Светлана Быкова - В плену
– Что ты задумал? – не получилось произнести твердо, голос предательски дрогнул.
– Тебе понравится.
И вот уже новая боль пронзает тело – жгучая и резкая, какая и бывает от удара хлыстом.
– Ты что на мне эксперименты ставишь? Я не люблю боль.
– Боль это жизнь.
– Э?
– Пока чувствуешь боль – ты живешь. Когда я с тобой закончу, боли больше не будет.
– Помогите! Спасите! – заорал я что было мочи.
– Кричи громче, этим ты только доставляешь мне удовольствие, – раздались удары хлыстом, заставившие меня скорчиться от боли.
В определенный момент я уже перестал воспринимать что-либо кроме разрывающих тело самых разнообразных болей. Только я думал, что испытал все их виды, как принц придумывал что-то новенькое. Мне было дурно, тело тяжело провисло на руках и стало ватным. В ушах звенело, и звуки снаружи уже с трудом доходили до сознания, голова раскалывалась сама по себе, но это не доставляло мне никакой радости.
Внезапно все ушло. Я ничего не слышал, ничего не чувствовал, может я уже того? Интересно, всегда хотел узнать, как тут будет… мокро как-то. Ничего не понимаю. С лица сдернули мешок, и я попытался сфокусироваться, но все что увидел – мощный торс темным пятном и услышал смутно знакомый голос, зовущий меня по имени.
– Где я? – спросил я еле ворочающимся языком.
– Молчи. Все будет хорошо.
Темное пятно зашевелилось и опять прикоснулось мокрой тряпочкой к моему лицу.
– Так я умер или нет? – этот вопрос был для меня крайне важен.
– И не надейся, – отвратительный тип ничего не собирался мне сообщать, сволочь.
Земля мелькнула перед глазами, и я почувствовал, что лечу… лечу, прижимаясь к груди непонятного субъекта. До меня дошло, что он просто несет меня на руках, после этого я отключился.
Как тяжело. Сознание пытается настроиться, но боль, пробегающая спазмами, сильно сбивает его. Ощущение от тела какое-то муторное, словно мою голову приставили к тряпичной кукле, и я пытаюсь заставить ее двигаться. Не с первой попытки, но мне все же удается разлепить веки и через тоненькую полосочку посмотреть вовне. Светло, все вокруг видится размытыми пятнами. Сколько не пытаюсь, не могу сфокусировать взгляд. Вздыхаю. Закрываю глаза. И опять забытье.
В следующий раз я увидел окно и свою комнату. Ничего не изменилось, разве что туман на дворе. Давно не видел такого густого тумана…
– Как ты? – мягкий голос моего принца заставил повернуть голову в бок.
Он сидел с улыбкой на губах. В глазах отражалась нежность и тихая грусть. Я попытался сказать, но рот не поддался, и язык еле ворочался. Все что у меня получилось это протяжное мычание. Принц обеспокоено провел рукой по моему лицу.
– Молчи. Ты еще слишком слаб. – И через продолжительную паузу. – Слуга присмотрит за тобой. Мне же надо идти. Я не могу надолго покидать жену.
Он поднялся и словно полетел над землей. Я проводил его долгим взглядом. Как же хотелось почувствовать его рядом, чтобы он прижался теплым телом и обнял меня. Почему желать этого так запретно? Но я даже не мог прокричать «не уходи».
Дверь открылась, пропуская стража. Давно я его не видел. Что ж, раз принц приказал, теперь ему не отвертеться – придется присматривать за мной и находиться рядом. Сердце смягчилось, когда я увидел его взволнованный взгляд. Он подошел и сел на постель.
– Как ты умудряешься влипать в такие истории? – сокрушенно спросил страж, доставая тазик с тряпочкой. – Еще несколько часов и яд бы убил тебя.
Теперь стало понятно почему я не чувствую тело, не могу продрать глаза и высказать свое мнение по поводу произошедшего. Яд. Скорее всего, он был на кинжалах. Довольно быстродействующий. Интересно как мне удалось спастись? После ударов хлыстом я уже ничего не помнил.
Страж протер мой лоб, смочил пересохшие губы, заботливо провел рукой по волосам. Наклонившись, он коснулся моих губ. Я ощутил приятное прикосновение и зажмурился.
– Пора принять лекарства, – страж заставил мой рот раскрыться и влил в него лекарства из своего рта. Только после того как я их проглотил, он не отстранился, а углубил поцелуй, просунув язык.
– М-м-м, – я попытался вернуть его на землю.
– Не нравится? – он усмехнулся. – А ничего не поделаешь. Пока ты беспомощен как котенок. Нужно отрабатывать время, потраченное на ухаживание за тобой.
Вот гад. Теперь он сможет издеваться надо мной до выздоровления. Не успел я это додумать, как почувствовал сонливость.
– Теперь займемся твоим телом, – услышал я последние слова перед тем как в раздражении провалиться в сон.
Часть 6. Прикосновение к тайне.
Прошло несколько дней с тех пор как я полностью поправился. Эльфийские лекарственные хрени просто творили чудеса, на глазах стягивая поврежденные ткани, без рубцов, а внутренние настои восстанавливали печень, сильно пострадавшую от яда. Оказалось, что придурочный сынок короля регулярно замучивал слуг ради удовольствия. А чтобы они не свидетельствовали против него, смазывал ядом все острые предметы – например, кинжалы, которые я хорошо запомнил в своих ногах. Эльфы до сих пор не рассказали всего, страж обмолвился только, что принц приказал не разглашать о случившемся и не связываться с человеческим королем. Моя пострадавшая гордость требовала иного. Пришлось смириться и запрятать в самый дальний уголок чувство мести. Может быть, когда-нибудь мы еще встретимся…
За окном уже капали сосульки, а я сидел в своей комнате как в темнице. Принц запретил мне покидать восточное крыло, и я маялся со скуки. Хуже было с сексуальной неудовлетворенностью. Хотелось сильно, но было не с кем. К принцу не пускали, страж сторонился меня, другие слуги и на километр не подходили. Я готов был уже взвыть, когда судьба подарила мне неожиданный подарок. Король поручил зятю поехать на совещание в прилегающие эльфийские леса. Принцесса оставалась дома. Я готов был расцеловать кухарок, поведавших мне об этом, что и сделал, прикрывшись благодарностью за еду. Бедные женщины, они очень сильно переживали по поводу моей болезни. По легенде я болел желтухой. Хотя выглядел скорее зеленым из-за «жутко целебных» эльфийских настоев. Порой я думал, что скоро прорасту листвой или на худой конец мхом. Жаль, что страж, который уже, кстати, полностью оправился от перелома и гордо носил свой крутой нос впереди тела, перестал поить меня лекарствами с поцелуями. По-правде сказать, так было в тот единственный раз, когда я впервые очнулся. А может мне вообще это приснилось? Я смотрел на этого грубияна и его ехидные замечания и сомневался, что он может ко мне испытывать что-то кроме презрения.
