Анастасия Штука - Путь к Истоку
— Что ж, это объясняет его долгое отсутствие здесь. И как же вам удалось проскользнуть мимо дворцовой стражи?
— Мы очень старались, — чародейка улыбнулась, вспомнив, как всего полчаса назад они перенеслись в какую-то отдаленную картинную галерею, забитую удивительными и прекрасными полотнами в роскошных золоченых рамах. А затем тихонько крались по стеночке, прикрывая друг друга до кабинета целителя, стараясь остаться незамеченными, — но, как мне кажется, у нас это не совсем получилось. Правда Лот утверждает, что у меня от усталости в глазах двоилось, вот я и увидела перепуганную нашим эффектным появлением служанку, успевшую в последний момент спрятаться за статуей какой-то изящной феи…
— Хм, к владыке прибыл гонец из столицы, который должен был еще вчера привезти новости от советника, посланного урегулировать возникшие среди знати проблемы. Камлен сразу же принял его, и тронный зал он все еще не покидал.
— Намекаете, что шпионам пока не удалось пробиться к нему, чтобы обо всем доложить?
— Что уж намекаю, прямо говорю, — маг отложил грязный и окровавленный тампон, укоризненно глядя на иронично улыбающуюся колдунью, — не хочу, чтобы ты решила, что я подслушивал ваш разговор, но так уж вышло, что я слышал обещание, которое стребовал князь.
— Я не смогла бы его выполнить в любом случае, — Яснина передернула плечами, поморщившись от острой боли, резко давшей знать о не полностью зажившей ране, — и я знала это, когда давала его. Это был мой бой, а в таких случаях я никогда не отступаю. Да мне бы и не позволили этого сделать. Камлен все время забывает, что я не нежное и хрупкое тепличное растение, которое нужно холить и лелеять.
— Он боится за тебя, потому что любит.
— Не так давно Моравву охватило жаркое пламя восстания, а князь находился в самом эпицентре, рискуя своей жизнью каждую минуту. Где гарантии, что это никогда не повторится, или кто-то из соседних государств не объявит войну? Ведь он, не задумываясь, возглавит свои войска и сам поведет их в бой! Почему он ждет совершенно другого от меня?
— И ты отпустишь его?
— Да. Он — князь, и этот титул накладывает на него огромные обязательства. Но он еще и воин, поэтому его место в бою, и я это сознаю и принимаю.
— Но он не готов принять твою смерть так, как это способна сделать ты. Любовь к тебе делает Камлена уязвимее, но неизмеримо счастливее. Но его чувство отличается от того, что испытываешь к нему ты. В его любви нет места разуму, он слушает только свое сердце.
— И это сердце сейчас советует ему запереть тебя в какой-нибудь башне, вот только разум совершенно некстати напоминает, что стены и высота для тебя не преграда, — голос князя, раздавшийся от дверей, заставил старого мага вздрогнуть от неожиданности и выронить флакон с настоем, который упал на пышный ковер, щедро расплескивая темное содержимое. В воздухе резко и сильно запахло травами.
Колдунья обреченно закрыла глаза, готовясь к долгому и тяжелому разговору. Да, где-то в глубине души она чувствовала легкое раскаяние за свой обман, но оно было настолько маленьким и незначительным, что она решила не обращать на него внимания.
— Я осмотрю Лота. Ему сильно досталось, — Лим пробуравил воспитанника долгим и пристальным взглядом, словно хотел ему что-то сказать одним своим укоризненным видом. Яснина слегка повернула голову, чтобы увидеть стоящего за ее спиной в отдалении мужчину. И отвернулась, когда увидела его потемневшее от тревоги лицо. Внешне он казался совершенно спокойным, видимо, буря уже миновала, и он успел взять себя в руки, пока шел сюда от тронного зала. Только яростно сверкающие глаза с расширившимися темными зрачками выдавали волнение и злость, переполняющие его душу.
— Что произошло?
Камлен наконец-то сошел с того места, где стоял, проходя в комнату и останавливаясь перед ней. Колдунья слегка пожала плечами.
— Этот обвал был простой ловушкой, в которую нас без труда заманили.
— Вас?
— Маги не умеют прощать, я часто это повторяю. Лота решили убить, чтобы отплатить за бегство.
— Но не тебя, — иногда проницательность князя начинала сильно раздражать. Яснина насмешливо улыбнулась.
— Ну почему же? Я просто оказалась сильнее…
— Глава Ордена приказал своим людям избавиться от тебя? — В его хрипловатом голосе зазвучало истинное изумление. — Он пошел на обман, чтобы вернуть тебя, а после провала решил убить?
— Так не доставайся же ты никому, — иронично пропела колдунья, устало потирая ладонями холодные плечи. Она уже привыкла носить большие и громоздкие украшения, поэтому сейчас, сняв массивное ожерелье, чувствовала себя не совсем уютно, словно лишилась чего-то привычного и нужного. Шее было слишком легко, что заставляло ее постоянно касаться кожи в поисках украшения. Она не стала забирать потускневшие камни и оплавленное золото, которые остались от роскошного колье, попав под прямой удар заклятия, оставившего на шее следы.
— Какая-то странная любовь у вас в ходу. Предаете тех, кого любите, обманываете их, лжете и в итоге просто губите.
— А чего ты ждал от меня, Камлен? Я — не примерная и робкая девица-красавица, которая будет сутками безвылазно просиживать у окна со своей прялкой и поглядывать на улицу в надежде хотя бы глазком увидать добра молодца, милого ее сердцу. Если бы я попросила тебя вернуться с поля боя в разгар битвы, ты бы услышал меня и выполнил мою просьбу, продиктованную лишь заботой о тебе? Нет, этот ответ не может быть иным. Потому что ты — воин и правитель, и это твой долг. А я — колдунья, и этот долг — мой. И только я буду решать, выполнять мне его или нет.
— Я был не прав, когда потребовал тебя дать то обещание.
Яснина изумленно перевела взгляд на князя, совершенно спокойно признавшего свою ошибку, недоверчиво прищурившись. Она окинула его изучающим взглядом, но он лишь немного иронично улыбался, словно забавлялся ее реакцией на сказанные им слова.
— Наверное, пройдут годы, прежде чем мне удастся привыкнуть к тому, что любить колдунью — крайне непростая задача. Особенно такую упрямую и своевольную, как ты. Я просто беспокоился за тебя.
— Разве это не женское дело, беспокоиться за кого бы то ни было? — Не преминула съязвить Яснина, смущенная его словами. Почему-то князь каждый раз заставлял ее чувствовать себя виноватой, хотя сама колдунья первоначально за собой никакой вины не признавала.
— На данный момент я тихо и мирно сижу во дворце, занимаясь нудными официальными делами, а ты довольно весело проводишь время за его пределами, каждый раз возвращаясь словно после хорошей драки.
