Коснись меня (СИ) - Ингвар Лара

Университет это дорого. Факультет юриспруденции это дорого астрономически. Но мечты должны сбываться, а Викки хотела стать адвокатом как только поняла, что значит это слово. Хорошо, что Эдгар страдал плохим вкусом и предпочитал дарить мне что подороже. Я перебирала украшения, с удивительной легкостью выбирая золотые цепочки, кулоны, серьги и кольца. Чувство ностальгии меня ни сколько не мучило. Воспоминания я не выпускала из закромов памяти, в конце концов вещи – это только вещи, а сестра у меня одна. Толстый браслет из белого золота, подарок на годовщину нашего знакомства, легко перекочевал в горку украшений, которые предстояло отнести в ювелирку. С пятнадцати лет я была одержима покупкой различных украшений, как сорока скупая золото. Я обожала получать в подарок только его и теперь понимала, что моя любовь к блестящим побрякушкам оказалась, в общем-то, полезна.

Прекратив терзать изрядно опустевшую шкатулку, я, воровато оглядываясь, отправилась в местный ювелирный салон. Жизнь на окраине имеет свои минусы. Например, в моем районе многие знают друг друга в лицо и постоянно сталкиваются. Я практически влетела в ломбард, занимающий подвальное помещение. За прилавком сидела пожилая полная женщина, выжженные белой краской и химической завивкой волосы образовали на ее голове подобие одуванчика. Этот толстый одуванчик снисходительно улыбнулся мне, но когда я вытащила пакет с украшениями из сумки и громко звякнула им о стойку, в ее глазах зажегся интерес:

– Это же что у вас случилось, раз вы решили избавиться от всего этого? – она с благоговением рассматривала тот самый золотой браслет, который мне подарил бывший.

Довольно грубо я ответила:

– У меня на то есть свои причины.

После получасового тягостного ожидания я получила свои деньги в пухлом конверте. Тут же я направилась к банкомату, чтобы не иметь соблазна потратить хоть немного на себя. Тот принялся пожирать деньги как голодное животное, причмокивая металлическими челюстями. Мимо проехала заметная синяя «инфинити» – бывшая любовница, а теперь жена моего отца. Сморщив обезьянью мордашку, она заметно сбавила ход, чтобы рассмотреть меня получше. Вероника, так ее звали, явно пыталась запомнить мой непритязательный вид, чтобы позже обсудить с подругами. Я с трудом удерживала себя, чтобы не показать ей средний палец. Какой же тварью надо быть, чтобы радоваться неудачам детей собственного мужа? Я обрадовалась, что она не видела, как я выходила из ломбарда.

Самое забавное, что эта самая Вероника по слухам была религиозна и посещала церковь едва ли не каждое воскресенье. Она и папашу туда подтянула, чтобы они вместе пели хвалу Господу. Не думаю, что все верующие люди такие лицемеры как эта парочка, но моем прохладном отношении к религии была и их заслуга. Викки верует в Закон и Прогресс, я же в силу швейцарского франка, американского доллара и японских йен. Они принесли человечеству много горестей, но и не мало радости.

Размышления о папаше заставили меня невесело усмехнуться. Гнев, волной растекающийся по моему сознанию, давал силы. Пусть я легко расставалась со своими украшениями, себе я пообещала, что больше никогда, ни при каких обстоятельствах не пойду в ломбард.

Глава 5. Все еще про работу… и про обнаженные плечи

Я проработала на Александра две недели. Все это время, меня не оставляло ощущение, что шеф меня тестирует и проверяет. Я быстро запомнила его расписание, которое не отличалось особенной насыщенностью. Дарк контролировал свою империю словно кукольник марионетку, он в совершенстве владел всеми современными технологиями. Этот мужчина говорил минимум на трех языках, с легкостью использовал программы, названия которых я была выговорить то не в состоянии, понимал для какой аудитории работает каждый из его клубов и словно демиург был вездесущ. При этом он оставался затворником и интровертом, изредка вопрошающим новую дозу кофеина.

