Алла Соловьёва - Затемненная серебром
Разъедая ноздри, запах волков и вампиров ворвался в нос. Виски сдавило: я ощущала сгустки телекинетической энергии. Я не ошиблась. Охотников много, и они повсюду. Неплохо бы трансформироваться прямо сейчас, ведь так они меня не почувствуют, а значит, появится шанс пробраться к лаборатории; но тогда я не смогу уйти сразу и потеряю драгоценные крупицы времени – оборотень не даст. Хотя не думаю, что смертным сейчас что-то угрожает. Мракаурам нужна не кровь… Почему же они напали на город, если им нужна только лаборатория?.. «Отвлекают внимание», – пришел ответ. Охотники не дают одним Хранителям сообщить другим о нападении и не дают пробраться к лаборатории. Везде идут бои. Но мне нужно туда проникнуть. А Елизар? Сможет ли он? Удвоив скорость, я выбежала на дорогу.
Взгляд сканировал малочисленные машины на проспекте, отметая одну за другой. Наконец зрачки сфокусировались на не совсем обычной «десятке»: приподнята, спойлер, хорошая резина, турбонагнетатель. Скорее всего какой-то уличный гонщик. Не раздумывая, я бросилась наперерез. Поравнявшись, на ходу открыла дверь и запрыгнула в салон. Мужчина за рулем даже не понял, что произошло. Повернувшись на звук, испуганно посмотрел на меня.
– Тормози. – Взгляд стал кошачьим. Я резко выбросила когти.
Сглотнув слюну, он покорно нажал на тормоз, глядя не на дорогу, а мне в глаза. Рот водителя открылся от беззвучного крика. Просить уйти не пришлось. Распахнув дверцу, он понесся к тротуару. Перебравшись на водительское сиденье, я вдавила педаль газа в коврик. Турбина взревела, машина понеслась вперед.
Стрелка спидометра повалилась вправо. Где-то посередине проспекта прямо передо мной, брызнув осколками разбитых стекол, рухнула покореженная машина. Сила мракаура ворвалась в голову. Они используют телекинез, причем находятся совсем рядом. Резко вывернув руль, я ушла от столкновения с переворачивающимся автомобилем. Немного дальше обрушился столб и упал на припаркованный микроавтобус, вдавив крышу по самые сиденья. Мгновенно завыла сигнализация. Не обращая внимания на светофоры, я гнала вперед. Справа обрушилась стена какого-то здания. Пыль на миг закрыла обзор. Шины зашуршали по камням. Машина прыгнула. Вывернув руль, я чуть не столкнулась с несущимся навстречу «кроссовером», только чудом уйдя от него. Огромный кусок бетона с силой полетел в сторону аллеи. Поблизости слышен рык волков: сражаются Хранители, но мне нужно вперед. Только бы вырваться за пределы мегаполиса!
Напрасно я надеялась. Где-то над крышей почувствовала мощную силу. Охотник почувствовал меня. Крыша машины оторвалась, отлетела в сторону, со скрежетом покатилась по дороге. В уши ворвался ветер. Снег колючими иголками впился в лицо. Нужно немедленно уходить. Машина оторвалась от земли и начала кувыркаться. Отпустив руль, я выпрыгнула на дорогу. Ударившись об асфальт, ноги спружинили, и тут я увидела ее. Охотник – девушка с короткой стрижкой-ежиком набросилась сверху. Уклонившись от ее удара, я выбросила когти. С громким лязгом «десятка» обвалилась где-то позади меня.
Страх за Макса и Елизара подстегнул с такой силой, что ослепил. «Страх… Чтобы увидеть щит мракаура, я должна испугаться за чью-то жизнь», – поняла я. На миг сознание померкло, погружая все в темноту, и я увидела ее щит. Тоненькие лучики сияют чуть заметным светом. Для меня она слаба и уязвима. Я улыбнулась. Выбросив руку вперед, прыгнула, разрывая девушке горло. Все просто. Рука нащупала зажигалку. Одной меньше, всего лишь одной. Взглянув на кучку пепла, я трансформировалась. Искать другой транспорт времени нет.
Скорость… Скорость… Скорость… Как же она мала, когда торопишься, и как же она велика, когда тянешь время. Где-то на соседней улице тоже идет бой. Если не ошибаюсь, там есть парк. Значит, я уже на окраине и совсем скоро выберусь из мегаполиса. Словно подтверждая мои мысли, в нос пробрался свежий ветерок и запах деревьев, присущий лесу. Еще минут пятнадцать, и я буду в лаборатории. Четверть часа – целая вечность. Где найти силы, чтобы пережить эту вечность и увидеть их? Живы ли они? Мысль полоснула острым ножом. Я сбилась с бега, но тут же снова бросилась вперед.
Огни города остались позади. Ночной старый лес обступил плотной, но проницаемой стеной. Глаза оборотня отыскивали дорогу между стволами. Куда же делась луна? Снег, всему виной крупный снег. Плотные тучи затянули небо, закрывая толстым одеялом луну, не позволяя мягкому серебристому сиянию пролиться на землю. Сколько сейчас времени? Три, четыре, пять утра?
В сознание ворвалась сила: огромная мощь Елизара и неустойчивые слабые сгустки. Тагашев добрался и жив, но Охотников много, восемнадцать. Бой еще идет. Но почему же не слышно рыка волков?
Сердце сдавило мертвыми тисками. Макс… Я прислушивалась, но тщетно. И только теперь почувствовала запах крови – не смертных, крови верлафов. Внезапно показалось, что воздух пропитан частицами кровяных телец. Я дышу ими, чувствую в носу, на стенках горла, в легких. Впереди замелькали вспышки света. В ушах появился звук. Лязг металла, грохот камней, но не слышно рыка волков. Там только Елизар и Охотники, и их становится меньше – теперь одиннадцать. Но волков нет…
Лапы словно примерзли к снегу. Я остановилась, точнее, меня остановил страх перед тем, что я могу увидеть в лаборатории. Из груди вырвалось что-то напоминающее истошное жалобное мяуканье, наверное, так плачут кошки. Макс… Зрачки испуганно расширились. Он ведь не погиб? Сознание отказывалось принимать эту мысль, блокировало ее, не желая смириться. Нет! Нет, он ведь один из лучших. Я бросилась вперед.
Огромным камнем на голову снова обрушилась боль. Свалила на землю, вдавила голову в снег. Взгляд, опять этот взгляд… «Кто ты? Что тебе нужно от меня?» – обессиленно подумала я. Боль начала управлять телом, словно на аркане потащила меня прочь от лаборатории. Лапы беспомощно скребли снег, увлекая тело куда-то вправо. Создание гнало вперед, но боль не пускала, принуждая ползти. Казалось, голова сейчас расколется. Страшно сопротивляться самой себе: никто ведь не удерживает, но ты не можешь бежать туда, куда торопишься всем сердцем.
Сражаясь с собственным телом оборотня, я рванулась вперед. Совсем рядом появилось серебристое свечение. Крошечное окошко – замерзшая лужица, от которой исходил голубовато-серебристый свет. Кто бы ни управлял мной в данный момент, он тянул меня к очередному экрану, желая что-то показать.
Я разозлилось. Какое мне дело, что происходит где-то, если я хочу знать, что происходит на территории лаборатории. Начав сопротивляться еще яростнее, я стала отползать от сверкающей лужицы. Боль обрушилась с утроенной силой: неумолимо выжигая мозг, заставила подчиниться и заглянуть в очередной экран.
