Жена-пленница. Я не позволю тебе уйти (СИ) - Эванс Алисия

- И ты согласишься? – Эрриган посмотрел на меня с сомнением, будто начал в чем-то подозревать.

- Конечно! – взмахнула рукой я.

- Оливия, но ведь тогда ты предашь своего отца, - огорошил меня он.

Ой. О политической стороне вопроса я не успела подумать. Эрриган прав… Порядочная принцесса в плену должна плакать, страдать и проклинать своего мучителя. Если птичка в клетке явится пред очи придворных, сияя от счастья и улыбаясь своему пленителю, это будет воспринято как предательство отца. Честно говоря, я не против такого развития событий. Оливия не должна возвращаться к отцу, который легко отдал дочь врагу. А если бы Ледяной дракон не оказался таким лапочкой? Будь он истинным тираном, сделал бы с девочкой все, что угодно! Впрочем, все вокруг и так считают, что он тут надо мной издевается. Я бы настояла, но раз дракон возражает, так и быть.

- Хорошо, как скажешь, - отступила я, но Эр продолжил смотреть на меня как на сумасшедшую.

- Странно, что ты вообще это предложила, - негромко произнес он, странно стрельнув на меня глазами.

- Скажи, а ты не планируешь мириться с моим отцом? – вырвалось у меня. Глаза Эрригана расширились еще сильнее. – Тогда я могла бы остаться при дворе не как пленница, а как твоя гостья и голубь мира, - предложила ему, улыбнувшись во все тридцать два.

- Э-э-э… - протянул Эр. Мое предложение его обескуражило. – Неожиданно. Знаешь, никак не могу привыкнуть к необычному ходу твоих мыслей, - он почесал лоб.

- Привыкай, - встала на носочки и поцеловала его в нос. – Я на все готова ради мира. Ну, кроме расставания с тобой, конечно, - да я прикую себя к кровати, чем позволю увезти меня из этого рая.

- Оливия, я понимаю, ты боишься, - вдруг вздохнул Эрриган.

- Боюсь? – не поняла я. Он снова стал очень серьезным, и между бровей залегла морщинка. Как я это не люблю!

- Боишься своего отца, - сочувственно кивнул дракон. – Я тоже готов на все ради своей страны, Оливия. Если мы с твоим отцом заключим мир, тебе придется вернуться. По-другому быть не может. Я не смогу оставить тебя при своем дворе ни в каком качестве, - он говорит такие вещи, что мне даже не хочется шутить на эту тему. Еще не понимая до конца смысл сказанных слов, я ощутила ужасную пустоту в душе, будто мне сделали подсечку.

- Ты выгонишь меня? – спросил я с непроизвольной улыбкой на лице. Это даже звучит как шутка. Плохая шутка.

- Не выгоню, а вышлю к отцу, - очень серьезно ответил дракон. – Оливия, ты мне очень нравишься! – сразу принялся объясняться он, увидев выражение моего лица. Я уж не знаю, мне разрыдаться или хохотать. – Ты прекрасная девушка, и я сделаю все, чтобы тебя защитить. Поверь, на верную смерть не отправлю, - попытался отшутиться он, но получилось не смешно. Эрриган сжал мои ладони в своих руках. – Оливия, ты принцесса по крови. Ты же знаешь, что это значит. Либо ты пленница в моем дворце, либо…

- Эр, - перебила я, взглянув ему в глаза. – Я хочу быть твоей женщиной. Больше мне ничего не нужно. И плевать, в каком официальном статусе я буду здесь. Но… Если для тебя я – всего лишь забавная принцесса, то я не согласна, - выдавила из себя через силу. – Мне показалось, что между нами пробежала искра, что это нечто большее, чем просто влечение, - под конец фразы я перешла на шепот, с надеждой заглядывая в зеленые глаза.

- Так и есть, - не стал спорить Эрриган и судорожно сглотнул слюну. Сжав мою ладонь сильнее, он прижал ее к своей груди. – Ты невероятная. Все время думаю о тебе, - второй рукой он коснулся моей щеки.

- Тогда как ты можешь отдать меня отцу? – не могла понять я и потерлась щекой о его мозолистую ладонь.

- А как я могу оставить тебя, скажи? – грустно улыбнулся он мне, как ребенку, который просит невозможного. – Есть традиции и правила. Даже я не вправе держать в своем дворце дочь короля, если наши государства заключат мир. Этого, кстати, может и не случиться. Но если вдруг боги вернут твоему отцу разум, и он перестанет вести себя как осел… Сама подумай, как будет выглядеть твое пребывание здесь?

