечаю я.
— Хочешь, чтобы я тебя отпустил?
— Что ты. Я об этом и мечтать не смею, — горькая ирония сквозит в моих словах.
В это время приходит в себя Стюарт. Его взгляд падает на бездыханное тело Алисии, потом на меня сжавшуюся в комок у стены и на Хиля, возвышающегося над всей этой сценой как непреклонная скала.
— Какого черта здесь происходит? — ярость плещется в его голосе, он подлетает ко мне, лишь глазами спрашивая — все ли в порядке?
