...Или будет? (СИ) - Муратова Ульяна

Ненавижу метку.

— Лжёшь, — чуть игриво ответила Ксендра.

— Нет, — я стащил с себя петорак и остался в одном белье. — Ты можешь мне немного помочь? Помнишь, что правая рука у меня раньше выше плеча не поднималась? Посмотри, стало гораздо лучше. Это так повлиял массаж. Пожалуйста, разомни мне руку и плечо. Я всё время фантазировал о том, как ты будешь это делать обнажённой. Меня это невероятно заводит.

— Ты меня за служанку держишь? Найми себе целительницу, пусть она тебя массирует, — недовольно фыркнула Ксендра.

Но кружевной полупрозрачный халат всё равно скинула, оставшись в одной тончайшей сорочке.

— Но мне бы очень хотелось…

— После того, как ты на мне женишься, я, может быть, и стану массировать твою руку, — капризно ответила она. — Но сейчас ты этого не заслужил. Ты ничего не заслужил, понятно тебе?

Меня уязвил её отказ, ведь за полтора месяца ежедневных упражнений прогресс был очень заметен, функциональность руки почти восстановилась. И действительно хотелось почувствовать, как обо мне будет заботиться Ксендра.

Я списал отказ на её плохое настроение и постарался отнестись с пониманием. Мне бы на её месте появление Ани совершенно не понравилось, и я понимал, что поступаю вразрез с нашими договорённостями, но ведь ситуация изменилась. Теперь я оказался крепко виноват перед обеими женщинами, хотя ни одну на самом деле не хотел ранить или обижать.

Каскаррова метка!

— Пожалуйста, не сердись. Я не могу просто так подвергнуть детей…

— Да плевать на детей! — перебила Ксендра. — Мало ли детей потеряли в войну родителей? И ничего, растут как-то. Не надо прикрываться детьми!

— Но смерть матери причинит им огромную боль… Я ведь даже не выяснял пока, есть ли какие-то способы снять метку…

Разумеется, я не планировал причинять вред Ане, но как унять темпераментную Ксендру?

— Ты прекрасно знаешь единственный способ! Избавился от этой шавки приблудной — и метки нет! В чём проблема, Алекс? Ты мне обещал!

Ксендра наотрез отказалась воспринимать детей как фактор, влияющий на мои решения, и пришлось признать, что мачеха из неё получится никудышная.

— Обстоятельства изменились, — тихо проговорил я.

— У тебя есть месяц, Алекс. Больше я ждать не буду. Я хочу быть женой, а не жалкой любовницей при женатом лее. Неужели это так сложно понять? И не смей ко мне приближаться. Если ты думаешь, что отделался жалким браслетиком, то ошибаешься! Ты сделал мне больно, и ещё за это ответишь!

Ксендра развернулась и громко хлопнула дверью спальни, а я пошёл ночевать в гостевую комнату, жалея о том, что у меня вообще есть эти женщины и дети. Насколько проще было бы без них! Мучимый то кошмарами, то ненавистью к проклятой метке, я уснул только под утро, но оно снова началось с ругани.

В течение дня я скрывался в конторе, но вечером пришлось возвращаться домой, чтобы встретить очередной поток недовольства и претензий Ксендры. Мне даже поговорить с ней толком не удавалось, было невозможно прорваться сквозь истеричные требования избавиться от единой сию же секунду. Как я ни старался объяснить про детей, их адаптацию и поиск других способов снять метку, Ксендра была непреклонна и требовала пожениться как можно скорее. — Ты меня не ценишь! Я только и делаю, что подстраиваюсь под тебя! Столько лет только и ждала, когда мы сможем пожениться, а теперь что? — зло кричала она, кривя пухлые алые губы.

— Ксендра, я решу этот вопрос, мне нужно время, — в который раз повторял я.

— У меня его больше нет, понятно? Я устала ждать! — швыряла она очередной предмет посуды в стену.

Мне лишь оставалось держать в руке любимую чашку, чтобы спасти её от участи быть разбитой.

— Какая разница — месяцем дольше или нет? После стольких лет!

— Большая!

— Ты пока можешь заниматься нашим домом, выбирать декор и заказывать мебель по своему вкусу, — я попытался умаслить её.

— Не указывай мне! Как ты посмел её сюда притащить? — кричала Ксендра в ответ.

