Любимая попаданка императора 2 (СИ) - Мур Анита
Эльвира все же не удержалась и отвесила подзатыльник заманчиво склоненной перед ней макушке.
— Ты нормальный вообще? — язвительно поинтересовалась она. Уже вполовину не так агрессивно, как собиралась, но тем не менее доходчиво. Рейн проникся и сделал виноватое лицо. — Мне кажется, ты меня совершенно не знаешь, раз считаешь, что я тоже была бы в восторге, вызови меня к себе в спальню на ночь глядя чужой мужик. Пусть даже он десять раз император!
— Я тебя очень часто не понимаю. — страж с глуповатой улыбкой обвёл пальцами контур лица Эльвиры, скользнул по шее самыми кончиками, отчего по коже побежали мурашки предвкушения, очертили линию бретельки и замерли на тонкой кружевной границе. — Но это не мешает мне тобой восхищаться. Ты совершенно иная, не похожа ни на кого из моих знакомых, я никак не могу предугадать твою реакцию… от этого иногда могу тебя обидеть, сам того не желая. Я не хотел тебя пугать. Мне хотелось тебя увидеть.
Его голос становился все ниже, глуше, взгляд опустился к груди Эльвиры и намертво там застрял.
Она покраснела, вспомнив что на ней надето. Смотреть ему в лицо девушка не осмеливалась, страшась и возбуждаясь от одной мысли, что Рейн видит ее такой. Полуобнажённой, трепещущей в его руках.
— Я соскучился. — выдохнул император… нет, все же не могла она его воспринимать как великого правителя. Это был ее Рейн, ее мужчина, ее страж.
Когда горячие губы прижались к нежной коже под ключицами, а обжигающий влажный язык прочертил пылающую дорожку вдоль кружева, Эльвира вяло пробормотала:
— Ты же вроде хотел что-то обсудить… ах! — девушка вскрикнула, когда на твёрдой, встопорщенной горошине соска сомкнулись острые зубы. Прикусили, чуть потянули, отчего внутри все сжалось, а спина инстинктивно выгнулась, подставляясь под новые ощущения.
Широкая ладонь обхватила вторую грудь, сжала, большой палец мазнул по ноющему пику, требующему внимания не меньше, чем тот, другой.
— Думаю, сначала мне стоит всесторонне извиниться. — задумчиво произнёс мужчина, холодя дыханием разгоряченную кожу Эльвиры.
Глава 10
Мужские пальцы на спине Эльвиры, ставшей необычайно чувствительной, выписывали круги и замысловатые узоры. И когда только его рука успела пробраться под едва державшееся на ней, но все еще уцелевшее в борьбе покрывало?
Вторая по-прежнему мяла грудь, жёсткими ритмичными движениями, отчего между ног девушки сладко ныло и сжималось.
Эльвира опустила запрокинутую было голову и всмотрелась в лицо Рейна. Все разумные доводы о том, почему его нельзя пускать в свою постель — или наоборот — испарились, как не бывало. Она очертила упрямую линию скулы кончиками пальцев, чуть царапая ногтями, и мужчина втянул воздух сквозь сжатые зубы, со свистом.
— И как же ты собираешься извиняться? — прошептала Эльвира, осознавая собственное безоговорочное поражение. Она с трудом сопротивлялась их притяжению и раньше, когда считала Рейна простым стражем, а сейчас, в свете новых открытий, ее упорство и вовсе потеряло смысл. Все его оговорки и намёки развернулись и предстали в совершенно ином свете. Разумеется, он не может сбежать с ней в иной мир! Даже на периферию Перекрестка не может. Он император, а не простой страж. У него обязанности, на нем в конце концов весь этот мир держится! Так что нежелание покидать дворец она вполне могла теперь понять и принять.
Единственная мысль, что омрачала почти полное счастье Эльвиры — она все же не его пара.
Гарем — что гарем… Рейн туда уже несколько месяцев не заглядывал. Девушка давно уже осознала, что с этими райскими пташками не все так просто, как кажется на первый взгляд, и что основная функция сего заведения вовсе не услада императора.
А вот будущая истинная, которая может появиться во дворце в любой момент — это проблема. Еще какая!
Рейн почувствовал, что девушка в его руках закаменела и пытается отстраниться, и отвлёкся от изучения ее груди.
— Я собираюсь сделать так, чтобы все мысли, сомнения и вопросы вылетели у тебя из головы. — пробормотал он, развязывая уже ненужный поясок на халате, что только мешался и удерживал полностью разошедшиеся тяжёлые полы. — Но пока я не приступил — о чем ты так усиленно задумалась?
