Кухарка тайного советника - Красовская Марианна
Меню мы с Беляной составили на неделю, долго спорили, но кое-как пришли к соглашению. Они здесь привыкли самую тяжелую пищу — жирное жареное мясо, или сладкие пироги, или гороховое пюре и прочие изыски — на ночь. Я решительно ввела в рацион рыбу не реже трех раз в неделю и салаты из свежих овощей, а сладкие пироги заменила на творожный пудинг и зерновой хлеб. Нет такого хлеба? Испеку сама, не проблема. Да, умею. А я, милочка, раньше кондитерскую лавку держала. Тортики, пирожные, конфеты. А ты думала, что я всегда прислугой была? Что, вчера про таверну говорила? Так лавка при таверне была.
Ладно-ладно. Если магам так нужно сладкое, сделаю им зефир и морковный пирог. Моркови-то вон целый погреб. И яблочный могу. И творожный, только творог нужен свежайший и нежный, а то не получится ничего приличного.
Творог, оказывается, нужно брать на рынке. А идти туда лучше с самого утра, еще по темени — чтобы уж точно лучшее ухватить. Рынок — это замечательно. На рынке я сто лет не была, хочу на рынок! Вот только одна неувязочка: на дворе поздняя осень, кое-где и снег, а у меня ни теплой обуви, ни шапки, ни пальто. Впрочем, мужскую дубленку я так и не вернула, а она мне, хоть и в плечах широка, но все же почти впору.
Беляна на мою беду только руками всплеснула и потащила меня к экономке. Та, поворчав, достала большой ключ, кликнула Лиску — да я погляжу, девочка здесь нарасхват! — и велела ей лезть со мной на чердак да покопаться в сундуках. Там старые вещи льеры Софьи должны быть, авось и зимнее найдется.
Поход на чердак особой радости не принес. Льера София была, кажется, такой же дылдой, как я, но полушубок годился разве что на переделку. Рукава плешивые, ворот молью побит. Из него разве что жилетка выйдет.
— Лиса, а ты исправить не сможешь? — с надеждой спросила я, но Лиска только головой покачала.
— Это разве что сильные магини могут. А я так, только от пыли почистить да дырку затянуть.
Хихикая, мы с девочкой извлекли из сундука несколько панталон. Мне они будут вполне по размеру, а вот толстые чулки отлично подойдут и Лиске. Один минус в этих панталонах — они на завязочках и с разрезом на интимном месте. Ну, чтобы в туалет ходить проще было. Кому проще, а кто привык по-другому… Что ж, особо выбирать не приходится. Ладно, зато ботинки нашлись мне по размеру, на вид вполне приличные, хоть, как заверили меня женщины, дико немодные. Подумаешь, проблема! Мне под юбку никто заглядывать не будет, кому до моих ботинок вообще дело есть?
Да, поход по зимнему времени куда-то — целое испытание. Жо… филей, пардон, мерзнет — ибо теплых штанов тут почему-то не изобрели, чулки проклятые норовят сползти до колен, двойные юбки под ногами мешаются, башмаки ужасно трут, потому что надеты аж на два носка, иначе холодно. А Лиска с Беляной — героини просто. На них вроде всё то же самое надето, ну разве что обувь по размеру, а порхают, словно бабочки, нисколько об юбки не спотыкаясь.
Нет, девы, так дело не пойдет! Я сейчас ноги в мясо сотру и помру от заражения крови в мире, где не изобретены антибиотики. Или не помру, потому что прививку от столбняка делала, и вообще все прививки делала, даже от гриппа в сентябре — благослови, Боже, требования СанПин — но хромать буду долго.
Нет женских подштанников? Так я куплю мужские! Нет рейтуз? Свяжем! В смысле, не я свяжем, а наймем кого-то, ниток, главное, купить — здесь же должны быть нитки, правда? Во всяком случае, болеть и страдать я точно не собиралась, спасибо, настрадалась уже. Хочу в зону комфорта.
Цены на одежду знатно охладили мой пыл. Я не учла, что здесь всё шилось вручную, причем не китайцами, а простыми горожанами, которые тоже хотели кушать, желательно, каждый день. Новые подштанники стоили столько, что я зубами заскрипела. Лиска, сообразив, что я ищу, потащила меня, о ужас, к старьевщику. Нет, я понимаю, что и в моем мире секонд-хенды были, но там хотя бы вещи стирались и приводились в порядок, а тут — хорошо если вши не ползали.
