Филис Каст - Богиня роз
- Но вам некуда спешить, так что…
Блэйр умолк на полуслове, увидев раздраженные, прищуренные глаза Микки. И нервно откашлялся.
- Я хотел сказать, что рад буду подойти, как только понадоблюсь вам.
И, бросив на Микки встревоженный взгляд, он отошел на свое обычное место, откуда наблюдал за официантами.
Поспешное отступление Блэйра напомнило Микки, что надо следить за выражением лица, но когда она посмотрела на Арнольда, то поняла, что тревожиться ей не о чем. Арнольд на нее не смотрел. Он, нахмурившись, изучал счет.
- Что-то не так? - спросила Микки.
Он придвинул к ней листок.
- Нет, никаких проблем. Я просто подсчитывал свою часть платы.
- Простите?…
- Ну, это ведь вы заказывали закуску. И вы выпили на один бокал вина больше, чем я, да и ирландский кофе определенно не дешевое удовольствие.
Не веря услышанному, Микки моргнула и поняла, что утратила дар речи.
Арнольд достал из бумажника купюру в двадцать долларов и две десятки.
- Это моя часть, вместе с чаевыми. Вы как обычно платите, наличными или кредиткой?
Микки внезапно расхохоталась.
- То есть вы хотите, чтобы я заплатила половину за ужин?
- Разумеется, - ответил он абсолютно спокойно, - Времена меняются. Нынче к женщинам положено относиться как к равным. И я всего лишь проявляю необходимое уважение.
- Отлично, - кивнула Микки, все еще смеясь.
Она чувствовала, как в груди вскипает гнев. Замечательно. Прелестно.
- Да, отлично. Итак, доктор Ашер… ведь к вам положено обращаться именно так, да?
Он кивнул с некоторым смущением.
- Хорошо. Я просто хотела удостовериться. Итак, доктор Ашер… Это вовсе не проявление уважения ко мне - рассуждать о том, что нынче женщины изменились. Как раз наоборот. Мне плевать, какой год стоит на дворе. И если это свидание - а мне именно так и показалось, - то дело чести и проявление хороших манер для мужчины - заплатить за ужин леди. Вот это уважительно. Но вам этого не понять, потому что абсолютно ясно: женщин вы не уважаете. И ваши слова о том, что якобы любят читать женщины, так же высокомерны, как и ваше откровенное пренебрежение женщинами-писательницами.
Микки сунула руку в сумочку, достала три двадцатидолларовые купюры и с размаху положила их на счет.
- А вот вам и новость: так называемые пошленькие романчики по продажам намного превосходят все остальные литературные жанры. И многие писательницы обладают и острой проницательностью, и отличным образованием. Они создают миры, полные сильных, страстных женщин и благородных героических мужчин. Вам бы прочесть хоть одну такую книгу. И эти авторы дамских романчиков, которых вы так презираете, могли бы научить вас, что значит быть настоящим мужчиной.
Микки встала и повесила сумку на плечо.
- Всего доброго, доктор Ашер.
Он хотел было подняться, пытаясь при этом что-то сказать, но Микки его остановила:
- Нет, прошу вас, не вставайте. Мне хочется запомнить вас именно таким: смущенным и бессловесным. Вам это очень к лицу; совершенно не видны ваши высокомерие и шовинизм.
Зловеще усмехнувшись, она повернулась и неторопливо пошла к выходу из полутемного зала.
Микки все еще продолжала улыбаться, шагая по улице. Черт, она так рада, что высказалась и ушла! Она никогда не была слабой и безвольной; у нее всегда были чертовски высокие мерки. Нет, ну кто бы мог подумать! Он ведь сначала показался таким интересным и сексуальным! Но как и с большинством мужчин, в итоге все кончилось полным разочарованием.
В тайниках ее ума при этом прозвучала мысль, что ни один мужчина никогда не сможет по-настоящему приблизиться к ней, потому что она никогда не сможет позволить себе поделиться тайной, что билась в ее крови… но эта мысль улетела, и Микки быстро задавила неприятную правду пьяненьким смехом и импровизированным пируэтом, который проделала в круге света уличного фонаря.
Ей прежде никогда не доводилось уходить со свидания пешком.
Это так возбуждало!
Микки замедлила шаг. Она в последнее время все больше и больше думала о том, что, возможно, не способна на длительные отношения. И может быть, сегодня она получила последний знак, в котором нуждалась. Нечто вроде предзнаменования. Она действительно была не такой, как все, и ей становилось все более и более ясно, что «правильного» мужчины для нее не может быть. Его просто не существует. Как ни странно, от этой мысли Микки не почувствовала себя печальной и одинокой. Вместо того она ощутила в себе мудрость, как будто наконец осознала, что ее подруги недостаточно зрелы для того, чтобы это понять. И Микки охватило огромное облегчение.
Она как раз проходила мимо популярной местной пивной «Мак-Джил» и решила, что вполне можно заглянуть туда и выпить еще немножко. Но тут дверь распахнулась, изнутри донося шум, и она передумала. Она была не в том настроении, чтобы перекрикивать громкую музыку, заказывая спиртное. К тому же, ей и без того уже хватило… и ничего в этом нет дурного. Она ведь не сидела за рулем она летела! Микки рассмеялась и пошла дальше, вдыхая прохладный октябрьский воздух.
Она миновала деловой квартал; вместо модных магазинов и ресторанов Микки окружили старые обшарпанные особняки, что выстроились возле Вудроуд-парка. Микки любила эту часть Талсы. Здесь ее охватывало желание жить в двадцатых годах. Она бы, наверное, была девушкой свободной морали и боролась бы за права женщин. Она бы коротко подстригла волосы, носила бы просторные платья, расшитые бусами, которые сверкают и позвякивают на ходу, много пила и танцевала ночи напролет. А уж между вечеринками можно было бы и вести крестовые походы и женское равноправие.
Вроде того, что она предприняла сегодня вечером, весело подумала Микки. Ну, минус короткая стрижка, просторное платье и танцы. А может, танцы и не в минусе. Почему бы завтра вечером не пойти в тот же ресторан, поужинать и узнать от Блэйра и музыкантов о том, что произошло после ее ухода.
Микки дошла до развилки. Здесь особняки уходили в сторону Вудворд-парка, и Микки обычно в этом месте переходила улицу и поворачивала к своему дому. Но на этот раз она остановилась, глядя на парк. Она не чувствовала ничего такого, что вызвало бы опасения. До этого момента она вообще не вспоминала о том непонятном, что вползло в ее жизнь вместе с недавно начавшимися снами.
- Просто пройдусь немного, чтобы развеяться и не думать о том, что меня беспокоит, - любезно сообщила она самой себе.
К тому же все вокруг выглядело абсолютно обычным. Разбросанные по Вудворд-парку старинные фонари расплескивали вокруг себя желтоватые лужицы света. Ветер шелестел в ветвях ухоженных дубов, негромко призывая осень, и водопады листьев кружились, словно маленькие торнадо. А в центре парка Микки увидела мягко освещенную сцену, готовую к началу спектаклей. До нее даже донесся издали голос актрисы, повторявшей свою роль…
