В гостях у сказки, или Не царевна лягушка (СИ) - Веселова Янина "Янина"

Повествовало оно о том, что тот год, когда спадет проклятие с Лихоманского болота, станет переломным для Тридевятого царства. ’Как поганое болото день за днем превращается в священное озеро, так и благодать непрерывным потоком будет нисходить на земли Кащеевы,' — дальше Маша не запомнила, поняла только, что в отдельно взятом Тридевятом царстве наступит Золотой век. Правда дополнительно бабушка указывала, что особы, причастные к исполнению пророчества должны остаться на Лукоморской земле. Иначе все напрасно.

Короче, змея натуральная эта бабушка. Из-за нее Марье с подругами придется остаться в Кащеевом царстве. Такое вот они ценные для всего Тридевятого царства особы.

— Я вижу, что ты меня не слушаешь, — из ленивых размышлений о роли личности в истории Машу вырвал шипящий голос Аспида. — Загордилась? Вознеслась высоко? Напрасно.

— Не понимаю, о чем вы, — Облигация скромно потупилась и в сотый раз за день велела себе не вестись на провокации злонравного ужика.

— Все ты понимаешь, — не поверил тот. — И знаешь, что я тебе скажу…

В первый раз за всю беседу Маша посмотрела прямо в ледяные изумруды драконьих глаз.

— Бойся меня. Бойся и помни, что я не верю ни одному твоему слову. И я слежу за тобой.

— Ни на минуту об этом не забываю, призналась она.

— Вот еще что, — дернул щекой недовольный столь слабой реакцией Аспид. — Только попробуй хотя бы посмотреть в сторону моей племянницы и лягушечье житье тебе Прием (тут раем) покажется. И Малашке своей передай, чтоб хозяина бывшего позабыла. Если, конечно, жизнь ей не надоела.

Рассвирепевший дракон ожидал ответа, и, чтобы не разозлить его еще больше, Марья молча кивнула. Мол, поняла, отвяжись, змеюк злонравный.

— Молодец, — похвалил он. — А теперь поведай-ка мне о своих планах на житье- бытье.

— Могу я покинуть Лукоморье? — для начала уточнила Маша.

— Нет, — скрипнул зубами глава Разбойного приказа. — По условиям пророчества ты и твои подельницы должны оставаться в столице. Квартировать будете на бабкином подворье чисто боярышни-лебедушки.

— Тогда не знаю. Была у нас мысль продать земельку столичную, чтоб глаза зазря никому не мозолить, и купить постоялый двор где-нибудь неподалеку. Но раз нельзя… Будем думать.

— Думайте, — одобрил Подколодный. — Это дело хорошее, но среди баб редкое. Все, ступай, — распорядился он. — Нет, постой, — прикрикнул, едва Марья дошла до двери. — Прямо сейчас подойдешь к моему помощнику, возьмешь у него наградную грамотку, а уж с ней в казначейство топай. За положенной наградой.

— Деньги сегодня получать нужно? — пропустив все издевательства мило ушей, спросила Марья.

— В любой день, — поиграв желваками, откликнулся он.

— Спасибо. До свидания, — торопливо выходя прочь, выпалила Маша. А то, что в этот момент она от души желала подколодному ужику повстречать личного Рики Тики Тави, никого не касается.

Палаты Кащеевой Скарепеи Юрьевны — покойной предсказательницы и пра-пра- прабабульки Аспида, оказались крепким сложенным из красного кирпича зданием в три яруса. Располагалось оно в богатой части города, неподалеку от логовища Подколодного, а именно в двух кварталах от Разбойного приказа. Казначейство тоже было поблизости, равно как Тайный, Посольский и Поместный, Военный, Торговый и Печатный приказы. Так что местом расположения Скарепеева подворья можно назвать Лукоморье-сити. С поправкой на местный колорит естественно.

Вообще это была целая усадьба. Расположенные правильным продолговатым прямоугольником здания, в котором жилые и служебные строения занимали место в виде ограды, оставляя посередине обширный двор с воротами на Садовую и Поварскую улицы.

— Зданьице запущенное, конечно, но крепкое, — огляделся по сторонам и вынес вердикт Корней, так и не покинувший бывших квакушек. — Хозяина ему не хватает.

— Это точно, — согласилась с ним Маша.

