Истинная с проклятием. Во власти искусителя (СИ) - Эйси Такер

Лицо Шейна отразило еще большее непонимание.

— Я приемная, — пояснила я. — Отец нашел новорожденную меня в лесу, а потом удочерил.

— Вот оно как, — задумчиво ответил Шейн. — А когда ты узнала об этом? Ну, о том, что отец тебе не родной.

— Уже и не помню. Наверное, в самом раннем возрасте, когда начала осознанно понимать то, что мне говорят. Папа никогда этого и не скрывал. Он мне часто рассказывал, как нашел меня. И всегда говорил, что я — подарок Бога, о котором он так мечтал.

— Наверное, так даже лучше — знать о таком сразу. А не получать неожиданный сюрприз во взрослом возрасте.

— Это да. Не знаю, как бы я отреагировала, если бы узнала об этом только сейчас. В любом случае, меньше любить его от этого я бы не стала.

— А у твоего отца из детей есть только ты? — заинтересованно расспрашивал меня Шейн.

— Есть еще Крис, ему скоро будет два года. Папа встретил свою любовь, когда я уже была достаточно взрослой. И вот у них недавно появился малыш.

— Выходит, у тебя из близких здесь больше никого нет? То, что тетя не в счет, я уже понял, — усмехнулся он.

— Ну почему же, — возразила я, — Есть близкая подруга Лори. Это та девушка, которая настаивала на том, чтобы ты отвез меня после того инцидента в холле.

— А, понял, — ухмыльнулся Шейн. — Хорошая у тебя подруга.

— Не то слово, — улыбнулась я. — Мы с ней дружим с самого детства. Всегда были вместе. Правда, в последнее время мы не так уж и часто общаемся. Видимся-то часто, потому что вместе учимся, а вот вне университета встречаться стали редко.

— Почему?

— Ну, понимаешь, все же взрослые люди. У Лори появился молодой человек. Большую часть свободного времени они уделяют друг другу…

— Я понял, о чем ты, не продолжай, — прервал меня Шейн.

— Что еще рассказать… Учусь в университете, как ты уже и сам догадался. На четвертом курсе по специальности финансового консультанта. Мне нравится наш университет. Правда, есть у него один минус, — я сделала небольшую паузу. — В любой неподходящий момент другие студенты могут облить тебя кофе, — усмехнулась я. — Ну вот, пожалуй, и все. Твоя очередь.

— Ну что ж, начну. Родился я здесь, — Шейн махнул головой в сторону мерцающих в дали огней нашего города. — Воспитывал меня отец, если можно так сказать.

— А мама?

— Ее не стало, когда мне еще не было и пяти.

— Мне очень жаль…

— Да, мне тоже, — с грустью ответил Шейн. — У меня осталось мало воспоминаний о ней, но все они очень теплые. Помню наши с ней прогулки в парке. А еще, как она пела мне перед сном и читала сказки. После ее кончины, с отцом я пробыл совсем недолго, в шесть лет он устроил меня в престижную школу-пансионат в Миннеаполисе. В планах было поступление в Гарвард после школы. Но в конце школьного обучения, незадолго до подачи документов в университет, отец сообщил о необходимости вернуться сюда. Он решил открыть филиал компании в другом штате, а дела здесь — возложить на меня. Здесь оставался жить мой брат, но он отказался от участия в жизни отцовской фирмы. Сказал, что хочет идти своим путем. Естественно, я не мог отказаться от решения отца. Несколько лет я занимался только делами компании. А потом решил, что время для учёбы в Гарварде, скорее всего, уже никогда не появится, и поступил в местный университет. Мне тогда было двадцать два. Так я стал совмещать учёбу и работу в фирме. Сейчас живу вдвоем с братом. Отец с мачехой иногда приезжают навестить нас. Хотя приезжают они, скорее, чтобы проверить дела в фирме.

Шейн замолчал.

Я была немного поражена его историей. Очевидно, мое изначальное мнение о нем было в корне ошибочным. Да, он родился в богатой семье. Но в его судьбе все не так уж и радужно, как я могла подумать.

— Ах да, — вновь заговорил он, — Забыл ещё кое-что. Мне нравится наш университет. И помимо всех его положительных качеств, что мне удалось отметить за пять лет обучения, есть один весомый плюс — прекрасная студентка, с которой мне посчастливилось познакомиться, хоть и не при самых лучших обстоятельствах.

Я смущенно улыбнулась.

Немного погодя, у меня возник вопрос, который я решила задать ему:

— А друзья у тебя есть?

