Черная Жемчужина (СИ) - Арнелл Марго
Людям никогда не поселиться в этих местах, если прежде не призвать на помощь очистительное пламя. А ведь когда-то давно они жили здесь, в этих сгнивших от времени и Скверны домах.
Смотреть на погибший мир было не просто страшно. Тоскливо. Почти мучительно.
***
Ночью пришлось остановиться на привал. Кэйла всегда выбирала места подальше от главной дороги. Так случилось и на этот раз. Стоило только разбить палатку, и туда тут же влез довольный Чарли.
— Будешь мне место подушки? — пошутила Кэйла.
Чарли громко гавкнул, то ли соглашаясь, то ли, наоборот, протестуя.
— Ну как хочешь. А ведь мы могли бы стать ближе друг к другу…
Впрочем, в палатке было не так много пространства, чтобы отдалиться. Как только Кэйла легла, Чарли по-хозяйски забросил на нее лапы и положил морду на плечо. Она лежала, глядя в потолок и прислушиваясь к тишине за пределами брезентовых стен, пока сон не затянул ее в свои сети.
Поразительно, как быстро человек привыкает к тому, что еще недавно считал непостижимым. Заснув в одном мире, Кэйла проснулась в другом, и приняла это как данность.
Первой мыслью, заставившей ее выпорхнуть из постели, было: «Дневник!». Она взялась за его поиски с утроенной силой, жалея, что не знает заклятий, которые могли бы помочь его отыскать. Вновь методично просмотрела все шкафы и полки, в очередной раз поразившись количеству незнакомых ей предметов, принадлежащих Денизе. Целая россыпь камней — драгоценных и обычных, исчерченных загадочными знаками и причудливо разукрашенных, заключенных в оправу из металла и подвешенных на обычном шнурке. Некоторые из них излучали сияние, тая в себе колдовскую силу, другие были горячи или обжигающе холодны на ощупь.
Кэйла решила, что Денизе изучала и магическую науку вроде обратной стороны вуду — не знала, как точнее это назвать. В большом коробе под шкафом она нашла несколько куколок, обряженных в отрезы ткани, с прядью человеческих волос, обмотанной вокруг головы. Однако вместо иголок, воткнутых в соломенные, деревянные и тряпичные тела, Кэйла увидела перевитые в виде ожерелья сушеные травы и нанесенные серебристой краской руны, что покрыли кукольные фигурки с ног до головы.
Ночь за ночью в каждом своем сне Кэйла бродила по Венге и изучала атрибуты Денизе — совсем как пресловутые древние реликвии. Днем она продолжала путь, пока наконец не достигла нужного ей сектора. Помедлив, выбралась из внедорожника. Чарли весело трусил рядом с хозяйкой, довольно погавкивая. А ее вдруг охватило нервное напряжение — настолько сильное, что кончики пальцев словно оледенели.
А вот и руины, в которых Чарли выкопал черную жемчужину. Прикрыв глаза, Кэйла рассчитала приблизительное расстояние до статуи лучницы. Мысленно убрала деревья, выровняла улицы и воздвигла в нескольких шагах от себя приземистый дом. Совпадало идеально. Если допустить мысль, что белая колдунья Денизе существовала на самом деле, становилось очевидно — Чарли нашел цепочку с жемчужиной на месте, где когда-то находился ее дом.
Желудок завязался в тугой узел.
«Спокойнее, Кэйла, это всего лишь совпадение. Просто, блуждая по сектору, ты невольно запомнила расстояние от лучницы до руин с находкой, а твой разум дорисовал уже все остальное». Но отчего же тогда так сильно было ее нетерпение и желание увидеть статую?
Каменная девушка с точеной фигуркой и луком в руках стояла посреди пустыря, одинокая и обезображенная временем. Кэйле не хватало ее прелестного лица, чуть опущенных губ и грустного взгляда.
Медленно она направилась к статуе, так же медленно опустилась на колени — словно паломница, пришедшая к алтарю Амерей, чтобы принести свои дары. Непослушными пальцами разворошила землю в основании статуи, и вскрикнула — на камне было вырезано «Кэйла». Она провела пальцами по углублению, прикрыла глаза, прочитав собственное имя на черном полотне опущенных век. Поднялась, не отрывая взгляда от подножия статуи.
— Чарли, ты это видишь?
Ей ответил ветер, зашелестев кронами деревьев. Кэйла вздрогнула и огляделась по сторонам. Обхватив себя руками за плечи, стояла, пытаясь понять, как ко всему этому относиться.
