У смерти твой голос - Лин Ка Ти

Папа копался в саду перед домом. Несколько месяцев назад он чуть не умер от сердечной недостаточности и после выхода из больницы полюбил возиться с землей и растениями. Наверное, еще поэтому на меня произвела такое сильное впечатление смерть тех девушек: я не понаслышке знала, какая хрупкая вещь – сердце, и какое горе приходит в семью, когда кто-то падает средь бела дня, едва дыша и сжимая рубашку на груди. Я сделала веселое лицо, но папа все равно вопросительно глянул на меня, когда я проходила мимо.

Как же жаль, что сейчас всего три часа дня и нельзя просто лечь спать, чтобы забыть обо всем! Я задвинула за собой двери в комнату и расплакалась, сама не понимая отчего. Глупо обижаться на слова случайного попутчика на жизненном пути, с которым мы больше не встретимся, потому что он не хочет меня видеть, но я рыдала, как девчонка, глуша звуки подушкой, чтобы тонкие стены нашего дома меня не выдали. Я чувствовала себя растревоженной, живой, болезненно настоящей и рыдала, как часто рыдаю над фильмами: словно потеряла что-то, чего у меня и не было никогда.

Я же не запала на него? Ха! Нет, конечно, какая ужасная мысль, он вообще не в моем вкусе, сейчас все пройдет. Но слезы не иссякали, и пора было что-то с этим сделать. Представлять Чана Чон Мина голым не имело смысла, это уже ясно, поэтому я сразу перешла ко второму способу. Я перевернулась на спину, задыхаясь от слез, которые заливались мне в рот и в уши, и представила себя мертвой. А когда и это не помогло отвлечься, представила мертвым его. Потом родителей и всех других людей, представила конец света, только бы больше не думать о том, как он коротко, сумрачно улыбнулся, когда помахал мне с парковки около моста.

После этого я прибегла к последнему способу избавиться от влюбленности, способу номер три. До этого я использовала его лишь однажды, из-за мальчика из выпускного класса, в которого успела смертельно влюбиться за время школьного спектакля, где он блестяще играл. Конечно, это был совсем другой случай, сейчас я совершенно не влюблена, просто какое-то наваждение, наверное от жары. Но придется наказать себя за неосторожность, чтобы больше не позволить себе такого.

Я встала, взяла со стола шариковую ручку и вдавила острый стержень в запястье. Конечно, я была в своем уме и ничего по-настоящему плохого себе не сделала бы, но боль заставляла отвлечься, от нее в голове становилось пусто. Я сидела на кровати и вдавливала ручку в бледную внутреннюю сторону запястья, потом выше, по предплечью, к сгибу локтя. Было больно, рука ныла, хотелось подставить ее под холодную воду, но я нарочно терпела, моля, чтобы воспоминания об инспекторе в моей дурной голове теперь навсегда были связаны с этой болью. А еще лучше – пусть воспоминания об этом странном знакомстве просто исчезнут. Я выронила ручку и упала обратно на матрас – прямо в сон, похожий на черную дыру.

Глава 4

«Бар Синих струн»

Я была так измучена и спала так крепко, что не услышала телефонный звонок. Он повторялся и повторялся, вплетаясь в ткань моего сна, и я не сразу поняла, что этот звук реален и надо проснуться. Я протянула к телефону левую руку, но она вспыхнула такой болью, что я зашипела, еле вспомнив, почему она так болит. Схватила упорно звонивший телефон правой рукой и наконец поднесла к уху.

– Предсказательница Ли? – спросил мужской голос: молодой, смутно знакомый. – Это офицер Пак Гиль. – Я резко села. Откуда он знает мой номер? – Извините за беспокойство. Инспектор Чан не выходил с вами на связь?

Я застонала, не сдержавшись. Так старалась забыть это имя, но оно как ни в чем не бывало вернулось буквально через… Я отвела телефон от уха, чтобы взглянуть на часы. Всего через час?! Сейчас только четыре, а меня уже опять тянет на его орбиту, как космический мусор. Инспектор определенно не стоил таких страданий. Страдания из-за красавчика Гиля выглядели бы менее глупо.

– Не выходил, конечно, – очень грубым и неприятным тоном ответила я. – А что?

