Карина Демина - Изольда Великолепная
Это легко.
Случайное прикосновение. Внезапный приступ слабости. Лестница.
Свернутая шея.
Если что, и довернуть можно.
Или заноза, обернувшаяся воспалением, а там и до черной гнили рукой подать.
Само по себе желание было иррационально, поскольку Гийом действовал в интересах Юго, и даже методы были сходными. Но вот подмывало… настолько подмывало, что Юго предпочел отвернуться и досчитать до десяти.
Синий плащ благоразумно исчез из поля зрения.
День четвертый.
Охота.
Охота – это когда охота. У Нашей Светлости одно желание – вцепиться в подушку и, прижав ее к персям, не отпускать. Кайя поднимает меня вместе с подушкой.
– Потерпи, сердце мое. Скоро все закончится.
Не хочу терпеть!
Постель теплая. А за окном – ветрище воет такой, что в пору не в кровать – под нее прятаться. И темень стоит. Солнышко, значит, не встало, а Нашей Светлости уже пора.
Кони поданы. Люди ждут.
И ванна тоже. На ванну мы еще согласны, подушечку тоже отдадим… но полумеры не для Кайя. Он сам помогает мне одеться и только сейчас замечает синяки.
Вот еще бы пару деньков…
– Почему ты не сказала? – а вид мрачный-мрачный.
Поэтому и не сказала, между прочим. Приходится все-таки проснуться.
– Это просто…
– Недопустимо, – он скрещивает руки на груди и смотрит с упреком. – Иза, я понимаю, что ты меня не винишь. И получилось все действительно случайно, но я потерял контроль.
Он взял со столика бронзовую статуэтку и сжал в кулаке, а потом разжал и поставил на место. Статуэтка… изменила форму. Мягко говоря.
– Видишь?
Вижу. Я вообще-то помню, как он сталь крошил, и железо рвал, и вообще не сомневаюсь в том, что силенок у Кайя не меряно.
– Иза, дело в том, что я должен контролировать силу. В любой ситуации. Иначе я могу причинить тебе вред. Не синяк поставить, а, скажем, сломать руку.
Или не только ее…
– Не нарочно, но могу. Забыться. Или увлечься. Поэтому умоляю, если что-то подобное повториться, то говори.
Скажу, чего уж тут. Я просто не подумала, что это настолько важно. А оказывается важно. Попыталась представить, как это – жить, зная, что любое неосторожное движение способно причинить кому-то вред. Попыталась и не смогла.
– К этому привыкаешь, – Кайя подает сапоги с высоким скрипучим голенищем и помогает натянуть. – В детстве тяжело. Постоянно что-то отвлекает и… Урфин отчасти из этих соображений появился. На нем я понял, насколько люди хрупкие.
Дальше не спрашиваю. Расскажет сам, когда решится. Но мне становится жутко и горько одновременно за них двоих. Неужели не было другого способа?
– Не знаю, – отвечает Кайя. – Я попытаюсь найти.
А на улице и вправду ветрено. Небо темное. Солнце все-таки выползло, чтобы увязнуть в тучах. Хорошо, хоть дождя нет.
На лице Кайя вижу сомнения: к охоте охота отпала.
– Нет уж, едем, – не зря же Наша Светлость спозаранку из теплой кровати да во двор выперли? И люди ждут, желающие разделить радость нонешней охоты. Крепкие они здесь, однако, на порадоваться.
Подают коней. Я угощаю Гнева яблоком, и он благодарно фыркает в ладонь.
Надеваю перчатки, стек, который скорее элемент костюма, чем необходимость, отправляю в голенище. Кайя подсаживает меня в седло, к счастью, самое обыкновенное, с высокой передней лукой.
Широкая юбка амазонки накрывает конский круп плащом, заодно пряча от посторонних глаз бриджи. А жаль, красивые. Из темно-зеленой мягкой ткани с кожаными нашлепками на коленях и пуговками по внешнему шву. Хотя один человек их все-таки оценил, правда, сейчас ему определенно не до штанишек: Кайя лично проверяет упряжь. А потом столь же придирчиво меня осматривает.
Куртка на меху застегнута, а вот от шарфика Их Светлости руки лучше убрать. У меня с детства с шарфиками отношения не сложились, во многом благодаря бабушкиному усердию. Не надо меня укутывать! Поздно уже.
Сержант отворачивается, чтобы скрыть улыбку. Остальные делают вид, что их здесь вообще нет – какие замечательно тактичные люди.
– Держись рядом, – Кайя все-таки передает поводья мне и делает это с явной неохотой.
С каждой секундой его желание упрятать меня в подземелье крепнет. Еще немного, и он поддастся искушению. Но тогда остаток жизни я проведу взаперти и безопасности. Поэтому и спрашиваю:
– Мы едем?
Кайя кивает и подает сигнал.
Протяжный хрустальный звук разносится над двором. И конно-людской поток выплескивается в ворота. Всадники идут рысью, плотным, почти военным строем. Справа от меня – Кайя. Слева – Сержант.
Сиг. Так.
Еще дюжина людей, чьих имен я не знаю. На них одинаковые синие плащи. Охрана… куда мне без охраны? Никуда. Стараюсь не думать о том, почему она здесь появилась.
Звенит сбруя. Всхрапывают кони. И молоденький жеребец, оттесненный к краю моста, визжит от злости. Лязг. Гром. Голоса
– А на кого мы охотиться будем? – уточняю, пытаясь понять, смогу ли убить неповинное животное забавы ради. Вряд ли. И отнюдь не из любви к животным: из оружия при мне лишь визг девичий средней мощности. Но данное обстоятельство не слишком печалит. При моей ловкости и природной грации я скорее себя заколю, чем противника.
– На носорога.
Что?
Носорог? Нет, я всего ожидала… ну там олень. Лось. Косуля. Зубр, на худой-то конец. Но вот чтобы носорог…
– А они здесь водятся? – интересуюсь осторожно.
– Ну да. В степях.
Носорог в степях. В местном климате. С другой стороны, если киты летают, то почему бы носорогам в степи не переселиться. Может, они на зиму в спячку впадают? Представив носорога, который втискивается в берлогу, выжив матерого медведя, и сворачивается калачиком, обнимая рог копытцами, я хихикнула.
Нервно так.
А вот степи были хороши. Поседевший ковыль кланялся ветру. Солнце – тусклое, стеклянное – висело на нити горизонта. Пылали костры, на столбах дыма поддерживая обвисшее небо. И в кольце их возвышался синий шатер.
Нас ждали.
Егеря на низеньких лошадках. Псари и псы. Мосластые гончие всех окрасок налегали на поводки, желая бежать по следу, что виден был лишь им. Степенные волкодавы – лохматые валуны – лежали в ожидании команды.
Кайя подали копье. Нет, выглядело оно солидно: древко толщиной в мою руку, четырехгранный наконечник. Но носорог – это же носорог. Его шкуру не всякая пуля прошибет.
– А я что делать буду? – робко интересуюсь, подозревая, что главная задача Нашей Светлости – украшать данное мероприятие. То есть, сидеть в седле и счастливом образе.
Угадала.
В принципе, я понимаю, что охота на носорогов, которые водятся в здешних степях, требует некоторой сноровки, напрочь у меня отсутствующей. Но все равно ощущение не самое приятное.
