Дина Лампитт - Изгнание
– Боже мой! – воскликнула Николь, удивленно оглядываясь.
– Ты здесь никогда раньше не была?
– Нет. Мне было неудобно вторгаться в чужие владения.
Он приподнял одну бровь:
– Ты считаешь, что сейчас это делаю я?
– Это не совсем так, но если ты так выразился, то я не могу не согласиться.
Он улыбнулся и осторожно взял ее за руку:
– Послушай, Николь. Если ты хочешь, чтобы я сейчас остановился, я остановлюсь. Я тоже не хочу вторгаться в твои личные владения.
Она растерянно молчала, и Джоселин, отвернувшись, взял лучину и зажег примус. Потом он поставил на него кастрюлю и начал в банке смешивать какую-то жидкость.
– Что ты делаешь? – спросила Николь, ей было интересно и страшно.
– Я готовлю одно старинное снотворное. Если уж я сам не могу помочь тебе избавиться от кошмарных снов, то, надеюсь, это поможет.
Николь покачала головой и опустилась на табуретку, стоящую перед столом.
– Теперь я понимаю, что мы никогда не сможем быть до конца близки друг с другом, если я не расскажу тебе абсолютно все. Но пожалуйста, помни: когда я закончу, ты будешь совершенно уверен в том, что я окончательно сошла с ума.
– Я так не думаю, – улыбнулся Джоселин.
– Но это будет именно так, – жалобно произнесла Николь.
«Ну как объяснить человеку, который не понимает, что такое гипноз, что произошло на этой злополучной вечеринке у Луиса?» – думала она про себя. Все еще не зная, с чего ей лучше начать, Николь замолчала.
– Кто такой Луис? – неожиданно спросил муж, чем очень ее удивил.
– Почему ты об этом спрашиваешь?
– Потому что во сне ты иногда зовешь его.
– Он тот человек, который заварил всю эту кашу, – ответила она, все еще колеблясь.
– Расскажи мне о нем.
– Это было бы слишком просто. Сначала я должна объяснить тебе, что бывает такое состояние, в которое один человек может ввести другого. И этот другой, находясь в состоянии сна, может разговаривать, отвечать на вопросы, потому что его сознание в это время существует отдельно от тела и может само возвращаться, например, в прошлое. Это состояние называется «гипноз».
– От имени Гипноса, греческого бога сна?
Николь уставилась на него, открыв рот:
– Да, я думаю, что ты прав. Неужели тебе известно о таких вещах?
– Нет, я никогда ни о чем подобном не слышал, но могу представить это себе без труда.
– Тогда идем дальше. Спящее сознание предоставлено самому себе, оно может путешествовать, а человек, который его освободил, способен указывать ему, куда оно должно перенестись. Он может послать его в прошлое, в детство спящего человека, или еще дальше, например, в его прошлую жизнь, в того, кем этот человек был раньше, до смерти и до перевоплощения.
мПовисла неловкая тишина, Джоселин задумчиво посмотрел на нее:
– Из этого следует, что не существует ни ада, ни рая? Значит, душа бесконечно путешествует, перемещаясь из одного тела в другое? Я слышал об этом, это восточная философия, а не христианская религия.
– Я думаю, что конец ее странствиям все-таки наступает, когда она достигает совершенства. Но я слишком мало об этом знаю, поэтому не могу об этом говорить. Могу тебе сказать только одно, я добровольно согласилась подвергнуться этому эксперименту. Меня загипнотизировали и приказали вернуться в прошлое. Короче говоря, Джоселин, хотя ты мне вряд ли поверишь, это перемещение удалось. Моя душа, сущность, называй как хочешь, попала в тело женщины, которая рожала, которая только что дала жизнь ребенку. Это была Арабелла Локсли. С этого момента я переселилась в нее, и теперь не могу вернуться в то столетие, из которого меня переселили.
– А какое это столетие? – тихо спросил он.
– Я жила в 1994 году. Мое настоящее имя – Николь Холл, я – актриса, женщина, которая выступает на сцене, в театре. Сейчас у вас существует нечто подобное, но само понятие театра возникнет, когда теперешний принц Уэльский взойдет на престол и станет королем Карлом II.
Джоселин молча встал, прошел в дальний угол комнаты и, налив из какой-то колбы в стакан каричневатой жидкости, выпил ее одним глотком.
– Это все правда?
– Да.
– Ты пришла сюда из такого далекого будущего, что если я попаду туда, то только в виде праха?
– Да, если тебя устроит такое объяснение.
– Тебя закинуло в это столетие, подобно тому, как моряка выбрасывает на необитаемый остров?
– Да, именно так я себя и чувствую.
– А Луис, как я понял, был в том столетии твоим любовником?
– Он был тем человеком, который меня загипнотизировал и отправил сюда. Он сам не понимал, что делает, для него это была просто игра. Поэтому-то и произошла ошибка. Он послал меня сюда, а обратно вернуть не смог.
Джоселин покачал головой:
– Подумать только, я женился на женщине и спал с ней, в то время как она принадлежала совсем другому и чувствовала себя, как пленница, у которой просто не было другого выхода. Как это ужасно.
– Ради всего святого, – прервала его Николь, вскакивая на ноги, – ты что, так ничего и не понял? Да, я попала сюда по ошибке и перед Богом могу поклясться, что это правда, но теперь я уже освоилась здесь и мне здесь нравится. И я влюбилась в тебя, Джоселин Аттвуд, и я всего лишь на одиннадцать лет младше тебя, и вовсе не сопливая девчонка. Ты просто глупец, потому что говоришь о вещах, которые никогда не сможешь понять. Я ХОЧУ остаться в этом столетии и быть твоей женой, ты слышишь меня?
Он посмотрел на нее очень серьезно:
– Ты уверена в этом? Если нет, то я могу научиться этому, ну, гипнозу, и отправить тебя домой.
– Но мой дом – ЗДЕСЬ! – выкрикнула Николь и начала плакать, не в силах более сдерживаться.
Он обнял ее и погладил по волосам:
– Любимая моя, я хочу помочь тебе. Ты рассказала мне такую удивительную сказку, твоя история столь фантастична, я просто не знаю, что тебе сказать.
– А что бы ты сказал женщине, которая любит тебя настолько, что готова забыть прошлое и то, кем она была в этом прошлом?
– Я бы ей сказал, что ни за что на свете не хочу расставаться с ней.
– Тогда не смей пытаться отправить меня обратно!
– Значит, это тот самый кошмар, куда ты не хочешь возвращаться?
– Да, конечно. И чем больше я в тебя влюбляюсь, тем страшнее он мне кажется. Я ужасно боюсь, что однажды усну и так же по ошибке вернусь в свое прежнее тело, которое лежит там и ждет мою душу, и больше никогда тебя не увижу.
– Видит Бог, Николь, – произнес Джоселин, у которого глаза тоже были полны слез, – если такое произойдет, мне конец. Да, ты блуждала где-то среди столетий, но то же самое можно сказать и обо мне. Помнишь, я говорил, что видел тебя во сне, и я всегда знал, что если мне удастся тебя найти, то я найду вторую половину твоей души. Поэтому я не хотел спать с тобой, когда мы поженились. Мне нужна была твоя любовь… или – ничего.
