Дженнифер Арментроут - Оникс
На его губах появилась ленивая улыбка, и я могла поклясться — каким-то образом он смог придвинуться ко мне еще ближе. Наши ноги соприкасались. Его рука задевала мое плечо.
— Скажем так, обычно я предпочитаю книги с картинками, где мало текста, но иногда случается, я выхожу за рамки… привычного мировоззрения.
Не в силах сдержаться, я рассмеялась.
— Позволь догадаться… твоим любимым видом книг являются те, в которых ты можешь раскрашивать?
Дэймон подмигнул мне:
— И я всегда вылезаю за границы.
Честное слово, только он мог выдать нечто подобное.
— Ну, разумеется. — Я отвела взгляд в сторону, сглотнув. Иногда было так легко увлечься, перекидываясь с ним дружескими шутками… мне было слишком легко представить, как мы делаем с ним это каждую ночь. Дразним друг друга. Смеемся. От этих мыслей голова шла кругом. — Мне нужно… идти домой.
Он развернулся.
— Я провожу тебя.
— Да? — Мои брови взлетели вверх. — Я живу прямо здесь, Дэймон. — Вряд ли он забыл об этом.
Снова вернулась эта его ленивая усмешка.
— Эй, я пытаюсь быть галантным. — Он предложил мне руку. — Позволишь?
Удивленно рассмеявшись, я покачала головой. Но ладонь ему все же протянула. В следующее мгновение Дэймон сгреб меня в охапку и подхватил на руки. Мое сердце подпрыгнуло к самому горлу.
— Дэймон…
— Я говорил тебе, что в ту ночь, когда тебе стало плохо, я нес тебя на руках домой от самого озера? Думала, это был сон, а? Нет. Реальность. — Он спустился вниз на одну ступень, в то время как я смотрела на него во все глаза. — Дважды за одну неделю. По-моему, у нас это становится традицией. — Тут он сорвался с порога так резко, что из моей груди вырвался изумленный вскрик, поглощенный шумом шелестевшего ветра. Уже через секунду он стоял у двери моего дома, глядя на меня с усмешкой сверху вниз. — В прошлый раз я был быстрее.
— Серьезно? — От пережитого шока я не сразу смогла заговорить. — Ты… собираешься меня опустить?
— М-м-м. — Наши глаза встретились. В его взгляде читалась нежность, которая согревала и пугала меня одновременно. — Ты, конечно же, думала о нашем споре, верно? Хочешь сдаться прямо сейчас?
С ума сойти. Неужели я действительно только что думала о нежности?
— Опусти меня на землю, Дэймон.
Он поставил меня на ноги, но его рука все еще оставалась вокруг моей талии, и я не имела ни малейшего представления о том, что ему сказать.
— Я думал о нашем споре.
— О господи… — выдохнула я.
Его губы дрогнули.
— Ты знаешь… условия спора не слишком справедливы по отношению к тебе. К Новому году? Черт, я получу твое признание в вечной любви уже ко Дню благодарения.
Я закатила глаза.
— Уверена, что продержусь до Хэллоуина.
— Он уже прошел, Котенок.
— Вот именно, — пробормотала я.
Тихо рассмеявшись, Дэймон потянулся вперед, чтобы убрать прядь волос за мое ухо. Костяшки его пальцев коснулись моей щеки, и мне пришлось сжать губы, чтобы подавить вздох. В области груди предательски потеплело, но эта реакция вряд ли была связана с простым прикосновением. Зато она определенно имела прямое отношение к той тоске, которую я видела в его взгляде.
Через мгновение Дэймон отвернулся, запрокинув голову назад. Несколько секунд прошли в полном молчании.
— Звезды… Сегодня они особенно яркие.
Я проследила за его взглядом, немного смутившись от столь резкой смены темы. Ночное небо было темным, но среди чернильной мглы мерцали сотни ярких точек.
— Да, и правда красиво. — Я закусила губу. — Они напоминают тебе о доме?
Последовала пауза.
— Мне бы хотелось, чтобы напоминали. Воспоминания, даже горькие, лучше, чем ничего, так ведь?
Мою грудь сжало тисками. Зачем я его об этом спросила? Знала ведь, что он ничего не помнил о своей планете.
Снова заправив за ухо волосы, я стала рядом с ним, вглядываясь в ночное небо.
— Старейшины… они помнят что-нибудь о Лакс?
Он кивнул.
— Ты когда-нибудь просил их рассказать тебе… о ней?
Он явно хотел ответить, но потом рассмеялся:
— Вроде бы все так просто, верно? Но… я всегда старался держаться как можно дальше от колонии.
Его можно было понять, но я все равно не могла уловить истинной причины этого решения? Дэймон и Ди крайне редко упоминали о Лаксенах, которые оставались жить в колонии среди лесов, окруженных горами Сенека.
— А как насчет мистера Гаррисона?
— Мэтью? — Дэймон покачал головой. — Он никогда не говорит об этом. Думаю, для него это слишком болезненно… война, потеря всей семьи.
Оторвав глаза от звезд, я взглянула на Дэймона. Выражение его лица было жестким и одновременно тревожным. А я ведь не слишком задумывалась о том, как тяжело им пришлось. Всем Лаксенам. Война превратила их в беженцев. Земля являлась для них практически враждебной планетой, если учесть, в каких условиях им приходилось жить. Дэймон и Ди не помнили своих родителей и потеряли брата. Мистер Гаррисон с самого начала остался совсем один и, бог знает, сколько еще Лаксенов разделили с ними ту же участь.
В моем горле образовался ком.
— Мне жаль… что все так случилось.
Голова Дэймона качнулась в моем направлении.
— Почему ты вдруг извиняешься?
— Я… мне просто очень жаль… вам всем пришлось пережить слишком много. — Каждое слово эхом отзывалось в моем сердце.
Какое-то мгновение он удерживал мой взгляд, а потом отвел глаза в сторону, тихо рассмеявшись. Но в его смехе не чувствовалось веселья, и я начала опасаться, что сказала что-то лишнее. Возможно, так и было.
— Продолжай говорить в том же духе, Котенок, и я…
— Ты что?
Дэймон спрыгнул с порога на землю. Его улыбка была сдержанной.
— Я решил обойтись с тобой… мягче, чем хотел изначально, поэтому оставляю в качестве предельной черты канун Нового года.
Не дав мне возможности ответить, Дэймон исчез так стремительно, что я даже не успела проследить за траекторией его движения. Прижав руку к груди, я стояла там, на пороге, пытаясь осмыслить все то, что только что случилось. В какой-то момент… совершенно сумасшедший момент, я чувствовала, что между нами возникло нечто большее, чем просто физическое влечение.
И это пугало меня.
Я прошла в дом, усилием воли загоняя мысли о Дэймоне на второй план. Взяв телефон, я бродила из комнаты в комнату в попытке поймать связь, а потом набрала маму, оставив ей голосовое сообщение. Когда она перезвонила, я рассказала ей о своей руке. Она, конечно же, решила, что просто обо что-то ударилась, хотя я не чувствовала боли, а покраснение не превращалось в масштабный синяк. Она пообещала купить на обратном пути мазь, а я уже чувствовала себя гораздо лучше только оттого, что просто слышала ее голос.
![Дженнифер Арментроут - Отсчет [litres]](/uploads/posts/books/1835/1835.jpg)