— Сами вы, дамочка, вша, — нагрубил мне молодой парень без переднего зуба. — Маг-обработано от всякой заразы и насекомых.
— Думай, с кем разговариваешь, — бойко ответила ему Лиска, совершенно спокойно копаясь в куче явно несвежего мужского белья. — Перед тобой лирра из приличного дома. Язык придержи, иначе она тебе еще пару зубов выбьет.
Я только сглатывала и кончиками пальцев перекладывала вытянутые Лиской вещи.
— Лис, а Лис, — шепотом сказала я. — А они ведь с покойников поди.
— Ну, запросто, — пожала плечами девочка. — А что такого-то? Покойники — не люди, что ли? Им все равно не нужно. Ой, смотрите, какие кальсоны! Все, как вы хотели: фланелевые, почти целые, и размер подойдет. И не воротите нос, лирра Ольга, берем. Я постираю, дыру зашью, будут как новенькие. Нет, эти не с покойника. Смотрите, просто кто-то на гвоздь налетел, а зашить поленился.
Я сделала вид, что поверила.
С обувью вышло проще: обувь здесь делали на века, из добротной прочной кожи. Невольно вспомнилось, как один мой приятель хвастался трофейными ботинками, которые еще его дед из Германии после войны привез: потрепанные, потерявшие форму, с латанными подошвами — но вполне, по его мнению, «носибельные». Он в них на шашлыки ездил. Видимо, и здесь технологии похожие. На мою ногу нашлись неплохие полусапожки с остатками меха внутри. Носы оббиты, каблучок сточен, но тут уже Беляна убедила: у нее знакомый сапожник в два счета поправит, берем. Главное, что не трет нигде. Взяли.
А вот продукты меня, скорее, порадовали: наисвежайшие овощи, прекрасная рыба, мясо ничего такое, хотя и внимательнее нужно быть. Но откровенного гнилья никто не подсовывал и колбасу в хлорке не вымачивали.
Кое-какие запасы и в кухне были, но я служила в городском доме, не в загородном поместье: каких-то особых пространств для хранения, к примеру, половины коровьей туши не было. Зачем, если рынок рядом? И муки немного было: хлеб да пироги покупали в булочной. Но тут уж я разошлась: и овсяной муки мешок взяла, и пшеничной, и ржаной, и круп всяких. Вырезки говяжьей цапнула — просто пройти мимо не смогла, до того хороший кусок был. Беляна на меня посмотрела, как на умственно-отсталую — с упреком и жалостью, и с мясником торговаться принялась, а мы с Лиской за зеленью ускакали, а потом еще за рыбой свежей.
И вот на рыбе я всё и поняла. Я все же сдохну, потому что такие корзины домой тащить — это нужно быть как минимум супермэном. А лучше — с самого начала тачку брать, или лакея какого.
— Лиска, а ну поставь на место! — рявкнула я на девочку, которая попыталась было корзинку тащить. — С ума сошла? Тебе вообще нельзя тяжести носить, тебе еще рожать!
— Не учи девку глупостям, — буркнула Беляна, как заправский грузчик, подхватившая две корзины под мышки. — Лиска, давай, потащили.
— Нет, — твердо ответила я. — Мы женщины, нам нельзя.
— Мы не женщины, мы прислуга, — напомнила мне Беляна.
Но я уже ее не слушала, вертя головой.
— Уважаемый! Да-да, вы, можно вас на минутку? — окликнула я простого на вид парня в поношенной одежде, который лениво разгонял метлой сор по лужам. — Заработать хотите?
Заработать горе-дворник хотел, и за несколько монет он с явным удовольствием согласился дотащить наши корзины до дома, да еще и друга позвал. Беляна всю дорогу причитала, что сейчас нас ограбят, убьют и, возможно, если очень повезет, изнасилуют, но к ее глубокому потрясению, ничего подобного не произошло. Более того, расточительная я сунула нашим помощникам по миске горячего вчерашнего супа и получила в ответ не менее горячую благодарность и обещание всегда нам помогать. Даже и не за деньги (денег они не взяли) — за еду. Я им тогда с собой хлеба с сыром сунула. Мне еды для рабочего люда не жалко, ее всегда в избытке.
Весь день Беляна на меня странно посматривала, а потом подошла извиняться. Сказала, что ей и в голову никогда не приходило о помощи просить, но вот так вообще удачно вышло: почти задаром помогли, в самом деле, супа, даже и с мясом, не жалко совсем, а руки и плечи не болят. Я кивнула и напомнила, что хороших людей всегда больше, чем плохих.
