Ошибка Заклинателя (СИ) - Вайнштейн Стелла
4.4
Он посмотрел на Эмму с нежностью, затем несмело поднял ее руку, и склонился, прикоснувшись лбом к воздуху над запястьем.
Эмму опять до сердца пробрало ненасытным томлением, и она с трудом выдержала мимолетное касание.
— Для меня честь, если госпожа позволит прислуживать ей и защищать ее. Дар управления Хуа в почете и этот слуга занимает не последнюю должность.
— Не так быстро, — отобрав руку, Эмма прикоснулась ко лбу. — Я еще многого не понимаю. Ты так и не ответил, можно ли вернуть меня назад.
— Госпожа не сердитесь на недостойного слугу, — он опустил голову и вновь огорчился. — Пришло время рассказать правду.
Он повел ее к низкому столику в углу, усадил на низкую подушку, сам устроился на коленях напротив.
— В вашем мире остался лишь пустой кокон, в который невозможно вернуться, расправившей крылья бабочке. Только если заклинатель, подобный вашему слуге, сумеет сотворить тело, и позвать вашу душу…
— То есть, — дрожащим голосом спросила Эмма. — Я никогда не увижу дом? Я умерла?
Эмма почувствовала, что ее сердце онемело. Ее больше не радовало странное приключение. Она вспомнила родителей, стопку наличных под матрасом, готовых к переводу на лечение матери, и в горле стало сухо. Эмма только встала на ноги в чужой стране, она прочитала в интернете о новом методе реабилитации и надеялась опробовать. Она прилежно училась, работала, и выживала там, где ей каркали провал. Ее не смущали трудности. Эмма была готова доказать, что достойна возложенных на нее надежд. Все обернулось прахом из-за эксперимента какого-то колдуна в другом мире.
Ей стало душно, она вышла во двор, чтобы побыть немного в одиночестве. Грудь стискивало отчаяние, но слез не было. Эмма привыкла прятать собственную слабость. К тому же нельзя забывать, что она совсем одна, зависима от неизвестного мужчины, который очень услужлив и красив, но кто знает, что скрывается за верхней шелухой?
Судорожно вздохнув, Эмма приказала себе собраться с мыслями. Мужчина обнаружился на коленях у ее ног. Он выглядел совсем несчастным. Эмма больше не ощущала его эмоций, видимо, эта связь растаяла.
— Хватит! — в сердцах воскликнула она.
Мужчина вздрогнул, и Эмма опустилась на колени подле него.
— К чему притворяться, если я чувствую твои истинные помыслы! Ты столько недоговариваешь, что у меня голова идет кругом!
— Этот слуга не смеет! Госпожа должна верить мне!
Эмма закусила губу. Все впустую, зачем она пытается изменить что-то? Ей самой нужно привыкнуть, что она оказалась в еще более чуждом месте, теперь ей опять нужно подстроится, понять, что происходит.
Мужчина почувствовал перемену в настроении и замолчал, с мольбой смотря на нее снизу вверх.
— Ладно, прости меня, — выдавила из себя Эмма.
Она старалась изо всех сил не расклеиться, сохранить ясность мыслей.
— Я ценю твою заботу, — наконец сумела продолжить Эмма. — Как тебя зовут?
— Aйгуо Цзианью из семьи Йи, — опустив голову, расстроенно прошептал мужчина. — Слуга уже… Я уже говорил госпоже.
— Прости, — смутилась Эмма, смущенно заправив непослушные золотые волосы за ухо. — Можно я буду звать тебя, Адамом? Прости, что не могу запомнить твое имя я очень расстроена сейчас, но потом обязательно…
Мужчина широко улыбнулся, и поднял руку, останавливая излияния Эммы:
— Для меня честь получить от госпожи… От Эммы новое имя. Пусть оно будет моим. Что означает — Адам?
Она глубоко вздохнула, прикрыв глаза. Разговор был странным, и она никак не могла ухватить суть происходящего. А может так и нужно? Кто на ее месте мог бы остаться спокойным? Эмму выдернули как сорняк из привычного окружения, забросили другое измерение с совершенно иной культурой. Лучше, если она будет плыть по течению, пока поток новой информации не разложится по полочкам.
— Адам был первым мужчиной на земле, так говорят предания моей страны. Ты — первый, кого я встретила. Это имя тебе подходит.