Мне очень быстро стала нравиться моя работа. Мягкий, лившийся из динамика голос Дарка: «Кира». Бесконечные сплетни сотрудников о своем загадочном боссе. Топ нелепостей занимало предположение, что Александр на самом деле Александра — дочь крупного нефтяного магната, и версия о том, что сеть «Азаик» – правительственная организация, и продукция содержит психотропные вещества, позволяющие государству контролировать сознание людей, потому то ключевой компонент «Искры» и держится в таком секрете. А еще мне очень нравилось предположение о том, что босс сохраняет части тел всех своих бывших секретарш в отдельном сейфе.

Меня забавило отношение остальных сотрудников Дарка, было смешно видеть на их лицах сочувствие, будто я и вправду работаю на чудовище. Виктор еще несколько раз проинструктировал меня, что можно, а что нельзя сообщать персоналу о боссе. Проще было бы ограничиться фразой, никакой информации об Александре выдавать нельзя. Также он настоятельно рекомендовал мне избавиться от социальных сетей. Когда я сказала главе безопасности, что удалила их большую часть еще при устройстве на работу, тот явно повысил свое мнение о моих умственных способностях.

Я влюбилась в здание, левиафана из стекла и бетона, сверкающее золотым логотипом, в бесконечные узкие переходы, в огромные окна с видом на реку. Из одного из этих окон я наблюдала за тем, как садится солнце, как его лучи отражаются от поверхности реки, кроваво-красной, словно весь тот яд и вся грязь, попадающая в нее столетиями, стала видна человеческому глазу.

На мое ухо был прикреплен наушник, ставший предметом первой необходимости, поскольку мои руки все время были заняты сверхсекретными бумагами, которые я носила от Александра к его бизнес-аналитику – человеку с великолепным образованием, потрясающими способностями, талантливейшему специалисту, но абсолютному итхисофобу. Если бы он узнал, на кого работает, тут же уволился бы, несмотря на солидную зарплату.

– Да, – ответила я коротко. Начальника раздражали долгие разговоры по телефону. А зря. С таким голосом…

– Сейчас же наверх, – услышала я фразу, прежде, чем он отключился.

Я поднялась на его закодированный всеми возможными способами этаж, приложила свой пропуск, ввела цифровую комбинацию.

Когда я наконец зашла в приемную, то обнаружила, что мой босс стоит посередине, задумчиво сложив руки на груди и смотря куда-то внутрь себя. Помимо острых ушей, мраморной кожи и фантастически ярких голубых глаз, было в Александре еще что-то, что я никак не могла уловить. Он словно был звездой, как Солнце, притягивающей на свою орбиту планетки поменьше. Я с трудом противилась желанию полностью прекратить думать в его присутствии и отдаться воле этой мощной стихии по имени Александр Дарк.

– Завтра здесь состоится собрание акционеров, – сказал он, снова обращаясь к себе самому. К легкому налету социопатии у своего босса я пыталась относиться как к милой особенности, изюминке, хотя порой его манера переставать замечать окружающее пространство меня пугала. Другой причиной рассеянного взгляда могло стать слишком яркое освещение в приемной. Его глаза лучше всего чувствовали себя в полумраке. Он нервничал, а, значит, новость стала для него неожиданностью. Я буквально повалилась в свое кресло – от долгого хождения на высоком каблуке даже мои тренированные ноги начинали выть.

Начальник не придал этому значения, он начал диктовать обширный список поручений, который я должна была выполнить в ближайшую пару часов. Бронирование гостиниц для наших гостей и поиск подходящего для них транспорта были самыми легкими из поставленных задач.

– Они ваши соотечественники? – позволила я себе задать Дарку вопрос. Тот кивнул и от дальнейших комментариев воздержался. Самолет гостей пребывал в середине ночи, под покровом тьмы они должны были расселиться. Они, как и Александр, не желали привлекать к себе излишнего внимания.

Закончив список, я тяжело вздохнула, к неудовольствию босса. И, ощутив, как меня пронзает лед его взгляда, сразу принялась за работу, уточняя лишь мелкие детали, потому как Дарк повис на телефоне и протяжно и мелодично втолковывал что-то собеседнику на неизвестном мне языке.