Ева Никольская - Хозяйка Карнаэла
«Чем не способ разорвать наше затянувшееся пари»?
«Дэ, — Ин помолчала, переваривая информацию. — Я не думаю, что оно того стоит».
«Знаешь, — он как-то странно посмотрел на нее и чуть улыбнулся. — Я тоже больше так не думаю».
А потом они еще долго молчали, стоя рядом на краю обрыва и глядя, как тонет в темной воде алый диск светила. Близко-близко… почти соприкасаясь руками. Два создателя, переставших создавать, два соперника, застрявших в своем противостоянии, два врага, не желающих перестать враждовать, ибо это станет концом их связи. А она дарила болезненное удовольствие обоим, несмотря на все сопутствующие лишения и разочарования.
Заколдованный ветер бросал под ноги необычной паре душистые лепестки вишни, где-то вдали пела грустную песню райская птица, а под соседним деревом мирно дремала черноволосая девушка и маленький белый волчонок — потерявшая вторую ипостась Лаванда и новый питомиц Ин — дух лесов Саргона. В следующей жизни их ждет смертельный поединок. В следующей… не в этой.
Снежных простыней белый шелк.
Где же ты теперь, Снежный Волк?
В дальние края подалась?
Только, уходя, не сдалась.
Значит, будет бой: смерть и лед.
Знаешь это все наперед.
Рядом спит малыш, ветер смолк…
И ты тоже спишь, Снежный Волк.
Пусть во сне кружится метель,
Покрывая снегом постель,
Осыпая крошевом вас.
Редок для волков мира час.
Пролетит ваш сон, сгинет век.
Станешь ты не волк — человек!
Жизнь ты проживешь, может пять,
А потом проснешься опять.
И случится бой, как всегда.
Он ведь Дух лесной, ты — Вода.
Вам бы мирно жить, процветать.
Только ваш удел — воевать.
Вы цепные псы, вы рабы.
Не сбежите вы от судьбы.
Ваша верность двум Мастерам
Как на шее цепь, как капкан.
Снежных простыней алый шелк…
Вот и новый бой, белый Волк.
Для чужих утех, в честь пари.
Тот малыш подрос, посмотри.
Схватка двух стихий: рык и стон.
Ты быстра, но враг твой силен.
Вам бы с ним леса создавать,
А не новый бой затевать.
Ну, а где-то в мире другом совсем
Счастлив Огонек и доволен всем.
Дарит пламя жизнь, согревает свет…
Он теперь другой — не убийца, нет.
Ну, а что же ты? В смерти ищешь толк?
Убивай тогда, глупый Снежный Волк!
Рык, прыжок, удар… Хватит горьких слов!
Ты не вольный дух — ты слуга богов.
Эпилог
2 месяца спустя…
Я грустно вздохнула, когда очередная порция стрел, с помеченными кровью наконечниками, ударилась о защитный купол, поставленный Арацельсом. Отряд галур, заняв удобные для обстрела позиции за кустами и деревьями, упорно не желали внимать гласу разума, то есть моему. Уже минут тридцать я искренне пыталась донести до этих дикарей всю важность собственной миссии. В ответ нас либо закидывали камнями с взрывоопасными сюрпризами, либо поливали дождем стрел.
М-да… плодотворное общение, ничего не скажешь. И стоило два месяца изучать их язык и обычаи? Они же глухие, несмотря на свои большие уши! Или это только я такая везучая, что на группу особо агрессивных психов нарваться умудрилась? А Мая еще сказала, чтоб мы сразу в поселение спускались. Вот же наивная девчонка! Жила среди этих «неандертальцев», да в основном спала, потому и не знает их совсем. Мне, кстати, тоже не особо хочется с ними знакомиться. Если б не обещание, данное кровнице, ни за какие коврижки сюда б не сунулась. Вот только слово — не воробей, вылетело — не вернешь. Да и предсказания эти ее имели тенденцию сбываться. А в них она упорно называла меня богиней.
Все происходило в лучших традициях плохого кино. После неожиданного переселения в Эллейбрус хвостатая малышка не давала мне прохода, называя Мрррантой и уговаривая осуществить свое предназначение и избавить ее народ от предрассудков. В конечном итоге, я не выдержала такого напора и сдалась. Теперь вот сижу на дереве под защитой магического щита и размышляю над собственной глупостью и твердолобостью хвостатых, в то время как они избавляются, да… но не от предрассудков — от стрел и волшебных камушков, явно зачарованных местным колдуном. Не жизнь — а сказка! И опять какая-то абсурдная. Я к ним с добром — они меня «в штыки», послала б все нафиг и позволила мужу увести меня обратно, но… Мая не поймет, расстроится, а ей сейчас вредны подобные эмоциональные потрясения. Иргис с энтузиазмом учителя и Лу с рвением строгого папаши (перевертыш для собственной безопасности удочерил галуру и наложил на нее какое-то древнее заклинание, не позволяющее ей причинить ему вред) занимаются развитием ее новых талантов, поэтому девочке требуется тишина и покой. А то от всплесков ее раздражения то и дело что-то рушится: мебель, комнаты… Однажды даже целый этаж превратился в руины. А всего-то и причины было — слова Смерти о том, что она достала ночевать в его постели, пока он шляется по коридорам в ночной ипостаси. Мая обиделась — этаж канул в лету. Восстанавливали всем коллективом с помощью магии Хозяина Дома и его постояльцев. Так вот… Силы у малышки море — контроля над ней по нулям.
Ах, как же это знакомо!
Я хмыкнула. Где-то в подсознании заворочался здоровый эгоизм, лениво сообщив, мол, радоваться надо, что происходит подобное не со мной. А я и радуюсь! Да. Но Маю понимаю лучше остальных, а потому хочется для малышки сделать что-нибудь хорошее. Например, наладить-таки конструктивный диалог с ее соплеменниками.
Очередная попытка призвать их к спокойствию закончилась традиционным ответом стрел. И откуда они их берут в таком количестве? Стратегические запасы оружия в кустах у них что ли?
— Ну, и? — насмешливо глядя на меня, спросил Арацельс. — Так и будем загорать на этой ветке или, может, домой вернемся?
— Останемся, — ответила, вздыхая.
— Да я не против… веток. Но желательно без свидетелей и в другом лесу, — продолжил муж, улыбаясь, а я покраснела, побледнела и, обеспокоено посмотрев на него, сказала:
— Ты не забыл, надеюсь, «Слезы»? А то точно придется возвращаться. И капут тогда моей мирной миссии, а заодно и части Эллейбруса кранты, если Мая о провале узнает.
— Держи, Арэ, — сказал супруг, вынув прозрачный флакон из рюкзака, бережно сохраненного для него дриадой, которую мы навестили первой после нашего переселения. Аватара дриддерева передала нам тогда и Заветный Дар, который отныне стал моей настольной книгой. Как ни загляну, вечно что-то новенькое нахожу.
