Хаос (ЛП) - Карвен Анна

Что там сзади? Руэн и его охотники? Они все еще наблюдают за нами? Или Кайм беспокоится о чем-то другом? Все это время он был таким спокойным, нежным и сдержанным, что мне никогда не приходило в голову, что опасность может подстерегать нас сзади.

Но, конечно, целая мидрианская армия рыщет по империи в поисках нас, да и у Кайма наверняка много собственных врагов.

Он ассасин, убийца людей, обученный секретным орденом, частью которого он больше не является… по причинам, которые мне совершенно неизвестны.

Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Амали.

Кайм бросает на меня обжигающий взгляд, затем поворачивается и уходит в лес, его босые ноги бесшумно ступают по мягкой коричневой земле.

Под бдительным взглядом деревьев я следую за ним.

Глава 4

Амали

Пот пропитывает заднюю часть моего платья, когда поднимаюсь по крутому каменистому склону, ища опоры для рук и ног, которые не рассыплются в пыль, заставив меня резко упасть. Поначалу огромные ботинки Кайма и мое длинное зеленое платье были неудобны для лазания, но теперь я к ним привыкла, задирая юбки за пояс и вдавливая ноги прямо в носки ботинок, чтобы прочно стоять на ногах.

Позади меня Кайм внимателен и терпелив, мягко поддерживая и давая советы. Шелковая веревка туго обвязана вокруг его талии. Другой конец закреплен вокруг моей талии, образуя тонкий спасательный круг, который спасет меня, если я упаду.

Мои руки горят. Ноги ноют, как сумасшедшие. Кончики пальцев ободраны и мерзнут.

Я игнорирую все это, уставившись на гребень склона, который наполовину скрыт тонкой завесой тумана. Голубое утреннее небо манит меня издалека, дразня обещанием того, что лежит за скалистым хребтом.

Оглядываюсь через плечо — позади открывается захватывающий дух вид… и ужасающий. Обширная Комори простирается, насколько хватает глаз, — впечатляющее лоскутное одеяло зеленого, красновато-коричневого, оранжевого и коричневого цветов. Вдалеке поблескивает извилистая река Сиал, и я едва могу различить квадратные очертания нескольких мидрианских строений с коричневыми крышами.

Но меня действительно беспокоит густая, тянущаюся вверх полоса дыма на горизонте. За последние несколько дней мы наблюдали, как она становится все больше… и больше. Второй столб дыма появился вчера днем, на этот раз он шел из Запретного Места — входа в обширную систему подземных пещер, которая привела нас из центральной Мидрии к краю Комори.

Мидрианцы действительно пытаются сжечь лес.

Неужели они думают, что мы все еще там, внизу?

Они что, пытаются нас выманить?

Дураки.

Разве они не знают, что лес всегда вырастает снова, как бы сильно ни горел?

— Не беспокойся об этом сейчас, — говорит Кайм, его голос нежен, несмотря на мрачное выражение лица. — Никто ничего не может с этим поделать. Мы почти на месте. Как только достигнем вершины, сможем остановиться на некоторое время и насладиться видом. Пойдем, Амали. Ты можешь это сделать.

Тяжело дыша, я киваю и отворачиваюсь от леса. Воздух здесь гораздо более разрежен, и я быстрее устаю.

Хватаюсь за край большого валуна и подтягиваюсь, не обращая внимания на протесты моих рук и ног.

Позади меня Кайм одобрительно хмыкает. Конечно, разреженный воздух, похоже, его не беспокоит, и он ни разу не споткнулся с тех пор, как мы начали восхождение. Он чувствует себя прекрасно — как дома в этом холодном, негостеприимном месте, можно подумать, что в его жилах течет кровь Иони, а не Тигов.

После нескольких дней похода по горам я узнала, что Кайм очень хорош в охоте, снятии шкур с мелких животных, разведении костров и поиске уютных маленьких пещер или выступов, где мы могли бы укрыться на ночь.

Похоже, у него есть талант находить кристально чистые ручьи, где мы останавливаемся, чтобы умыться ледяной водой и сделать долгий прохладный глоток. Ему даже удается сохранить немного воды в металлической фляжке, которую он держит в своем рюкзаке. По вечерам он добавляет в колбу немного сухих листьев и ставит ее на угли, пока вода не станет обжигающе горячей. Затем дает ей немного остыть, и мы пьем теплый чай, сидя у огня, и я прислоняюсь к нему, пока он обнимает меня за талию сильной рукой.

