Наталья Колесова - Лунные дни
Глеб не дал ему времени поставить себе диагноз - рывком выбрался наверх, бросив напоследок:
- Реве скажи!
- Нашел заколку?
- А, нет, не нашел, - ответил Глеб скучавшему полицейскому. - Наверное, в другом месте потерялась...
Хорошо, никто не вспомнил, что у Людмилы короткая стрижка.
Если с утра Глеб был просто мрачен, то теперь выглядел так, словно только что похоронил своего любимого дедушку. Людмила тоже помалкивала. Итак, зверюга часто бывает на стройке, хотя не обитает здесь постоянно (одна из дежурных нор? место охоты?). Его жертвами стало как минимум трое взрослых людей и несколько собак, возможно, кошек. Люди, наверное, из объявлений разряда: "ушел из дома и не вернулся". Опять же, бомж говорил, что место тут нехорошее: возможно, там пропадали и его приятели...
Да-а, никакой особой ценности и свежести ее умозаключения не представляют. Ни для кого.
Словно в ответ на ее мысли, заговорил Глеб. Он говорил, не глядя на нее, резко и неприязненно:
- Рева прав. Держись от стройки и от... всего подальше. Это не книжки и не кино. Дилетантам здесь делать нечего.
Мила, в принципе, была с ним согласна, просто в ней взыграл дух противоречия - как всегда, когда ей что-то необоснованно запрещали. Фыркнула:
- Только почему-то именно дилетанты, а не твои профессионалы нашли логово!
- Случайность.
- Удача!
Глеб сверкнул на нее злобным взглядом и отвернулся. Кончилась твоя удача! Он костерил себя на чем свет стоит: ведь можно было отговорить, предупредить полицию, самому не пустить! Ага, не пустишь ее, как же! Вон как... напружинилась, губы сжала, не пустишь днем, чего доброго ночью попрется! Что же с ней делать-то, а, что же делать теперь?
- Глеб, а что там Рева сказал про фазы... смотри на фазы? Это что значит?
- Ничего это не значит.
- У нас говорили "сдвиг по фазе", - задумчиво продолжала Мила, - когда у кого-то крыша поехала. Глеб, ты ненормальный, да?
- Конечно, - согласился он. - Что, разве не заметно?
- А почему от тебя нужно держаться подальше?
- Потому что от ненормальных нормальные люди подальше и держатся.
- А тебе тогда почему от меня нужно держаться подальше?
- Потому что... чтобы я тебе не причинил вреда.
Он уже причинил ей вред. Это из-за него она поперлась на стройку - и в первый раз и сегодня. А не только из-за своего писательского любопытства. Если б она с ним не познакомилась, об убийстве скорей всего бы даже не узнала: мало ли в столице каждый день гибнет людей! Не обо всех же трубят в СМИ.
Глеб обнаружил, что они стоят в конечной - или начальной - точке их встреч. Возле ее дома. И Мила, сложив молитвенно руки, таращит на него свои голубые глазищи.
- Глеб, у меня к тебе очень большая просьба, просто огромная!
- Ну? - настороженно спросил он. Что ей надо? Чтобы он вместе с ней посидел в засаде возле логова? Чтобы рассказал ей про свои... фазы?
- Глебушка! - задушевно сказала писательница. - У меня в холодильнике кончились продукты!
Он моргнул, не сразу переключаясь.
- Что кончилось?
- Все кончилось! Не поверишь, я их все сожрала! Я ненавижу супермаркеты, Глеб! У меня на них идиосинкразия! Слушай, будь добр, сгоняй туда снова? Я тебе деньги все до копейки...
- Ну ты и жрать... в смысле, есть здорова!
Мила истово закивала.
- Да-да-да! Мое счастье, что я магазины ненавижу, а то разнесло бы меня...
Глеб машинально окинул ее оценивающим взглядом: Мила была не худой и не толстой - справненькой. Аппетитной, подсказал зверь. О, заткнись!
Ну ладно, сейчас он накупит ей продуктов, чтобы она подольше не выходила из дому, проведет душе и телоспасительную беседу - и уберется из ее жизни.
Навсегда.
Мила, мурлыча, разбирала пакеты. В этот раз Глеб запасся на целый полк: наверное, боялся что она, голодная, вскорости вновь бросится к нему в ноги. Вынула бутылку красного вина, с интересом изучила этикетку. Крикнула:
- Глеб, у нас сегодня намечается вечер при свечах?
Глеб пришел из ванны, приглаживая мокрой пятерней волосы. Озадаченно взглянул на бутылку, на улыбавшуюся Милу. Пробормотал:
- При свечах? Не знаю, как хочешь. Это чтоб расслабиться, нервы поправить... после сегодняшнего.
Он явно считал ее чувствительной девушкой, забывая про закалку реанимацией. Она бы предпочла водку. Хотя, может, он говорит о своих нервах?
В эту фазу Глеб то ел безудержно, то испытывал к пище отвращение - до тошноты. Сегодня было как раз второе - в него лезло только вино. Он грел им рот и желудок, наблюдая, как Мила поглощает всякие вкусности из супермаркета.
- Как там твоя книга?
- Движется. Хотя не так быстро, как хотелось бы, - Мила улыбнулась. - Появились отвлекающие факторы!
Он молча показал бокалом на себя.
- Ну да, изменяю с тобой своему звездному капитану!
- Надеюсь, он тебя все-таки простит.
- А куда ему деваться? Авторша у него одна. Вот, блин! - Мила вытерла руку о кухонное полотенце и опять растревожила ссадины. Притащив аптечку, скомандовала: - Помогай давай! Буквально из-за тебя пострадала!
Вообще-то, строго говоря, она могла справиться с пластырями и с повязкой сама. Но хотелось кое-что проверить - кажется, или он специально избегает прикасаться к ней? Однако Глеб сосредоточенно и старательно делал все, что ему велели, точно ответственный медбрат на первой практике.
Он и не думал, что запах крови может быть таким притягательным. Он же не вампир, в конце-то концов! Но сейчас ему хотелось вдыхать и вдыхать, прижимать к лицу горячую ладонь, слушать, как пульсирует в ней хрупкая жизнь... Жизнь, которую он может так легко, так быстро остановить... Он чувствовал, как пульс женщины передается ему, становится громче, громче, заполняет голову колокольным звоном, красным колокольным звоном, а сознание ускользает, падает вниз, проваливается в темный колодец...
И зверь радостно идет ему навстречу.
- Глеб, что с тобой? Глеб?
Глеб обнаружил, что сидит на кухонном диванчике, низко склонив голову. Лицо мокрое от пота, в ушах затихающий звон... Напротив на корточки присела Мила, озабоченно вглядывается ему в лицо.
- Ты как? Нашатырь не нужен? Сказал бы, что боишься крови, что тут такого?
- Я не... - Глеб откинулся на спинку диван. - Не знал.
Не знал, что у него такие сложные отношения с кровью. Наверное, это появилось после прошлого полнолуния, когда зверь наконец-то вырвался на свободу...
- На-ка, выпей!
Глеб послушно выпил вина и сморщился, как от микстуры. Лицо и кончики пальцев у него покалывало - отходняк. Мила и сама осушила бокал, проворчала:
