Вавилкина Вавилкина - Три желания за жизнь
Легкий щелчок дверной ручки возвестил о приходе Первого Зама, заставляя мужчину внутренне подобраться.
— Проходи, Андрей, — Николай жестом предложил занять кресло напротив себя.
Молодой человек энергичным шагом пересек кабинет и с невозмутимым спокойствием занял указанное место.
— Наталья, не объяснила цели встречи так, что…
— Знаю, — прервал его на полуслове Николай, вставая со своего места и отходя к окну, — Просто я решил взять несколько дней отпуска и оставляю тебя за себя, все соответствующие документы Наташа подготовит. На счет завтрашних переговоров с Зорькиным — я постараюсь присутствовать, но думаю, что все же их придется проводить тебе.
Николай усмехнулся, увидев азартный блеск в глазах своего подчиненного. Он и сам был когда-то таким же агрессивным, напористым, хватким, а потому совершенно не сомневался, что этот амбициозный молодой человек успешно справится с поставленной перед ним задачей. Жаль, что его девчонки не захотели участвовать в делах фирмы. Вика совершенно не желала работать, предпочитая роль домохозяйки, а Марина наотрез отказалась устраивать свою карьеру на их предприятии. Они даже несколько раз скандалили по этому поводу, но девочка проявила ослиное упрямство, которое в равной степени вызывало у него раздражение и отцовскую гордость. При всей ее нежной хрупкости, характер у малышки был стальной, несгибаемый.
Он опять отвлекся, пропустив большую часть ответа Андрея, но судя, по последним словам, тот просто уточнял условия предстоящей сделки. Николай подошел к столу и вытащил из груды папку с документами: — Здесь я сделал все необходимые пометки и замечания по тексту договора. Синим выделил те моменты, где мы можем прогнуться и принять их редакцию, красным без компромиссов — только наш вариант.
Андрей, читая, быстро пролистывал страницы.
— Если у тебя нет больше вопросов, можешь идти, — Николаю уже не терпелось как можно скорее оказаться дома, так как с каждой секундой гнетущее ощущение нарастало и усиливалось внутри.
Отъезд девочек не лучшим образом сказался на состоянии Жасмин. Он видел, что жена с трудом справляется со своей стихией, хотя всячески старается скрыть это от него. Николай понимал, что пока дочери не вернуться через две недели, ни он, ни она не будут чувствовать спокойствия. Если ему было тяжко, то его огненному цветочку было тяжелее вдвойне.
Так какого беса он все же поперся на работу сегодня, оставив ее одну? Черт да она же должна неусыпно караулить около телефона, в ожидании звонка из Марракеша. Тогда почему не ответила ни на один его вызов?
На ходу натягивая плащ, он вышел из кабинета, набирая домашний номер.
— Николай Александрович, приказ, — окликнула его секретарша уже около двери, споро разворачивая распечатанный документ. Пробежав текст глазами, Николай проставил даты и расписался.
— Меня не будет две недели, постарайтесь без крайней необходимости не беспокоить меня, — проигнорировав удивленный взгляд женщины, он быстро вышел из офиса.
Издевательски неторопливые гудки заставляли Николая чуть ли не бежать по лестнице к своей машине. Своим нетипичным поведением он вызывал немало пересудов у попадавшихся по пути сотрудников.
Плевать! Плевать на все! Главное, чтобы с ней все было в порядке.
Он летел домой, безбожно нарушая правила дорожного движения, но, хвала Небесам, ни один гаишник не встретился ему на пути. Уже открывая дверь квартиры, Николай знал, что его опасения не беспочвенны. Не раздеваясь, он прошел по пустынным комнатам, окликая Жасмин. Ответом ему была глухая тишина. Наконец, в спальне на полу возле кровати он увидел сжавшуюся фигурку любимой. В два шага преодолев разделявшее их расстояние, Николай, обхватив жену за плечи, прижал к себе. Ее кожа полыхала лихорадочным жаром.
— Цветочек… Милая… Жасмин, — он пытался достучаться до ее сознания, стараясь не показать голосом, как напуган он ее состоянием. На осунувшемся бледном лице, чернели темные круги под глазами. В пустоте немигающего взгляда танцевали красные всполохи. Морщинки углубились в уголках глаз и губ, а руки, несмотря на жар, были белее снега.
Что же могло произойти за те несколько проклятых часов, пока его не было рядом, чтобы так подорвать ее силы?
— Милая, что случилось? Расскажи мне. — Тихо нашептывал он ей в волосы, успокаивающе поглаживая спину, но Жасмин по-прежнему безучастно молчала. — Девочки звонили? — И опять ничего: ни движения, ни звука, лишь редкое дыхание, обжигающее шею.
Впервые за тридцать лет, Николай видел ее в такой, он не знал, чем помочь ей, как утихомирить тот огонь, что сжигает ее изнутри. Не придумав ничего лучше, он подхватил жену на руки и понес ее в ванную.
Сейчас, моя хорошая… сейчас станет легче…, - нашептывал он, заполняя ванну чуть теплой водой. Не дожидаясь, когда она заполнится полностью, Николай бережно опустил в нее свою ношу.
Жасмин вздрогнула от перепада температуры, и тихо застонала. Посчитав это хорошим признаком, Николай начал набирать горстями воду и бережно омывать руки, шею, грудь лицо любимой, совершенно не заботясь о том, что вода ручейками стекает внутрь рукавов.
— Девочка моя ненаглядная, ну, посмотри на меня. Все будет хорошо, — он продолжал говорить какие-то слова, просто, чтобы заполнить тишину, надеясь, что жена услышит его.
Голос родной, любимый, дорогой отдаленно доносился сквозь заслон огненной ловушки, в которую попало сознание Жасмин пытаясь пробиться к дочери. Ее стихия, почувствовав брешь, ревела, требуя выхода. Сил бороться одновременно и с собой и с капканом, созданным чужеродной силой практически не оставалось. Чем успешней она освобождалась от оков, тем сильнее поддавалась природному зову своего огня. Жасмин уже готова была сдаться, но почувствовала присутствие Николая. Его голос, прикосновения, как всегда умиротворяющее действовали на нее, одновременно указывая путь обратно. Глаза резануло острой болью, будто в них сыпанули песка, но горячие слезы облегчения, пролившись, очистили их.
— Тише. Тише. Вот молодец. Вот умничка. Все уже позади. Ты со мной. Мы рядом. Я больше не отойду от тебя ни на шаг.
Слова комом встали в горле, как сказать ему, что все ужасно, что условия сделки вступили в силу. Их дочь в опасности, и у нее была реальная возможность помочь ей, но цена… Цена была непомерно велика. Жасмин ни секунды не сомневалась в том, каким будет решение мужа, но все же они должны были принять его вместе, как делали это всегда, потому и боролась она со своей стихией до последнего.
Подняв дрожащую мокрую руку, Жасмин нежно обвела контур любимого лица, каждую черточку которого знала наизусть. Прочистив пересохшее горло, она сиплым срывающимся голосом только и смогла произнести: — Марина…