Я начала с нетерпением ждать этих вечеров. В свете костра мы говорим о многих вещах: об империи, лесе, дворце, моем детстве и тайне странного появления Кайма. Я узнаю, что он очень обеспокоен тем фактом, что не нашел никаких зацепок о своем существовании, даже после стольких зим поисков. Он разговаривал с тигландерами, горными шаманами, храмовыми священниками и моряками-иншади. Ему выдвигали множество диких теорий, но из этих разговоров никогда не выходило ничего осмысленного.

И он до сих пор не нашел свою мать, которую, как сильно подозреваю, зовут Лиалли.

Возможно, именно поэтому он держится в стороне от обычных людей. Я думаю, он боится того, что может обнаружить, если присмотрится к нам слишком пристально… и к самому себе.

Мы едим, отдыхаем и говорим о многих вещах, а иногда просто довольствуемся тем, что разделяем тишину.

Именно эта уютная тишина, когда я нахожусь рядом с ним, окруженная теплом и темнотой, позволяет ранам внутри меня заживать.

Иногда, когда вспоминаю, что делали со мной во дворце, я плачу, а Кайм просто обнимает меня.

Ему больше не холодно. Он объяснил мне, что холодность как-то связана с тем, что использует свои способности, что бы это ни значило.

Я не просила его вдаваться в подробности, потому что не готова услышать эту правду.

И не хочу, чтобы это благословение было разрушено прямо сейчас.

По мере того как мы становимся ближе, он ни разу не пытается воспользоваться мной, хотя время от времени замечаю его возбуждение. Как я могу игнорировать болезненно очевидную выпуклость в его штанах или то, как он смотрит на меня с неприкрытым желанием в бесконечно темных глазах?

В первый раз, когда мы занимались любовью, это было грубо и неистово, мы оба были рабами первобытного влечения, которое горело между нами. Но теперь наш огонь горит ровно. Не могу отрицать, что он самое восхитительное, что когда-либо видела, но что-то меня сдерживает.

Это осознание того, что это может быть… оно.

Действительно ли я свободна делать выбор в этой жизни или просто раба своей судьбы?

Я издаю хриплый стон от напряжения, когда подтягиваюсь на узкий каменный выступ. Мы сейчас так близко. Я тянусь к основанию небольшого сучковатого дерева, которое упрямо торчит из щели между камнями. Его жесткие серебристо-зеленые листья трепещут на ветру, когда использую его в качестве опоры для рук и подтягиваюсь.

— Подожди, Амали.

Теперь так близко.

Крошечные камешки рассыпаются вокруг, когда корни дерева начинают поддаваться. Внезапно я падаю, отчаянно царапая камень другой рукой, пытаясь хоть как-то удержаться, а затем Кайм оказывается позади меня, одна мускулистая рука обвивается вокруг моей талии, чтобы остановить мое падение.

Мы зависаем там на мгновение, я тяжело дышу и закрываю глаза, Кайм спокоен и устойчив. Я чувствую его ровное сердцебиение под широкой, теплой грудью.

— Я же сказал, что поймаю тебя, если это случится.

Медленно открываю глаза и вижу туман и скалы над головой.

— Я… я никогда не была сильна в скалолазании.

— Ты очень хорошо справляешься для Тигландера из долины. Я думал, что мне придется нести тебя до середины этого склона, но для тебя на моей спине не так много места рядом с Его Императорским Величеством.

— Да? Ну, не все мы выросли на склонах какой-нибудь ледяной горы… — Я оглядываюсь на Кайма. Его губы слегка изогнуты. Почему он улыбается? Мне требуется мгновение, чтобы понять, что он шутит. — Это была еще одна попытка пошутить, ассасин? Только ты мог найти что-то забавное в том, чтобы тащить мертвеца на спине. — Я хихикаю. Ничего не могу с этим поделать. Просто все это так абсурдно. Вот мы стоим на склоне опасной горы, неся голову мертвого императора, наблюдая, как внизу горит лес, в то время как мой народ бежит на отдаленные равнины Калабара, и я все еще могу смеяться.