Анна Хэкетт - Управляющая разумом (ЛП)
По пути им пришлось уворачиваться от бегающих вокруг них смеющихся детей, крайне заинтересовавшихся волосами Мары. Малыши застенчиво трогали пряди, тем самым вызывая у нее смех. Добравшись до деревьев, Кэл отогнал детей. После небольшой пешей прогулки по джунглям стала видна маленькая река.
Каменистый спуск вел до самой воды, к поверхности которой свисали растения.
Положив рубашку на землю, Кэл скинул джинсы и, голым, вошел в прохладную реку. Вода освежала и бодрила. Нырнув, он выпрямился и откинул со лба мокрые волосы.
Мара наблюдала за ним с берега. Даже издалека Кэл видел заливший ее щеки румянец и ту самую искру в глазах.
Он едва оправился и стоял по пояс в холодной воде, но это не имело значения. Как не имело значения то, что Кэл всего несколько минут назад уже брал Мару. Несмотря ни на что, желание вспыхнуло, а член затвердел.
Она развязала узел на шее, и саронг упал к ее ногам.
«Иисусе». Открывшийся вид был подобен удару в солнечное сплетение. Если бы Кэл создавал прекрасное видение, им бы стала Мара. Полная, но крепкая грудь, увенчанная розовыми сосками. Узкая талия, переходящая в округлые бедра, а ниже — длинные натренированные ноги.
Мара медленно прошла вперед той самой женственной походкой, предназначенной воспламенять мужскую кровь. Кэл не мог не взглянуть на обнаженный участок у нее между ног. Она вошла в холодную реку, но даже не вздрогнула. Он наблюдал за тем, как вода омыла сначала лодыжки, потом стройные голени, колени, а затем приласкала бедра.
Кэл сам хотел прикасаться ко всем этим местам.
— Просто безумие, как сильно я тебя хочу, — сказала Мара.
Он слышал в ее голосе странные нотки — проблеск нежности, которую она никогда не показывала миру.
— Это взаимно, Мара.
Когда обнаженные тела разделяло лишь несколько дюймов, она остановилась.
— Я рада, — привстав на цыпочки, Мара коснулась губами губ Кэла.
Опустив одну руку под воду, она скользнула по его животу и обхватила член.
Кэл застонал ей в рот. Ощущения ее рук, сжимавших его и ласкающих, было достаточно, чтобы свести с ума. Он толкнулся в ее ладонь.
Гортанно застонав, Мара заскользила тонкой рукой по члену вперед и назад.
Кэл закрыл глаза, наслаждаясь ее присутствием, теплым ветром на коже и плещущейся вокруг них прохладной водой.
Когда Мара потянула его к берегу, он пошел бы за ней куда угодно. Однако она так и не вышла из реки и остановилась в более мелкой воде. Кэл нахмурился, но тогда Мара опустилась на колени.
— Милая… — когда она взяла его в рот, нежное слово превратилось в задушенный стон.
Мара не была робкой или нежной и точно знала, как толкнуть на грань безумия. Она омывала член языком, а осторожные касания зубов посылали по телу острые импульсы.
Кэл запустил пальцы в пряди рыжих волос, но не для того, чтобы управлять, а чтобы найти якорь.
— Хватит, — отодвинув Мару, Кэл подхватил ее подмышки и, вынудив подняться, приподнял. Стоило ей обнять его ногами, как он тут же вошел в нее, не давая возможности что-либо сказать. Кэл опустил руки и, удерживая Мару под ягодицы, припал ртом к ее горлу. Она впилась ногтями в его спину. — Обними меня. Не отпускай.
— Не отпущу, — она глубже вогнала ногти в его плоть.
Кэлу хотелось, чтобы Мара обнимала его дольше, чем на время любви в реке. Он хотел, чтобы она обнимала его самыми темными, самыми долгими ночами.
«Глупые надежды». Мара ни за что не останется с ним, когда увидит глубину его кошмаров.
Глава 8
Мара накинула на влажное тело саронг, кожей ощущая покалывание.
Обернувшись, она наблюдала, как Кэл надевает джинсы, скрывая загорелые мускулистые ноги. Мара замерла и впитывала его присутствие. Он надел подаренную рубашку, но она оказалась маловатой, поэтому ему пришлось оставить несколько верхних пуговиц расстегнутыми, выставляя на всеобщее обозрение широкую грудь.
Ладно, пожалуй, покалывало не только кожу. Когда Кэл глянул на Мару и улыбнулся ей, она бросилась быстро завязывать саронг. Внезапно она почувствовала себя абсолютно голой.
Мара откашлялась.
— Нужно найти телефон и разыскать Бэй с Шоном. И Кейт по-прежнему там, — если Ливен снова ее не перевез.
