Лорен Кейт - Падшие
Ее голосок с южным выговором звучал ласково, но лицо при виде Люс исказилось.
— Боже, ты выглядишь просто ужасно. Что случилось?
Что случилось? Как будто об этом еще не знает вся школа. Девица, вероятно, прикидывается дурочкой, чтобы она заново пережила унизительную сцену в столовой.
— Подожди пять минут, — отозвалась Люс резче, чем собиралась. — Уверена, сплетни тут распространяются словно чума.
— Не хочешь воспользоваться моими запасами? — предложила Гэбби, протягивая ей бледно-голубую косметичку. — Ты себя еще не видела, но ты вот-вот…
— Спасибо, нет, — перебила ее Люс, скрываясь в уборной.
Не глядя в зеркало, она открыла кран. Умыла лицо холодной водой и наконец перестала сдерживаться. С катящимися по щекам слезами она нажала на дозатор и попыталась с помощью дешевого розового мыла оттереть подливку. Но оставались еще волосы. Да и одежда определенно знавала лучшие времена. Хотя беспокоиться о том, чтобы произвести благоприятное первое впечатление, уже не приходилось.
Дверь уборной приоткрылась, и Люс вжалась в стену, словно загнанный зверь. И когда внутрь вошла незнакомка, напряглась в ожидании худшего.
Девочка оказалась коренастой и низенькой, что подчеркивалось противоестественным количеством слоев одежды. Ее широкое лицо обрамляли вьющиеся каштановые волосы, а ярко-фиолетовые очки дрогнули, когда она шмыгнула носом. Выглядела она довольно непритязательно, но, с другой стороны, внешность бывает обманчива. Обе руки она держала за спиной, что по итогам сегодняшнего дня не внушало Люс доверия.
— Знаешь, тут не положено находиться без пропуска, — сообщила девочка.
Ее ровный тон производил впечатление делового.
— Знаю.
Взгляд незнакомки подтвердил подозрения Люс, что здесь совершенно невозможно устроить себе передышку. Она уже приготовилась обреченно вздохнуть.
— Я просто…
— Шучу, — рассмеялась девочка, закатывая глаза и принимая более непринужденную позу. — Я притащила тебе шампунь из раздевалки, — добавила она, доставая из-за спины пару пластиковых бутылочек с шампунем и кондиционером для волос и подтаскивая ближе потрепанный складной стул. — Давай-ка тебя почистим. Садись.
Странный хнычущий смех, какого она никогда прежде не издавала, сорвался с губ Люс. Она предположила, что в нем прозвучало облегчение. Девочка действительно была к ней добра — не по меркам исправительной школы, а по меркам нормальных людей! Без видимой причины. Потрясение оказалось для Люс почти невыносимым.
— Спасибо, — ухитрилась выговорить она, по-прежнему осторожничая.
— И пожалуй, тебе стоит переодеться, — добавила девочка.
Она опустила взгляд на собственный черный свитер и стащила его через голову. Под ним обнаружился второй такой же.
— В чем дело? — спросила она, заметив удивление Люс. — У меня пошаливает иммунитет. Приходится носить много теплой одежды.
— А… ты обойдешься без него? — заставила себя спросить Люс, хотя сейчас она была готова почти на все, только бы выбраться из липкой водолазки.
— Разумеется, — отмахнулась девочка. — У меня под ним еще три. И пара лежит в шкафчике. На здоровье. Мне больно смотреть на вегетарианку, покрытую мясом. Я вообще склонна к сопереживанию.
Люс удивилась, откуда незнакомка знает о ее кулинарных предпочтениях, но гораздо более важным ей показалось другое.
— А почему ты так заботлива?
Девочка рассмеялась, вздохнула и покачала головой.
— Не всякий в Мече и Кресте — мерзавец или кретин.
— Что? — переспросила Люс.
— Меч и Крест… Мерзавцы и Кретины. Бытующее среди городских прозвище нашей школы. Не слишком-то остроумное. Не стану оскорблять твой слух более грубыми вариантами, до которых они додумались. Люс рассмеялась.
— Я просто имела в виду, что не все здесь — совершеннейшие уроды.
— Только большинство? — уточнила Люс, удрученная тем, что уже рассуждает с такой недоброжелательностью.
Однако утро выдалось долгим, ей через многое пришлось пройти, и девочка, возможно, не осудит ее.
К ее удивлению, незнакомка улыбнулась.
— Именно. Разумеется, они обеспечивают дурную славу всем остальным.
Она протянула руку.
— Я Пенниуэзер ван Сикль-Локвуд. Можешь называть меня Пени.
— Ладно, — согласилась Люс.
Она была слишком измучена, чтобы осознать, что в прежней жизни ей едва ли удалось бы сдержать смех при упоминании подобного имечка. Оно звучало так, словно его обладательница сошла со страниц романа Диккенса. С другой стороны, девочка с таким именем, способная представиться с невозмутимым лицом, располагала к доверию.
— А я Люсинда Прайс.
— И все зовут тебя Люс, — добавила Пени. — И ты перевелась сюда из доверской приготовительной, что в Нью-Гемпшире.
— Откуда ты знаешь? — медленно спросила Люс.
— Удачная догадка? — пожала плечами ее новая знакомая. — Шучу. Я читала твое личное дело, а то ж. Такое у меня хобби.
Люс беспомощно воззрилась на нее. Возможно, она поторопилась с доверием. Как Пени ухитрилась получить доступ к ее личному делу?
Пени тем временем взялась настраивать воду. Когда струйка потеплела, она жестом предложила Люс сунуть голову под кран.
— Послушай, дело вот в чем, — объяснила она, — я не сумасшедшая.
Она приподняла мокрую голову Люс.
— Только не обижайся.
И опустила обратно.
— Я тут единственная без судебного предписания. И, как это ни удивительно, юридически здравый рассудок дает свои преимущества. К примеру, мне одной доверяют помогать в канцелярии. Что не особенно умно с их стороны. Я имею доступ к куче ерунды для служебного пользования.
— Но если ты не обязана находиться здесь…
— Когда твой отец работает школьным садовником, тебя вроде как вынуждены зачислить в класс. Так что… — Голос Пени постепенно смолк.
Ее отец — школьный садовник? Если судить по виду школы, Люс бы и в голову не пришло, что здесь вообще есть садовник.
— Знаю, о чем ты подумала, — заметила Пени, помогая ей смыть с волос остатки подливки. — О том, что территория не слишком-то ухожена?
— Нет, — солгала Люс.
Ей совершенно не хотелось обижать новую знакомую. Лучше уж всеми силами излучать дружелюбие, чем делать вид, будто ей небезразлично, как часто подстригают газоны в Мече и Кресте.
— Она, э-э, довольно мило выглядит.
— Папа умер два года назад, — тихо пояснила Пени — Меня потрудились обеспечить законным опекуном в лице старенького директора Юделла, но даже не подумали нанять кого-нибудь на замену папе.
— Мне жаль, — отозвалась Люс, тоже понизив голос.