4.5
От ее слов глаза Адама засверкали, и он вновь потянулся прикоснуться лбом к ее ладони.
— Красивое звучное имя, да еще столь значимое. Я буду жить надеждой оправдать его, Эмма.
Он помог ей подняться, затем проводил на задний дворик, где под навесом в углублении плескалась чистая вода. У Эммы кружилась голова от его прикосновения, и все тело горело. Она с облегчением отодвинула его руку, и прислонилась к деревянной подпорке навеса.
— Таланты Адама позволяют нагреть для Эммы купальню, — почтительно произнес он. — К сожалению, у меня нет подобающего Эмме бальзама для волос и тела. Предлагаю воспользоваться моим.
— Меня все устраивает, — заверила она. — Могу ли я попросить полотенце?
— Адам принесет все необходимое, — он произносил свое имя с явным удовольствием, смакуя его, как сладость.
Эмма осталась одна под ветвями цветущего дерева. Не удержалась, и дотронулась до нежного белого цветка с пятью лепестками, он тут же упал в ее ладонь, и заблагоухал чайной розой. Подле входа в дом стояли два горшка с пышными розовыми цветами, похожими на пионы. Видно, что Адам любил и ценил красоту.
Купальню окружали высокие деревья с резными листьями, напоминающие клен. Эмме огляделась вокруг, стараясь заметить зверье и птиц. В этом мире люди быль точно такие же, как на земле. Хотя нет, надо признать, что Адам рослее и красивее знакомых Эмме мужчин. Черты его лица не подходили ни одной расе — глаза чуть раскосые, выразительные, скулы высокие, подбородок твердый, а губы пухлые и красиво вылепленные. Он красив, как мечта.
Эмма опустилась на колени, и постаралась поймать свое отражение в ровной воде бассейна. Что ж, насколько позволяет судить размытая картинка, она тоже стала ладной белокожей куколкой с копной золотых волос. Талия узкая, бедра покатые, ноги длинные и стройные. Эмма с досадой отвернулась. В отражении сквозило нечто искусственное.
По словам Адама выходило, что он вылепил тело и призвал в него душу из другого мира. На первый взгляд у нее было все на месте, но движения получались немного деревянными, будто вместо суставов шарниры. Эмма не ощущала это тело своим и все ощущались словно сквозь пелену, приглушенно. Её переполнял водоворот эмоций, только когда она касалась заклинателя.
Эмма дотронулась до воды, та была идеальной температуры. С наслаждением скинула с себя запачканный кровью халат, и погрузилась в бассейн.
— Эмма, — тихо позвал ее Адам.
Мужчина, почтительно опустив голову, держал перед собой поднос с белой тканью полотенца, на котором лежал стеклянным сосуд с розовой жидкостью. Он опустил деревянный поднос на камни, и протянул Эмме халат, не поднимая взгляда.
— Слуга не успел вовремя принести госпоже одеяние для купания.
Эмма смотрела на халат и раздумывала, одеться ли ей, чтобы оправдать ожидания Адама или поступить как привыкла. Потом отвернулась и окунулась в воду не думая прикрыть себя руками. Он — ее создатель, имеет полное право разглядывать свое творение.
Она тщательно и долго мылась, пытаясь насладиться теплотой прозрачной воды и напоенным ароматами цветов воздухом. Чего-то не хватало, все ощущалось пресным, как несоленый суп. Начертанные кровью символы не смылись, а лишь немного побледнели. Адам так и остался коленопреклоненной статуей, чутко вслушиваясь в любой ее приказ.
Эмме нужно было время, чтобы свыкнуться с новым телом, погоревать о прошлой жизни. Она подавляла в себе желание накинуться на Адама с упреками, требуя вернуть обратно. Не оставляла мысль о том, что он возможно утаил правду, чтобы оставить ее тут.
Наконец она решилась попробовать подражать его высокопарной речи. В конце концов каждое сказанное слово — чистая правда.
— Эта недостойная не выполнила данную матери клятву в прошлой жизни. Ей необходимо вернуться, чтобы закончить начатое дело, иначе не выдержать позора.
Адам склонился еще ниже и удрученно ответил:
— Глупый слуга осознает, что совершил непростительное преступление по отношению к госпоже. Слуга готов принести свою жизнь в счет неоплаченной госпожой клятвы. Госпожа должна жить, на ней нет знака клятвопреступника. Знак берет на себя недостойный слуга.