Да, в его словах есть зерно истины. Это в моем родном мире два любящих человека могут жить друг с другом, и никто слова не скажет. Здесь все иначе. Отношения мужчины и женщины строго регламентированы. Все, что выходит за узкие рамки приличий – блуд, бесстыдство, непотребство, грех, прелюбодеяние, распутство. Какие там еще названия придумало общество для обозначения любви между двумя людьми, не состоящими в браке?

- Мне плевать, как это будет выглядеть, - равнодушно пожала плечами я. – Главное, чтобы твое сердце принадлежало мне, - прижала свою ладонь к его груди, ощутив под кожей вибрацию. – Но если ты готов легко отказать от меня, значит, я ошиблась… - признала я, поджав губы. И пусть я не хочу замуж за этого мужчину, но мне необходимо знать, что я нужна ему также, как и он мне.

- Оливия, я не обещал тебе брака, - вздохнул Эр и, взяв меня за подбородок, заставил поднять голову и смотреть ему в глаза. – Я сразу сказал тебе об этом. Лишь боги ведают, что будет дальше. Пока о заключении мира речь не идет, и никто не знает, заключим ли мы его вообще. А до тех пор, поверь, я не отпущу тебя от себя, - неожиданный поцелуй в лоб. И попробуй увернуться, когда голову сжимают сильные пальцы. – Даже если ты будешь возражать, - полушутя добавил он. – Ты моя женщина, - заявил Эр, но я на это заявление лишь улыбнулась. Свое не отдают. – Я вернусь вечером. До тех пор, прошу тебя, оденься, - покачал головой он, прикрыв глаза. – Я ведь не из железа сделан, - шепнул мне на ухо дракон. Я бы поспорила с этим аргументом, но Эрриган ушел, на прощание подарив мне поцелуй.

Глава 6

Не успела я предаться грусти, как раздалось громкое:

- Гардероб готов! – внезапный окрик, и дверь спальни без предупреждения распахнулась. Три женщины без лишних слов занесли в комнату три крупных свертка с вещами и также молча покинули ее. Ни слова не сказали! Будто нет меня здесь. Однако, вслед за ними в спальню вплыла няня. Вот к ней у меня есть несколько вопросов.

- Няня, - подала голос я. – Я запрещаю вам входить в мою спальню без стука, - твердо заявила я, и это стало ошибкой. У женщины сделалось такое лицо, будто сейчас ее хватит удар, но я это представление оборвала еще до его начала. – Это не обсуждается! – заявила я громко, выставив вперед руку. – Ваше поведение недопустимо! Вы позорите нас! Я понимаю, няня, вы переживаете, - смягчилась я, видя, как меняется ее лицо, – но так продолжаться не может, - настояла на своем.

Кому вообще пришло в голову отправлять в плен пожилого человека? Стоило подумать об этом, как ответ пришел в голову сам собой – папочка, кто еще мог до такого додуматься. Напасть на превосходящего по силе противника, отдать врагу дочь, а вместе с ней вместо охранника отправить ранимую пожилую няню – гениальные решения гениального человека, ни больше, ни меньше.

Женщина разрыдалась. Громко, надрывно, пронзительно. Я шумно выдохнула и опрокинулась на подушки. Это не няня, а сущее наказание. Меня затопило чувство вины перед ней. И пусть умом я понимаю, что ни в чем перед ней не провинилась, но мое сердце разрывается.

- Я ведь так боюсь за вас… - разобрала я слова в потоке рыданий. – Эти чудовища сожрут вас… Я себе не прощу… - слушать это просто невыносимо.

- Няня, - я вылезла из постели и подошла к рыдающей в кресле даме, - я не хотела вас обидеть, - пыталась хоть как-то успокоить ее, но она рыдает без остановки. И тут мне в голову пришла идея. – Няня, мне нужна ваша помощь, - произнесла я, и рыдание мгновенно, сразу же оборвались.

- Ч-что? – не расслышала она.

- Помогите мне выбрать наряды, - я указала на стопки принесенных вещей. – Я совсем не знаю, что мне надеть, и только вы можете мне помочь, - я дала понять этой женщине, что она незаменима. Мой опыт общения с такими людьми подсказывает, что для них это крайне важно.

- Ох, моя куколка, вы говорите такие вещи, от которых мне становится плохо, - няня принялась вытирать слезы платочком. – Так же нельзя… Вы должны понять, что нужно держаться возле меня, вашей самой преданной нянюшки. Вас скоро спасут, - заверила она меня, но на это заявление я лишь грустно улыбнулась.