Татия Суботина - Ради тебя 1. Если бы не ты
– Сколько у нас беглецов?
– Точно не известно. Еще не успели посчитать, – Галина Леонидовна опустила взгляд в пол. – Разбирательств прокуратуры не избежать. Пятеро санитаров погибли.
Адиса дернулся, как от удара под дых, пальцы сжались в кулаки. Послышался хруст суставов.
– Еще жертвы есть?
– Десять пациентов, – сказала Галина Леонидовна, отворачиваясь.
Адиса сорвался с места и выбежал в коридор. Замер, наткнувшись взглядом на тело в белом халате, распластанное в нелепой позе. Из шеи торчал металлический прут. Вокруг были разбросаны кубики.
Адиса прижал руку к груди, где что-то пылало и глухо ухало. Некоторое время он разглядывал коричневые разводы на линолеуме, словно они могли знать причину случившегося и рассказать.
Когда он услышал тихие шаги за спиной, решение уже было принято.
– Я хочу видеть список беглецов, а также записи с камер наблюдения. Галина Леонидовна, принесите личные дела пациентов в мой кабинет. В первую очередь я жду досье Валевского.
Адиса направился к себе, не ожидая ответа медсестры. Единственное, что сейчас заботило, кто заказчик бунта в его отделении. Сомнений в том, что это кем-то спланированная операция – не осталось. Слова Валевского про таинственного друга теперь не казались просто бредом.
Он знал только одного старого «друга», кто мог спланировать такое.
Демьян.
Возле кабинета Адису настигла волна беспокойства, а потом и сам источник этого чувства. Галина Леонидовна ухватилась за руку подрагивающими пальцами.
– Доктор Узома, – нахмурилась она, – мне необходимо сказать вам еще кое-что.
Адиса обернулся, кинул удивленный взгляд на длинные пальцы, что сильно сжимали его запястье. Тандем черного и белого в сплетении рук, показался ему неестественным. Галина Леонидовна проследила за взглядом, вздрогнула, словно опомнившись, поспешила убрать руку.
– Простите. Я просто не знаю, что мне делать, – она запустила ладони в волосы и потерла виски.
– Прежде всего, рассказать, что же случилось. Я, конечно, доктор психологических наук, но не ясновидящий.
– Катя, она… – Галина Леонидовна сжалась. – Моя Катенька сошла с ума!
Женщина всхлипнула, слезы хлынули из глаз.
– Галина Леонидовна, аутисты не безумны. Мы с вами уже говорили об этом, – разочаровано вздохнул Адиса.
Он начинал злиться, что попросту терял здесь время, вместо того, чтобы искать виновного, готовиться к допросам прокуратуры и попытаться просчитать следующий выпад Демьяна. Провернув ручку, Адиса зашел в кабинет. Все осталось на своих местах, как будто вихрь, что бушевал в отделении, дугой обогнул его кабинет.
– Да-да, я помню, – просеменила вслед Галина Леонидовна. – Просто, после того, как объявили тревогу, я поспешила к дочери – проверить как там моя девочка. Не случилось ли чего. А она… Она была совсем другой!
Адиса сел за стол и стал рыться в ящиках. Он искал личные записи по некоторым делам, которые из-за собственной самоуверенности забыл сегодня спрятать в сейф.
– Да послушайте же меня!
Адиса вздернул брови, когда хрупкий кулачок Галины Леонидовны ударился о столешницу. Несколько бумажек взмыли в воздух.
– Слушаю.
– Катенька разговаривала со мной! Вы же знаете, что она не говорила с пяти лет, а тут вдруг… Но я не это хотела сказать. Просто мысли разбегаются, – старшая сестра нервно облизала губы. – Она зовет вас.
– Меня?
– Да, – женщина кивнула, – пожалуйста, пойдемте скорее. Я боюсь, что она что-то с собой сделает!
– Но зачем ей я?
– Да откуда мне знать? – вскипела Галина Леонидовна. – Простите, доктор. Пойдемте же, пожалуйста! Катенька сказала только, что у нее для вас весточка от старого друга.
Глава 5
Призрачный гость
– Не понимаю, что на нее нашло, – в четвертый раз повторила Галина Леонидовна, пока они не подошли к металлической двери в правом крыле отделения.
Крыло было заброшенным, скрипучим, будто недовольным из-за того, что потревожили его сон. Раньше здесь держали буйных пациентов, а когда потребовался капитальный ремонт, да и штат сократился – закрыли. Ждали денежных вложений, а пациентов пока перевели в блок поновее.
Галина Леонидовна, хоть и была женщиной выдержки, но однажды дала слабину. В тот момент, когда муж ушел к молодой любовнице, послав жену, да и дочку-аутиста ко всем чертям. Галина Леонидовна к чертям не пошла, сдержалась, но статус поменяла. С некоторых пор она стала матерью-одиночкой, да не простого ребенка, а инвалида, это звание девочке присвоила уважаемая медицинская комиссия. На недостаток работы старшая медсестра никогда не жаловалась. Теперь же ее больше смущал излишек этой работы. Совершенно не хватало времени заниматься дочкой.
Полгода назад Адиса не выдержал постоянного чувства тревоги, исходящего от женщины и вывел ее на откровенный разговор. С того времени и решили, что Кате днем, пока мать работает, лучше быть рядом. Палата нашлась именно в заброшенном крыле. Тихо, спокойно, да и Галина Леонидовна наведывалась частенько, и Адиса навещал девочку, проводил сеансы. Вечером же, когда смена заканчивалась – Катенька отправлялась с матерью домой.
Сейчас Адиса уже устал отвечать женщине, убеждая, что все будет хорошо. Да и будет ли? Стоило войти в закрытую палату, как его уверенность в этом значительно пошатнулась. Маленькая комната два на два метра выглядела зловеще. На серых стенах виднелись длинные царапины, койка сдвинута к умывальнику, в противоположный угол от прежнего места, пол уродовали черные дыры от сорванного крепления. Комната была наполнена неестественной мертвой тишиной. Только тихий монотонный звук нарушал ее, раздаваясь, раз за разом. Адиса поднял голову. Лампочка, единственный источник света, медленно покачивалась на длинном проводе под потолком, роняла скупые отблески.
Благодаря Дару Адиса чувствовал, как от напряжения вибрирует пространство в палате.
На полу притаилось нечто.
– Катенька! – кинулась вперед Галина Леонидовна.
Адиса поймал женщину за руку, останавливая.
– Стойте, где стоите, Галина Леонидовна.
Женщина удивленно захлопала ресницами, всхлипнула, но послушалась.
Нечто вскинуло голову, принюхалось сквозь занавесь густых черных волос. В хрупком теле явственно читалась мощь, которой ранее не было. Адиса чуял ее. Она пахла металлом и кровью. Люди не издают таких запахов. Назвать то, что Адиса увидел, Катей, дочерью старшей медсестры, не поворачивался язык. Существо встало на четвереньки, потянулось, выгибая спину дугой, и зарычало. Хрупкое тело девочки напряглось, словно готовилось к прыжку.