– Пропал куда-то. Ушел на обеденный перерыв и не вернулся. Сейчас наша смена, а у него телефон выключен.

Я невольно вспомнила, как он стоял на пороге бара, провожая взглядом мою машину. Он что, после этого не вернулся в участок? А куда пошел?

– Откуда у вас мой номер? – спросила я, с трудом ворочая опухшим языком.

Гиль добродушно фыркнул:

– Мы с Ми Рэ пробили ваш номер по базе, имя-то знаем. Я съездил к инспектору домой, он не открывает. Вот и звоню всем, с кем он сегодня общался.

Меня тронуло, что он так беспокоился за босса.

– Он пошел в «Бар Синих Струн», – сказала я, чувствуя, как враждебно звучит мой голос. – Решил проверить, не там ли пила Пак Со Ён.

– О… – растерялся Гиль. – Благодарю. Сейчас съезжу туда.

– А можете… Можете мне потом перезвонить? – выпалила я и тут же об этом пожалела. – Вдруг он просто выпил и отсыпается.

Гиль неожиданно рассмеялся:

– Это было бы в его стиле.

– Серьезно? – удивилась я.

Как бы я ни хотела забыть про инспектора Чана, любую каплю информации о нем впитывала, как сухая земля – воду.

– Да, он… С тех пор как… Словом, уже пару месяцев он, бывает, срывается с поводка. Но чтоб во время смены – никогда.

Еще и пьяница! Замечательно! Меня это так возмутило, что я даже вышла из болезненного сонного оцепенения.

– Позвоните мне, когда он объявится. Пожалуйста. Я чувствую, ну… ответственность за…

«Убеждайте себя, убеждайте, предсказательница Ли, – сказал бы на это инспектор. – Вы просто по мне соскучились, мы же так давно не виделись».

Я мысленно велела ему заткнуться и твердо продолжила:

– Хочу убедиться, что он занимается смертями девушек, а не пьет.

И сбросила вызов. Час назад казалось, что жизнь закончена, но жизнь удивительно умеет продолжаться, несмотря ни на что. Я взяла с собой телефон даже в душ – положила на бортик раковины, выкрутив звук на полную громкость, чтобы не пропустить звонок за шумом воды. Левое предплечье было как один сплошной синяк – во времена старшей школы мой способ номер три имел менее жуткие последствия, сейчас же я пришла в ужас от силы, с которой пыталась изгнать призрак Чана Чон Мина. Почему? Как это могло произойти? То, что перед сном казалось угрожающим, сейчас поблекло, как игра теней, и я только диву давалась, с чего так психанула. Пфф. Гель для душа, оглушительно пахнущий жвачкой, вернул меня к жизни. Полная спокойствия и энтузиазма, я высушила волосы и надела рубашку с длинным рукавом. Поеду в свой салон, хоть уже и поздновато. Если клиенты не появятся, займусь рекламой в интернете, буду потихоньку набирать клиентов.

И тут телефон, который я по-прежнему держала как можно ближе к себе, хотя всерьез не рассчитывала на звонок от Гиля, зазвонил.

– В баре сказали, он действительно приходил, – сообщил Гиль таким тоном, будто мы прервали беседу секунду назад. – Расспрашивал, показывал фотографии девушек. Бармен сказал, что не видел их, и инспектор ушел. Куда он потом зарулил, представления не имею.

– А нельзя как-то, ну, отследить его телефон?

Я села на край матраса, прислушиваясь к тишине за стеной комнаты: папа, наверное, еще в саду, мама на работе.

– Это вы фильмов пересмотрели, – невесело усмехнулся Гиль. – На отслеживание телефона нужно разрешение и кучу бумажек. Старший инспектор не дает – говорит, Чон Мин просто загулял и объявится. Предсказательница, а вы, случайно, не можете выяснить, где он? Разложить карты там, внутренности козла, монеты…

– Внутренности козла?! Офицер Пак, вы… вы очень неверно представляете себе нашу профессию. Найти человека по внутренностям козла – это что-то про шаманов Древнего Китая.

– Ладно, извините. И правда, глупо. Шаманы, астрологи – я в этом не разбираюсь, для меня все примерно одно.