Татьяна Шульгина - Повстанец (СИ)
– Да, – повторил он как-то безрадостно.
– У тебя были женщины? – спросила я, еще приблизившись и обняв его за шею. Конечно, заросли на лице не особо возбуждали, но можно было представить себя Джейн, а его Тарзаном. Я усмехнулась аналогии.
– Да, – опять односложно ответил он. Возможно, он воспринял мою улыбку как насмешку, но энтузиазма он не проявлял никакого.
Я не стала больше ничего спрашивать и просто поцеловала его, прижавшись всем телом. Он ответил на поцелуй, но совершенно безжизненно, холодно, а руки положил на талию, скорее желая оттолкнуть, чем привлечь к себе.
Я отстранилась.
– Что-то не так? Я тебе противна? – спросила я, до глубины души оскорбленная такой реакцией. Ведь я была еще достаточно молодой и привлекательной женщиной. Во всяком случае, не уродиной уж точно.
– Нет, все хорошо, – ответил он, и когда я отпустила его, пошел в комнату.
Он снял полотенце и лег на кровать, ожидая меня с таким лицом, словно я буду его током бить, а не сексом заниматься.
– Когда в последний раз? – спросила я, тоже снимая халатик. Надеялась, хоть это его как-то заинтересует.
– Полгода назад, – ответил он, глядя перед собой в потолок.
– Боишься что ли? – спросила я, присаживаясь рядом и коснувшись его щеки.
– Нет, – ответил он равнодушно.
– Тогда в чем проблема? – я легла рядом, поглаживая его тело. На животе у него был длинный вертикальный шрам, ровный, почти хирургический. После операций их обычно не оставляли. Технологии позволяли скрывать последствия подобного вмешательства. Хотя мне трудно было представить, зачем понадобилось делать такой огромный надрез, разве чтоб вынуть все внутренние органы. Да и на спине у него были какие-то рубцы. Я не сразу обратила внимание, но теперь вспомнила и о них.
– Нет проблем, – сказал он, даже не пытаясь притворяться, что ему приятно. Он совершенно не хотел оставаться со мной, иначе уже сделал бы хоть какую-нибудь попытку.
– Кит, посмотри на меня, – попросила я, взяв его за подбородок и повернув к себе лицом. Он повиновался. Я, наконец, увидела его глаза. Темно-зеленые, холодные и безразличные. Словно рядом с ним лежала не обнаженная девушка, а палач со смертельной инъекцией в шприце.
– У тебя полгода не было секса, а ты ведешь себя так, будто пресыщен им сверх меры, – произнесла я улыбаясь. – Проблема налицо.
– Я не дрессированный песик, прости, – ответил он и отвернулся.
Я замерла, услышав подобное. И это была моя первая ночь с мужчиной. Отличное начало супружеской жизни.
– Что ж, раз так, я не стану тебя больше донимать своим присутствием, – я поднялась, подобрав свой халатик и надев его. Было такое чувство, будто меня переехал поезд. Он ничего не ответил, продолжая лежать.
– Спокойной ночи, – я быстро вышла, пытаясь не хлопнуть дверью.
Было ужасно обидно, до слез. Я заперлась в своей комнате и уткнулась в подушку, чтобы не рыдать в голос. Вот он, мой блестящий план в действии. Решила сразу все проблемы: и мужа нашла, и личную жизнь устроила. Президент корпорации, железная леди, светская львица взяла себе мужчину в надежде обрести семейное счастье и познать радости взаимной любви.
И кто только распускает эти враки о том, что все мужчины просто помешаны на сексе?! Что их только помани, и они голову теряют. Мой совсем не потерял, даже глазом не моргнул, остался абсолютно спокойным, абсолютно.
Проплакав неизвестно сколько я все же уснула.
Глава третья
Ссора
Воскресенье
Утром опять позвонила Мили. Добрая подруга мечтала узнать, как прошла брачная ночь, но, услышав в ответ мои рыдания, испуганно замолчала.
– Что случилось? Он был грубым? Тебе было больно? Я сейчас приеду. Я позвоню Синди, и она мокрое место от него оставит, – голос Мелани стал угрожающим. Я усмехнулась, представив, что может сделать Синди с Китом. Она была известной укротительницей мужчин, порядочной садисткой и напрочь лишена всяческих комплексов.
– Я уже еду, жди меня, – Мили была настроена решительно, раз сразу отключила связь. Может, и приедет.
Я надела халат и поплелась в ванную. Потом выбралась из своего убежища и пошла на кухню. Он был там. Ел разогретый завтрак, как ни в чем не бывало. Конечно, для меня ничего приготовлено не было. Я молча подошла к холодильнику и достала молочный десерт, полезный для фигуры и очень питательный. Хотя после его «комплиментов» на заботу о фигуре пришлось посмотреть по-другому. Я задумалась, не моя ли худоба виновата в том, что он не проявил ко мне интерес. Может, его возбуждают толстушки, а я своими костями только вогнала его в уныние? Вот, теперь еще один комплекс ко всем прочим.
Я ждала от него извинений, объяснений, хоть доброго утра, но он молча ел, даже не глядя в мою сторону. Я была для него пустым местом. Но почему? Неужели из-за того поступка?
– Послушай, – начала я, сев на стул.
Он не поднимал глаз.
– Я хочу попросить прощения за свою выходку вчера, – я теребила баночку, отрывая этикетку по кусочку. – Обещаю впредь предупреждать, перед тем как применить браслет.
– Это очень великодушно, – усмехнулся он, не глядя на меня. – Можешь еще на колени ставить, чтобы я не боялся, что упаду и переверну что-нибудь ценное.
Его издевательский тон вывел меня из меланхоличного самобичевания. В конце концов, я женщина, богатая, молодая, красивая, а он всего лишь самоуверенный неандерталец с непомерным эго. Я вскочила, отшвырнув свой завтрак.
– Как ты разговариваешь со мной?! – воскликнула я. – Ты забываешь свое место!
Он отложил еду, но молчал.
– Смотри на меня, когда я обращаюсь к тебе, мужчина!
Он повернул голову и посмотрел. Зря он это сделал. Его наглый взгляд только еще больше разозлил меня.
– Что ты о себе возомнил?! Кто ты такой?! – я нервно крутила браслет на запястье. Он следил за моими движениями.
– Что я сказал? – спросил он, глядя на меня исподлобья. – Ты злишься из-за вчерашнего? Так давай я трахну тебя, если тебе это так нужно.
Я глубоко вдохнула, выставив руку вперед.
– Предупреждаю, – тихо произнесла я, нажав на красный сектор.
Он закрыл глаза и схватился за ошейник, но я не отпускала, наблюдая за его мучениями. Тело мужчины мелко дрожало, он начал стонать, сползая на пол. Лицо исказила гримаса боли. Он свернулся на полу, не выпуская ошейник из рук, словно пытался снять. Я убрала руку, дав ему время, чтобы вдохнуть. Во время экзекуции сделать это было невозможно, а после непродолжительного воздействия самым интенсивным сектором, мужчина терял сознание. Это было предусмотрено из гуманности, во избежание злоупотреблений.
