Светлана Кармальская - Любовь зла. "Ты уже не сможешь тормозить"
Довольно высокая каменная стена, не позволяющая разглядеть двор (разве что если встать на сиденье экипажа, я пробовала, тогда видно), поверху отделана кованой оградкой. Позади дома есть внутренний дворик, весь поросший травой, мы с Антой маленькие всегда там играли. Здесь до сих пор сохранились качели, а возле ограды со временем прямо-таки стеной разрослась арсалия (местный кустарник), которую мы все любим за неприхотливость и способность цвести с весны и до поздней осени. На широкой деревянной лавке рядом с домом очень удобно, подложив подушки, валяться и читать, когда нет дождя, конечно.
Ажурную чугунную калитку днем не запирают, но на ночь служанка обычно закрывает замок. Хотя вообще-то к магам вряд ли кто рискнет сунуться, у тех ведь и вокруг дома, и в самом доме непрошенных гостей запросто могут ждать весьма неприятные колдовские сюрпризы (и мои папа с мамой в этом смысле не исключение).
*************************
Остановившись возле калитки, Джар как-то странно замолчал, взглянул на меня, потом — на Милку и… продолжал стоять, опустив ресницы и кусая губы — как будто колеблясь и раздумывая, не пора ли прощаться и уходить… У меня пересохло во рту, не совсем уж дурочка, догадываюсь — он явно хочет остаться со мной наедине, может даже поцелует,… я буду как взрослая, целоваться с парнем.
— Миола, ты иди,… я сейчас. Маме скажи, ну-у… щас приду, пусть не беспокоится. Или нет, лучше ничего не говори.
Милка бросила на меня короткий лукавый взгляд и бесшумно скользнула во двор. Мы с Джаром остались вдвоем.
Я подняла на него глаза, замирая от страха и сладкого предвкушения. Он не двигался, с улыбкой глядя в моё лицо, и вдруг протянул руки, — иди ко мне!
Сама не знаю почему, но я колебалась, чувствуя холодок, пробегающий по спине и неприятную слабость в коленках.
Не бойся, — прошептал парень, — ну же, я тебя не обижу…
Меня будто что-то подтолкнуло, затаив дыхание, шагнула вперёд, секунда — и вот я уже стою вплотную к нему, в кольце теплых рук.
Хочешь, научу тебя целоваться? — неожиданно просто спросила моя зеленоглазая мечта.
Целоваться я совсем не умела, не с кем было, да и честно говоря, желания особого не возникало… Но с ним это наверняка должно быть совершенно потрясающе… Не зря ведь, Вирна с Селькой когда рассказывают о том, как проводят время со своими дружками, то вечно ахают и закатывают глаза с самым значительным видом. Взгляд и улыбка моего нового друга обещали так много…, не в силах выговорить ни слова, я молча кивнула.
В тот же миг он притянул меня ближе, мужские горячие губы прижались к моим и… всё вокруг исчезло.
Джар целовался умопомрачительно. Конечно, мне, считай, не с чем было сравнивать, но то, что он делал со мной, это было так…странно и сказочно. Я замерла, обессилев. От урагана новых ощущений в голове всё помутилось, мысли будто подхватило и раскидало шквалом внезапных эмоций. Остались только его мягкие губы и влажный шелк языка и спутанные волосы, щекочущие кожу.
Слегка откинув голову назад, к прогретой за день каменной стене, я расслабилась в его объятиях и бездумно глядела в бездонное черное небо, усыпанное крохотными мерцающими искорками. Медленно, как во сне, подняла руки и расстегнув рубашку, обхватила сильную шею, прижавшись всем телом к чужому телу. Первые робкие прикосновения моих пальцев к обнаженной коже заставили его вздрогнуть.
— Какая ты миленькая, девочка моя, у тебя глазки как звездочки, а шейка пахнет медом,… медом и молоком, конечно, ведь ты ещё совсем малышка, — он негромко, чуть хрипловато рассмеялся.
А потом… к его губам присоединились еще и руки. Прогулялись вначале по моей спине и…пониже, затем переместились на другие части тела. Джар действовал так умело, что я и сама не заметила, как воспользовавшись широким вырезом платья, он стянул его с одного плеча, а затем теплая ладонь скользнула внутрь, накрыв грудь.
Я непроизвольно ахнула, задохнувшись от этого прикосновения, как от ожога, и вцепившись в запястье, попыталась оттолкнуть руку, ласкавшую меня.
— Ч-ш-ш, не бойся, маленькая, ну что ты, всё хорошо, тебе не надо меня бояться, доверься мне, лапочка, не дрожи так, я не сделаю с тобой ничего плохого…
Внезапно сладкое волшебство ночи исчезло, растаяв как дым от громкого хлопка двери. Послышались легкие быстрые шаги и Мила торопливо шепнула, высунувшись из-за калитки, — Яна, тебя все ищут, я сказала, что ты осталась во дворе, воздухом подышать, а твоя мама спрашивает: — ей что, мол, плохо?
— Нет, ей хорошо, — мой зеленоглазый тихо засмеялся, — лучше не бывает.
Он в последний раз легонько сжал меня в руках и нежно поцеловал в щеку, — я пожалуй, пойду, и ты иди спать, котенок…, обещаю, мы скоро увидимся.
Я, находясь в состоянии какого-то жаркого безумия, с трудом сдерживалась, чтобы не закричать, — когда?
Только твердое убеждение (кстати, привитое мамой), что так навязываться с первого же дня знакомства — это глупость, которая ни к чему хорошему не приведет, помогло удержаться от этого 'вопля души'.
Нет, так не пойдет, нужно немедленно взять себя в руки, не дай бог, родители что-нибудь заметят, мне почему-то казалось (точнее, я была уверена), что им совсем не понравится моё новое знакомство, а уж тем более столь поздние прогулки со взрослым парнем.
Свежий ночной воздух, пропитанный легкими ароматами цветов, немного прояснил голову. Зайдя в дом и обмыв горящее лицо прохладной водой, я смогла успокоить и колотящееся сердце и частое дыхание. Милка очень хотела бы послушать мой рассказ, я видела это по её косым умоляющим взглядам, которые она бросала на меня, покусывая губки, но я молчала как партизан… Всё, что произошло сегодня, было так необычно… Мне необходимо сначала разобраться во всем самой, подумать как следует…
Миола быстро заснула, а я долго лежала без сна, прислушиваясь к стрекотанию кузнечиков в траве у дома.
Смешно, я раньше никогда не задумывалась о том, что же чувствуешь, когда чужие губы касаются твоих — и сейчас толком ничего не могла вспомнить… Какие же губы были у Джара?? Кажется вначале сухие и горячие, даже немного жесткие, а потом… мягкие и слегка влажные с легким привкусом меда, свежие, как лепестки арсалии. Воспоминания, ускользая, кружились в голове пьяным хороводом… Но всё это не важно, ведь самое главное осталось в памяти — море новых волшебных ощущений, которые он мне подарил!
ГЛАВА 4
На следующий день, как ни удивительно, я была полностью (по выражению бабушки) 'в здравом уме и твердой памяти'. Желание видеть моего нового друга не прошло, но оно вовсе не было таким уж безумным и всепоглощающим. Я правда, долго валялась в постели, чувствуя непривычную разбитость и слабость, мама даже встревожилась, но к обеду все уже было в норме и мы с ней решили сходить в Академию, на собеседование, которое уже давно следовало пройти. Папа, помимо своей магической практики, преподает там на первом курсе и ещё читает небольшой цикл лекций на выпускном. Он-то и отдал меня не в абы какую магическую школу, а при самой Митторнской Академии.