То, что она видела — не сон, а прошлое ее собственного мира. Того, что называли Старым миром, того, что давно погиб. Или же оба этих мира-отражения существовали и по сей день, разделенные тонкой завесой, которую ей каким-то чудом удалось пересечь? И вмешательство в ход событий одного из них влияло на происходящее в другом? Но как такое возможно? И если в Старом мире, мире Денизе, и впрямь существовала магия, почему не сохранилось никаких легенд и покрытых пылью времен историй? Как могло колдовство просто взять и исчезнуть, не оставив даже следа? Где древние фолианты, где пересказы легенд о магах теней и борцах с ними? О Белом Паладине и Черной Жемчужине? О великой Амерей, Несущей Свет? Неужели Скверна уничтожила не только их самих, но и все следы их существования?
Уходя с пустыря, Кэйла оглянулась на статую. Воскресила в памяти лицо каменной лучницы и улыбнулась ей. Колдовство это или жажда жизни, но она выжила. Венге был стерт с лица земли, а она… выстояла.
Глава седьмая. Дневник белой колдуньи
Кэйла перерыла, кажется, весь дом колдуньи, но так и не смогла найти то, что так отчаянно искала. Застыв посреди комнаты, она окинула взглядом стены. Может, искала не там? Личные записи Денизе вполне могла запрятать в какой-нибудь тайник. И кто знает, каковы тайники у колдуний?
Взгляд Кэйлы остановился на парадном портрете, изображающем Черную Жемчужину. Подарок от поклонника или своеобразная плата за услуги колдуньи? Написанная маслом картина в полный рост, словно зеркало, отражала диковатую красоту Денизе: гладкие черные волосы спадают на карамельную кожу плеч, черные глаза таят в себе знание и опасность. Полная жизни и красок, картина невольно притягивала взгляд.
Однако что-то в ней… смущало. Кэйла отошла назад, снова подошла ближе, пытаясь понять, что же не так. И поняла: черная жемчужина в амулете Денизе на портрете потеряла свой глянцевый блеск, стала матовой и ненатуральной. Коснувшись картины в том месте, где должна была находиться жемчужина, Кэйла нащупала круглую выемку. Торжественно улыбнувшись, сняла со своей шеи цепочку. Черная жемчужина легла в углубление идеально, заполнив его до краев. В тот же миг послышался тихий щелчок. Кэйла коснулась картины, и та послушно отъехала в сторону, открывая скрытую за ней… лестницу. Ахнув, Кэйла без раздумий сбежала вниз.
Лестница привела ее в просторное подвальное помещение, больше всего напоминающее… библиотеку. Расставленные вдоль стен шкафы были заполнены свитками и старинными фолиантами. А на единственном столе в центре лежала слегка потрепанная, пухлая книга в кожаном переплете. Казалось, все это время она ждала, когда Кэйла ее найдет.
Невольно задержав дыхание, она взяла дневник Денизе в руки. Открыла, наслаждаясь шелестом заполненных чернилами страниц. Остановилась на самой первой… и вовсе забыла как дышать.
«Странное это дело — писать той, кого ты никогда не увидишь. Но эти строки посвящены тебе, и если ты сейчас их читаешь, значит, мое предчувствие катастрофы оказалось верным. Значит, я умерла — и быть может, вместе со мной погиб и остальной мир.
Не представляю, каково тебе сейчас, но не могу позволить себе тратить время на сочувствие. Ведь я, как-никак, уже почти мертва. Я вижу на своем лице печать смерти, но я не ясновидица и не могу предугадать, какая опасность меня подстерегает. И какой бы сильной колдуньей я ни была, я не могу избежать собственной смерти — оттого, что не знаю, где она притаилась. Эти силы мне не принадлежат.
Я — лишь одна из многих, пусть даже те, кто почитают меня и называют Черной Жемчужиной, не согласятся. Всех нас однажды настигнет смерть, и я готова к ее ледяным объятиям. Печать смерти на моем лице — не самое страшное. Куда страшнее то, что эту же печать с недавних пор я вижу на лице каждого, кто встречается на моем пути. Маг это или мирянин, женщина или мужчина, ребенок или старик — на каждом лице в каждом из городов я вижу проклятую печать. И это пугает меня так, что мои пальцы, выводя эти строки, дрожат. Я не знаю, какая сила способна уничтожить целый город, целую страну — и, быть может, и целый мир. Но знаю, что предотвратить беду я уже не успею — ведь моя печать со мной куда дольше. Я скоро умру и прости, незнакомка, что перекладываю на твои плечи это тяжелое бремя.