— О твоей паре. — честно ответила Эльвира и прикусила губу, заметив, как помрачнело лицо Рейна.
— Ее нет в этом мире. — отрывисто выдал он, вцепляясь в ее талию так, словно она единственная удерживала его, как якорь, посреди бушующего шторма. — Для того и затеян был отбор… помимо всего прочего. Судьба сама притягивает половинки, если бы она существовала, она бы пришла. Иногда я думаю, что это могла быть ты… родись ты в немного иной реальности. Меня тянет к тебе, как ни к одной другой женщине. Кроме тебя, я ни о ком не могу думать. Да что там — я ни с кем не спал с тех пор, как встретил тебя там, в гареме. И не скажу, что не пытался — не люблю врать.
— Убийственно честен. — фыркнула Эльвира, и сама склонилась к его лицу.
Как ни странно, намёк на то, что он пытался заняться сексом с какой-то посторонней женщиной, не разозлил ее. Наоборот. Он же не смог! Значит, думал о ней в тот момент. В каком-то смысле ей было даже приятно сознавать свою над ним власть. — Я тоже не могу представить себя больше ни с кем… кроме, возможно, одного стража.
— Кто он? — рыкнул Рейн, почти не соображая от похоти. Сладкий цветочный аромат ее естества кружил ему голову, пьянил не хуже крепчайшей выпивки. Сейчас он был готов порвать любого, кто посмел бы заявить права на его женщину.
— Ты конечно, глупенький. — выдохнула девушка и поцеловала его.
Сама.
Эльвира не слишком была искушена в вопросах секса. Да что там — она и целовалась-то до Рейна от силы несколько раз, и не сказать чтобы ей понравилось. Мокро, слюняво, противно.
С ним все было по-другому. Она пила его дыхание, не могла насытиться, и все получалось словно само собой, так естественно, словно она полжизни тренировалась в поцелуях с этим мужчиной.
Он сдерживался, изо всех сил старался позволить ей вести в этой сладкой игре, но долго не продержался. Зарычав, Рейн перехватил контроль над поцелуем, что быстро превратился из нежного и неуверенного в бурный и страстный. Эльвира почувствовала, что задыхается, ее захлёстывала интенсивность ощущений, и она отстранилась чтобы вдохнуть и немного прийти в себя. Но очнуться ей Рейн не позволил. Он прикусил Эльвиру за шею, и принялся старательно зализывать моментально покрасневшее место, постепенно спускаясь ниже. Девушка выгнулась, подставляя свое тело под нежные исследующие прикосновения, чередующиеся с острыми вспышками укусов. Он был бережным и безжалостным одновременно, и к моменту когда Рейн добрался до груди и обхватил губами одну из вершинок, Эльвира уже ёрзала в нетерпении по его коленям, силясь обрести облегчение и не находя его. Покрывало окончательно капитулировало и перекочевало на пол, под ноги императору. Тот отпихнул его подальше и пересадил девушку верхом на себя, так что его возбужденный член упёрся в тонкое кружево ее трусиков.
— Еще! — жалобно простонала Эльвира, прижимаясь ноющей от пустоты промежностью к массивному стволу. Рейн втянул воздух сквозь зубы и одним ловким движением отогнул деликатную ткань с груди, открывая бархатистую кожу своим губам и пальцам. Другая его рука стальным обручем обвилась вокруг талии девушки, не позволяя ей слишком активно двигаться.
— Не вертись так, а то я кончу! — прошипел он и протяжно облизал ее сосок. Тот уже давно торчал острым пиком, а от прикосновения влажного языка и прохладного дыхания превратился в крохотный, очень чувствительный камешек. Малейшая ласка груди отзывалась в Эльвире тянущим, сладким спазмом где-то в самой сердцевине ее лона.
— Не могу! — воскликнула она, то ли о невозможности не вертеться, то ли о приближающемся, но все еще недостижимом оргазме.
Несколько раз, мечтая о светловолосом страже, она пробовала удовлетворить сама себя, пальцами, но кроме резкой, короткой разрядки, не приносившей облегчения, ничего не получила. Сейчас же происходящее напоминало волшебство, магию, которую творили с ее телом проворные пальцы и губы Рейна. Те сладкие, восторженные мгновения в темном потайном переходе и нынешние тягучие, неспешные ласки не шли ни в какое сравнение с самостоятельными попытками получить удовольствие. Ее несли, захлёстывали волны наслаждения, и все что она могла — цепляться за широкие плечи и бессвязно молить о продолжении.