— Можно сказать, что нет. Со всеми, с кем дружил, я расстался после окончания учебы в Миннеаполисе. А после возвращения сюда как-то больше ни с кем не сложилось.

— Понятно, — многозначительно протянула я.

— А могу я задать тебе личный вопрос? — лукавый прищур Шейна сменился какой-то серьёзностью.

— Ну, давай — с толикой сомнения ответила я.

— Есть у тебя тот, кто уже украл твое сердце?

Лицо бросило в жар от такого вопроса.

Что мне ответить? Да и должна ли вообще отвечать? И почему он, собственно, задал такой вопрос? Из чистого любопытства или заинтересовался мной?

— Да, — через силу выдавила я.

— Понятно, — в его голосе проскользнуло еле уловимое разочарование. — И давно вы вместе?

— Нет, нет, мы не вместе. Он и не знает о моих чувствах. Да ему и не нужно о них знать, — я будто начала оправдываться.

— А, вот оно как. И почему же ему не стоит об этом знать?

— Потому что он ко мне равнодушен. По крайней мере, как к девушке.

— Он сам тебе об этом сказал? — продолжал расспросы Шейн.

— Нет, не сам, зачем ему это говорить. Но он ясно дал понять мне это.

— Так. Значит, он не говорил тебе об этом напрямую, верно?

— Ну, да.

— А что, если ты ошибаешься? Может, ты чуточку непроницательна, и то, что он «ясно дал понять», было не тем, о чем ты подумала?

— Я не проницательна? — возмутилась я.

— Немного непроницательна. Немного, — повторил Шейн. — Вот скажи мне, почему я сейчас с тобой?

Снова неожиданный вопрос, загнавший меня в ступор. Но на этот раз я совсем не знала, что ответить.

— Тогда я сам отвечу, — продолжил он. — Потому что ты мне понравилась. И мне захотелось провести с тобой время. Видишь, совсем не страшно об этом говорить, — Шейн приподнялся в кресле и взял меня за руку.

Мурашки побежали по коже, вызывая дрожь.

— Ты почему не сказала, что замёрзла? У тебя руки ледяные! — Шейн повернулся назад и взял куртку с заднего кресла. — Вот, накинь.

Только после его слов я заметила, что и правда замёрзла. Я так была увлечена разговором, что даже не заметила этого. Или дело было вовсе не в разговоре…

— Так, о чем я говорил. Да. Говорить о своих чувствах нормально. И правильно, как по отношению к себе, так и к другому человеку. Поэтому я хочу, чтобы ты знала о моей симпатии. Даже если ты не испытываешь ко мне того же, то мы вполне можем продолжить общаться, хоть это и будет слегка трудно с моей стороны. И учитывая то, что ты сейчас рассказала, рассчитывать я могу только на дружбу.

— Всё сложно. Я запуталась. Его я знаю давно, он очень хороший парень. Но я не знаю, есть ли у нас хоть какие-то с ним шансы. А ты… К тебе я испытываю что-то, но пока не успела понять, что это — неожиданно для себя разоткровенничалась я.

— Тогда я упрощу тебе задачу. Поговори с ним, расскажи о своих чувствах. Тогда сможешь узнать и о его отношении к тебе. И если уж так сложится, что с ним у вас ничего не выйдет, сможешь продолжить разбираться в своем отношении ко мне. А я подожду. Подожду столько, сколько будет нужно. Я не буду к тебе приезжать. Только если ты не попросишь об обратном. Вот возьми, это моя визитка. На ней есть мой номер телефона. Если захочешь, то сможешь со мной связаться в любое время, — он вложил в мою руку карточку, и я машинально убрала ее в карман куртки.

***

По пути домой мы ехали в тишине. Молчание это было неуютным, я чувствовала себя как будто виноватой, хотя точно знала, что винить себя было не в чем.

Шейн довез меня до дома. На прощание он по-дружески поцеловал меня в щеку, наградив последним глотком своего чудесного аромата.

Глава 7

Сегодня впервые за длительное время мне удалось нормально выспаться. Хоть я и не могла долго уснуть, пребывая в размышлениях о Нейтане и Шейне, зато сон был абсолютно спокойным. В своём сновидении я не бегала в поисках какого-то неведомого источника. Видимо потому, что я уже нашла его в реальности, и мое подсознание успокоилось. Честно говоря, я вообще не помню, чтобы мне хоть что-то снилось этой ночью, но лучше уж так, чем просыпаться уставшей и беспокойной.