— А что мне было делать? Я перешёл по зову метки, но вместо повстанки нашёл там обычную девушку, да ещё и с двумя детьми. Как я должен был поступить?

— Избавиться от них, как мы и планировали! — завизжала она, запустив в меня заварником.

Жаль, что теперь и чая с утра уже не попить, флегматично подумал я.

— Речь идёт о моих детях, они ни при чём.

— Дети должны были родиться у нас, а эти ублюдки только и будут, что претендовать на наследство! — металлический поднос с лязгом приземлился на каменный пол, а я раздражённо поморщился.

— Выбирай выражения, это мои дети! — этот разговор уже порядком меня утомил.

— У нас должны были быть совместные дети!

— И ничего не мешает им быть, — пожал я плечами. — Я планирую договориться с отцом, чтобы сыновья наследовали по его линии, а наших детей я обеспечу сам. Денег хватит на всех, не стоит так переживать.

— Я ненавижу! Ненавижу тебя и эту дешёвую безродную насекомую, которую ты приволок сюда! И поселил в доме, где должна была жить я, — продолжала бесноваться Ксендра.

— Ты никогда не любила Эльогар и предлагала его продать, когда будет достроен городской дом, — напомнил я. — Ты всегда говорила, что он воняет провинциальной посредственностью.

— Ты! Ты всё испортил! Ты всё вечно портишь! — исказился пухлый рот в презрительном крике.

— Я устал от твоих истерик, заканчивай, — беззлобно ответил я и отправился в гостевую спальню.

Нет, серьёзно, как я раньше не обращал внимания, насколько тяжело с ней иметь дело? Или мне просто не с чем было сравнить?

Ночью меня снова ждали кошмары. Странно, они редко приходят подряд. Наверное, настало время расплачиваться за затишье последних полутора месяцев.

С одной стороны, я привык к острому языку и взрывному характеру Ксендры, с другой — мне совершенно не хотелось скандалить. Я чувствовал себя сытым разомлевшем на солнце аххитом, которого задирает потерявший горизонты вирхан.

Следующие несколько дней проходили по тому же сценарию, мы скандалили по утрам и вечерам, а днём я прятался на работе. Но настал момент, когда откладывать поход к архитектору было уже нельзя, поэтому мы поехали к дому, который к огромному удивлению я застал ровно в том состоянии, в каком он находился два месяца назад.

Оказалось, что Ксендра уволила специалиста, которого нанял я. И вместо него взяла на проект какого-то безымянного помятого прощелыгу с зачёсанными на пробор напомаженными волосами, распространяющего удушливый запах едкого одеколона. А смету он представил такую, что на эти деньги можно было с нуля отстроить второй королевский дворец, но у нас основная структура уже стояла отстроенная, да и сам дом планировался относительно небольшим.

— Лей Иртовильдарен, — развязно начал приглашённый архитектор. — Ваш предыдущий, с позволения сказать, специалист совершенно не учитывал вкусы клиентки. Великолепнейшая лея Ксендра высказала несколько блестящих идей, не воплотить которые в жизнь было бы настоящим преступлением, — сально улыбнулся он в сторону Ксендры, но вместо ревности я испытал лишь гадливость.

Мне стало мерзко находиться здесь, этот человек вызывал глубокое чувство неприязни, но ещё хуже то, что я вынужден был относиться к его словам всерьёз. Хотелось разобраться, из-за чего Ксендра не поладила с Ратианисом.

— Например, — раздражённо бросил я.

— Например, наша соседка — мерзейшая старая грымза, — нарочито громко сказала Ксендра, удостоверившись в том, что на одном из окон соседнего дома колыхнулась занавеска. — Она позволила себе в мою сторону нелицеприятные комментарии, и я категорически отказываюсь, чтобы наши дома соприкасались!

— И как ты себе это представляешь? — устало спросил я. — На этой улице все дома соприкасаются стенами, кроме того, есть общегородские требования по сейсмобезопасности, стилю и оформлению фасадов, чтобы дом вписывался в общий ансамбль, Ратианис нам всё это объяснял. И потом, ширина фасадов тут и так небольшая, участок довольно узкий, если мы отступим от стены хотя бы на треть эстады, то украдём это пространство у самих себя. И это даже не говоря о том, что структура уже стоит, двигать стену глупо и дорого.