— Мы их найдем, — одной рукой Кэл обнял Мару за талию, а второй ухватил под подбородок.
Секунду она вырывалась, но потом позволила ему запрокинуть ей голову. Кэл нежно поцеловал ее в губы.
— Я только что видел тебя всю, — он провел большим пальцем по ее щеке. — И я говорю не только о каждом дюйме твоей молочной кожи. Ты мне нравишься. Вся ты.
В груди Мары поднялся шторм эмоций. Разве кто-нибудь когда-нибудь принимал ее полностью? Сомнительно, ведь даже она сама не принимала себя, несмотря на целую жизнь попыток.
— Пойдем, — Кэл взял ее за руку и потянул по тропе обратно в деревню.
Их окутала липкая влажность. А заодно и реальность. Необходимость спасти Кейт. Маленький интимный отдых закончился, а у Мары накопилось множество вопросов, требовавших ответов.
Она посмотрела на Кэла.
— Как ты смог излечить ожоги?
Открытое расслабленное выражение его лица исчезло без следа. Оно снова превратилось в каменную маску, и Мара отчасти оплакивала потерю.
Кэл сосредоточился на дороге у себя под ногами.
— Это долгая история.
— Наступил тот момент, когда ты все мне расскажешь, Кэл.
— Ты такая красивая с мокрыми волосами, — он сжал ее руку.
Она сжала в ответ. Сильно.
— Не пытайся уйти от темы.
— Я все расскажу. Ты имеешь право знать.
Однако дальше они шли в молчании. Мара не знала, набирается ли Кэл храбрости или же просто не хочет делиться с ней своими тайнами. Последний вариант ранил до глубины души.
Они добрались до окраины деревни. Утреннее солнце заливало прогалину ярким светом. Дети играли в самодельный мяч. Когда Мара с Кэлом пробрались к своей хижине, Мара присела на крыльцо, а Кэл опустился рядом, вытянув перед собой ноги и зажав ладони между колен.
Она смотрела на игравших неподалеку детей и на блеск в их глазах.
— Они знают об аномалиях.
— Что?
Мара не отводила взгляда от детворы.
— Предки индонезийцев почитали аномалий. Видишь каменное изваяние? — она указала на ряд деревьев позади деревни, где виднелся большой серый мегалит. — Ему тысячи лет. Очевидно, такие стоят по всему острову. Памятники аномалиям, называемым индонезийцами «каламба».
— Удивительно.
— Они называют нас несущими смерть, властителями времени и повелителями разума, — Мара повернулась к Кэлу. — Но ты не относишься ни к одному из видов, не так ли? Подозреваю, никто не знает, кто ты на самом деле.
— Ты уже знаешь, что во время войны нацисты проводили эксперименты. Они искали людей вроде нас по всему миру, — он стиснул зубы. — Отвечал за программу монстр по имени Зигмунд Рашер[1].
Мысль о страданиях аномалий вызвала у нее приступ тошноты.
— Он работал на военный научно-исследовательский институт.
— Да. В концлагере Дахау, — Кэл все же посмотрел на Мару, — и нашел способ превращать обычных людей в аномалий.
Она догадывалась об этом, но новость все равно шокировала. После войны появилось гораздо больше аномалий, чем было до нее.
— Как он это сделал? — возможность существования таких данных ужасала.
— Никто не знает. Все исследования утеряны. Когда союз громил концлагерь, самого ученого казнили, а его лабораторию уничтожили. Похоже, Рашер утверждал, что сумел продлить детородный возраст женщины, и в качестве доказательства привел свою немолодую жену с тремя маленькими детьми. Когда выяснилось, что дети украденные, нацисты не очень хорошо восприняли обман, — последовала долгая пауза. — Союзники поймали нескольких медицинских сотрудников Рашера, — Мара сжала пальцы, а ее сердцебиение начало отдаваться в ушах барабанной дробью. — ЦРУ провело допрос, — Кэл по-прежнему смотрел исключительно перед собой, но напряг челюсти так сильно, что Мара почти слышала треск. — Таким образом, было записано все, что удалось разузнать о работе Рашера.
— Эксперименты продолжили? — ей подурнело.
Кэл резко кивнул.
— Никому не удалось сделать из обычных людей аномалий, но прирожденных научились…изменять.
Мара невидящим взглядом смотрела на деревню и пыталась собрать картину воедино.
— Я умею излечивать свои раны… — голос Кэла был пустым, — …если под рукой есть природный источник энергии. Я могу подчинять несколько разумов сразу.
Что с ним сотворили?
— Сколько?
— Сотни. Я умею посылать ментальный взрыв, отключающий все умы в пределах досягаемости, — Кэл глубоко вдохнул. — Я способен и на более ужасающие поступки вроде искалечить или уничтожить чей-нибудь мозг.
Мара вскинула дрожащую руку ко рту.
