Настя Любимка - Алая печать (СИ)
— Вы сами-то в это верите?… — с какой-то стороны, мне нравилось злить эту женщину, а с другой, я понимала, что подобные шутки, могут плохо кончиться.
Взгляд брюнетки метал молнии, а ее пальцы на руках заискрились.
Леди является магом, однако, неприятный сюрприз, да и только. В конце концов, не станет же она применять ко мне магию. Я прекрасно понимала, что своими словами о белье взбесила женщину. Ведь ей прекрасно известно, в каких случаях жених дарит невесте подобные вещи.
Да и собственно любой другой мужчина.
В воздухе запахло озоном, так как бывает при грозе.
«Воздушница», — мысленно определила направление магии женщины. — «И довольно сильная».
Не зря мне показалось, будто глаза леди сверкают молниями. Брюнетка материализовала в руке серебристый шар, который искрился.
Печать на спине не просто горела и свербела, она отзывалась невероятной болью. Неужели она все же решила применить ко мне магию? Она ненормальная?
Мгновение и леди направляет шар на себя, при этом победно улыбается. Вспыхнуло, юбка платья практически исчезла, а на бедре Найдель образовался пузырчатый ожог.
Пока я изумленно взирала на подобное действо, в наш коридорчик ворвался лорд Леон.
— Что здесь происходит? — рыкнул мужчина.
— Она на меня напала! — всхлипнула леди и сползла по стеночке, полностью выставляя на обозрение место ожога. — Леон твоя невеста…
Дальнейшие слова потонули в ее плаче.
Мне сложно передать с какими глазами смотрел на это мой жених, но его боль и гнев я ощутила всем своим естеством. Секунда и мужчина сделал ко мне шаг, чуть ли не замахиваясь, резко отпрянула, больно ударившись головой о стену.
Мгновение и он подхватывает рыдающую женщину на руки и бережно уносит ее.
Я стояла ни жива, ни мертва. Глаза предательски защипало. Слезы обиды звенели на моих щеках.
— Я же запечатана…
Меня трясло от боли и несправедливости. Хотелось сбежать и спрятаться, и не думать о том, что скажут гости, увидев полуголую леди Найдель на руках моего жениха. Я не хотела возвращаться в бальный зал, также, как и не хотела никого видеть.
Но, утерев непрошеные слезы, выпрямив спину, побрела на выход. Этот праздник устроен в мою честь. Я не имею права трусливо поджимать хвост и убегать. Я ни в чем не провинилась.
С этими мыслями я шла по коридору и с ними же зашла в залу. На удивление, гости веселились и мало обратили на меня внимания. Я шла, расправив плечи и вздернув подбородок. На моих губах играла легкая улыбка. У меня все ещё есть гордость. И я никому не позволю унижать меня. Клянусь, что не забуду подобного обращения.
Оставшееся время бала для меня прошло как в тумане. Я кому-то улыбалась, с кем-то знакомилась и танцевала. Шутила и рассказывала истории, хвасталась своей лошадкой Ритой, вновь улыбалась и танцевала. Получала комплименты и ловила восхищённые взгляды приглашенных на бал мужчин. Несмотря на то, что мой жених вернулся только к фейерверку, который устроили прямо в саду, никто не осмелился указать мне на этот факт.
Как только прогремел первый взрыв, и залп огней окрасил небо, я покинула сад.
В своих покоях скинула туфли и прошла к столику. Служанки грели воду и очень извинялись, что не успели вовремя, они рассчитывали на то, что я вернусь немного позже.
Улыбнувшись, предложила им полюбоваться фейерверком. Те сначала отказались, но когда я сказала, что настаиваю, с радостью побежали в сад.
Медленно направилась в будуар, осторожно присела перед зеркалом. Только сев на пуфик, я поняла, насколько устали и болят мои ноги.
Вздохнув, принялась снимать украшения в бархатную коробочку. Затем вытягивала шпильки.
— Вот ты где! — гневный голос лорда Леона раздался неожиданно, напугав меня до дрожи.
— Я и не пряталась, — справившись с волнением, спокойно ответила ему.
Оборачиваться не стала.
— Как ты посмела! — прошипел лорд, мгновенно поднимая меня с пуфика, — как ты посмела…
Его трясло от гнева и злости, меня же трясло от его движений. Он встряхивал меня как тряпку, не особо заботясь о том, что там, где сжимаются его пальцы, могут остаться синяки. Да его вообще не волновало, что я испытываю боль от его прикосновений. Его глаза застила пелена ярости.
«Сияющая, да он одержим» — мысленно испугалась я и, собрав все силы, оттолкнула лорда.
— Я запечатана! — крикнула ему в лицо. — Я не делала того, в чем меня обвинила леди Найдель!
Жених моргнул, будто сбрасывая пелену.
— Я знаю, что ты запечатана…
— Если Вам это известно, то по какому праву, Вы обвиняете меня? Да еще защищаете клеветницу?!
— Никто не должен знать, что тебе еще не приоткрыли печать, — сквозь сцепленные зубы, выдохнул он, а я опешила.
Первая буря миновала, но я не расслаблялась, пятясь на выход, в гостиную.
— Как это?
Мужчина замялся, то сжимая, то разжимая кулаки, а потом сказал.
— Мама пожалела тебя, ведь снятие даже половины печати и вливание чужой силы, может обернуться для тебя болезнью, не меньше, чем на сутки.
В моей голове словно стрела, промчалась мысль.
— Я полная дура, что доверилась Вам. Это Вы затянули с выбором невесты, — кинула ему в лицо обвинение, — подобный прием устраивается заранее, и гости приглашаются не меньше, чем за месяц.
— Да, — согласился с моими доводами жених.
— А если бы я отказалась от предложения?
— Я сделал бы его Белле, — виски за пульсировали, печать отозвалась болью.
— Я поняла, твоя подстилка обвинила меня, прекрасно зная, что род Сизери обладает даром огня, — именно поэтому моя печать жжется, и иногда мне кажется, что мой дар рвется наружу. — Ты не распечатал меня, потому что слишком затянул с предложением! Это полностью твоя вина!
Моя злость не находила выхода, крик облегчения тоже не принес. А я доверяла ему!
— Я требую немедленного распечатывания! — и своим криком, вновь потревожила тигра.
— Требуешь? — рыкнул мужчина и сграбастал меня в свои объятья. — Не она, ты — подстилка!
Еще один рывок и звук рвущегося платья сотрясает воздух. Мощным толчком лорд закинул меня на кровать.
— Ты ведь этого хотела? Поэтому солгала Найдель.
— Не смей! — потребовала звенящим от ужаса и злости голосом. — Мне противна даже одна мысль о том, что ты прикоснешься ко мне!
Секунда и я переворачиваюсь на колени, а затем устремляюсь к подушкам.
— Потерпишь, дорогая. — Ловя мою лодыжку в воздухе и потянув ее на себя, ухмыльнулся он. — Отношения между помолвленными не ограничиваются целомудренными поцелуями и близость между женихом и невестой, не порицается обществом, — процитировал он мои слова.
Вот истинная причина его злости и безумия! Гадина потребовала доказательства верности.