— Богато, — ввернула свои три копейки Меланья. — При должном управлении туточки будет лучше, чем в Басмановском терему.

— Забудь ты эту фамилию, — одернула ее Маша. — Накличешь, дура. Знаешь, что мне Подколодный сказал?

— Догадываюсь, — побледнела Малашка, которая Аспида боялась пуще смерти. — По привычке вырвалось про усадьбу-то. Все-таки скока годов я там служила. Память враз не выкорчуешь.

— Старайся, девка, — посоветовал домовой. — От этого вся судьба твоя зависит. И подруг твоих тож.

— Дядька Корней, а оставайся тут хозяином, — предложила вдруг Настенька. — Не бросай нас одних, — поглядела она на домовика. — Пожалуйста.

— Да как же это? Не по чину вроде… — растерялся тот. — К тому же не специалист я по усадьбам-то.

— И правда, соглашайтесь, — присоединилась к уговорам Маша.

— А мы к вам со всем уважением, — обрадовалась перемене темы ключница. — Пригласим по всем правилам.

Корней подумал, почесал в затылке, еще раз оглядел объект приложения сил… и согласился.

— Рассказывайте, как жить будем, — после официального приглашения и осмотра вверенное территории подступил к хозяйкам домовой.

— Изначально хотели постоялый двор организовать, — призналась Настя.

— Не получится. Место уж больно неподходящее, — прищурился Корней.

— Знамо дело, — согласилась Малашка. — А если на паях с кикиморами салон красоты для боярышень разных замутить? Помнишь, Маш, как ты рассказывала про такое?

— Помнить-то я помню, но сомневаюсь, что это хорошая идея.

— А что это за зверь такой? — пошутил домовой. — Салон красоты, скажите, пожалуйста.

— Этот такое место, в которое приходят женщины, чтобы отдохнуть, пообщаться и привести себя в порядок, — улыбнулась Настя.

— От мужиков отдохнуть? — деловито уточнил дядька Корней.

— Ага, — мечтательно вздохнула Малашка, создавая впечатление, что она жуть как устала от мужчин. И когда только успела?

— Тогда не получится, — вмиг развеял ее мечты домовой. — Во-первых, — он не загибал, а отгибал пальцы от сжатого кулака, — никто девок без присмотра из дома не выпустит. Не положено. Во-вторых, они капризные до жути. И девки, и бабы, и бабки ихние. Одной одно нужно, а другой другое. Только нервы вам измотают и кровь выпьют. Всю, — подумав, веско добавил он. К тому же живая вода… Не лезли бы вы в это дело, по-хорошему советую.

— Ну что ж, остается открыть трактир, — признала правоту домового Марья. — Во время осмотра дома я видела несколько подходящих помещений. Там метраж подходящий, и кухня рядом, и выход на Поварскую…

— Метраж? — осторожно уточнила Меланья.

— Достаточно места, — перевела с современного русского на лукоморский Настя.

— Это ты про трапезную и гридню говоришь? — пригорюнился домовой, со всей отчетливостью понимая, что его жизнь никогда не будет прежней.

— Вроде бы, — пожала плечами Марья. — Главное, что место подходящее. Кухню, конечно, придется переделать, сами палаты тоже…

— А еще проверить погреба, — подхватила Малашка.

— Обсудить меню, — подключилась к обсуждению Настя, — разобраться с закупками и нанять сотрудников.

— А может к лешему трактир? — жалобно посмотрел на хозяек домовой. — Деньги есть, чего еще надо? Сидели бы спокойно.

— На болоте насиделись, — тряхнула косищей Маша.

— По профессии поработать хочется, — застенчиво улыбнулась Настюша. — Я же повар.

— Без работы скиснем и сбесимся, — подытожила Меланья.

Как решили, так и сделали. Для начала с названием определились.

— Скарапеево подворье, — не стала мудрить Меланья

— Столовая № 1, - предложила Настя, которой ничего путного не приходило в голову.

— А как вам 'Три квакушки'? — спросила Марья.

— Годится, — за всех ответил дядька Корней.

И понеслось, закрутилось, застучало молотками, загомонило, наполнилось людьми и непюдью. В общем, ожил старый дом. Расправил плечи, блеснул чисто отмытыми глазами окон, улыбнулся цветниками, пыхнул печным дымом, похвастался яркой вывеской, на которой в обнимку сидели три веселые лягушки.